 «Тот факт, что Сенат Франции недавно принял законопроект о
криминализации отрицания Геноцида армян в Османской империи, я
воспринимаю и как результат вооруженной борьбы Армянской секретной армии
освобождения Армении (ACAЛA) и пролитой нашими соратниками крови»,-
заявил в интервью «Собеседнику Армении» командир группы «Егия Кешишян»
Вазген Сислян.
- Чуть более тридцати лет назад вашей группой была
осуществлена акция «Ван» по захвату турецкого консульства в Париже. В
последние январские дни 1984 года состоялся судебный процесс над вами и
остальными участниками этой акции, который, как отмечали тогда
журналисты, из «суда над армянами» превратился в «суд армян». Вместе с
тем Франция стала одной из первых стран, признавшей Геноцид армян, а
теперь и вводит уголовное наказание за отрицание геноцида. Какие чувства
вы испытываете при сопоставлении этих дат и событий?
-
Воодушевление. Гордость, потому что знаю, что мы в свое время сыграли
важную роль в том, что сейчас происходит. Мы внесли свою лепту. Однако
дело не в моей личной оценке - гораздо важнее то, как оценивает
армянский народ наше участие во всем этом. Главное, чтобы каждый из
армян ощутил свою причастность к общему успеху и победе - кто-то чуть
большую, кто-то чуть меньшую.
Справка: 24 сентября 1981 г. четверо молодых армян 20-24 лет,
вооруженные пистолетами и автоматами, захватили консульство Турции в
Париже, взяв при этом 60 заложников. В ходе перестрелки был убит один из
турецких охранников, ранены двое бойцов и вице-консул. Руководил акцией
«Ван» Вазген Сислян, а в группу входили бойцы АСАЛА Геворг Гюзелян,
Арам Басмаджян, Акоп Джулфаян. В ходе операции «Ван» АСАЛА предъявила
турецкому государству конкретные политические требования в качестве
условия завершения операции.
- Судебный процесс над участниками
операции «Ван» иногда сравнивают с судом над Согомоном Тейлеряном,
который 15 марта 1921 года в центре Берлина выстрелом в упор расстрелял
одного из главных организаторов Геноцида армян, бывшего министра
внутренних дел Турции Талаата-пашу. В результате судебного расследования
присяжные заседатели Берлинского суда 2-й инстанции вынесли Тейлеряну
оправдательный вердикт. Как вы сами относитесь к подобной аналогии?
-
Судя по резонансу в обществе, возможно, что сравнение уместно. Однако
следует отметить, что Согомон Тейлерян выступал как свидетель варварских
убийств и погромов. Иными словами, это была акция мстителя. А операция
«Ван» не была актом мщения. Мотивы наших действий носили иной характер -
мы выдвигали политические требования, такие, как признание Геноцида
армян, возвращение захваченных земель, освобождение из турецких тюрем
армянских священников Манвела Еркатяна и Гранта Гюзеляна вместе с рядом
курдских деятелей. Мы выступали за право армянского народа жить на своей
земле - в Объединенной Армении.
- Известно, что председатель
суда запретил участникам судебного заседания называть подсудимых
террористами, потребовав употребления термина combattan (бойцы). Чем вы
это объясните?
- Мои друзья по борьбе на протяжении 15 часов
удерживали заложников и сдались лишь после того как полиция заверила,
что в отношении нас будет вестись политический процесс. Я был ранен и в
консульстве продержался около 7 часов, потом сдался властям и был
доставлен в больницу, где 5-6 дней находился в бессознательном
состоянии, меня подключили к аппарату искусственного дыхания. В
дальнейшем, уже по ходу предварительного следствия мы в тюрьме строгого
режима Флёри-Мерожис прибегли к 15-дневной голодовке, из коих 8 - без
воды, чтобы напомнить властям о данном ими обещании. Нас признали
политзаключенными. Думаю, что наше поведение с заложниками в ходе
операции «Ван», а затем и выступления на самом процессе все же
продемонстрировали, что на скамье подсудимых оказались не убийцы или
бандиты, а идейные бойцы, отстаивающие интересы своего народа.
-
На вашем процессе выступила Мелине Манушян, вдова национального героя
Франции Мисака Манушяна, были зачитаны письма Шарля Азнавура и Анри
Верноя, разоблачающие антиармянскую политику турецких властей. Суд
заслушал свидетельства людей, переживших геноцид. На слова же
председательствующего «Подсудимые, встаньте!» все находившиеся в зале
армяне встали. Диаспора нуждалась в героях - в вашем лице?
- Мне
кажется, что операция «Ван» привела к всплеску патриотических чувств в
армянской общине, но самое главное - она способствовала сплочению.
Приведу и такой нелицеприятный пример. Когда стало известно, что мы
захватили консульство, то армянские партии поспешили откликнуться  манифестациями
и шествиями. Однако при этом, если, например, партия «Гнчакян» и левые
силы продвигались по какому-то одному маршруту, то АРФ «Дашнакцутюн»
предпочла вести своих партийцев по иным улицам, чтобы не пересечься с
другими партиями. Лишь спустя месяц после событий все политические силы
провели совместный митинг.
В целом же хочу отметить, что
необходимость создания АСАЛА была продиктована пассивностью традиционных
армянских партий и политических лидеров, основная деятельность и усилия
которых в тот период были направлены на решение проблем собственного
самосохранения. На мой взгляд, диаспора, и особенно наше поколение
находилось на грани потери национальной идентичности. В то время у меня
создавалось впечатление, что у армян какие-либо формы протеста
проявлялись лишь 24 апреля. Но эта дата - всего лишь день поминовения
памяти жертв геноцида, тогда как в течение всех остальных 364 дней
необходимо напоминать миру о наших справедливых требованиях. В конце
концов, произошел геноцид, и ничего хорошего нет в том, чтобы жить этими
трагическими воспоминаниями. Но это произошло, это обрушилось на нашу
голову, так почему мы не можем стать хозяевами наших требований?
-
И даже ценой взрыва в аэропорту Орли 15 июля 1983 года, в результате
которого 8 человек погибли и 55 человек были ранены? Ведь там пострадали
совершенно невинные люди.
- Возможно, я соглашусь с вами. Но
это были этапы борьбы. Если бы все ограничилось только акцией «Ван», то,
возможно, многие бы так и не поняли смысла нашей борьбы. Отмечу, что
акции АСАЛА преследовали три цели. Во-первых, Турция должна была понять,
что армяне не будут молчать и мириться с тем, что произошло в 1915
году. Во-вторых, мир должен был узнать, какая чудовищная трагедия
произошла с нашим народом, и что пришла пора прекратить политику
замалчивания. В-третьих, диаспоре следовало пробудиться и активизировать
свои усилия. Что касается конкретно акции в аэропорту Орли, то мне
часто задают этот вопрос, и могу лишь сказать - вполне возможно, что на
месте Варужана Карапетяна мог бы оказаться я.
- Когда вы
находились в тюрьме Флёри-Мерожис, один из участников операции «Ван»
Арам Басмаджян совершил самоубийство. По прошествии стольких лет вам
удалось узнать или понять, почему же это произошло - практически за год
до освобождения?
- Порой я здесь слышу, что лучше сидеть во
французской тюрьме, чем жить на воле в Армении. Так могут говорить
только те, кто не испытал психологического давления французских
спецслужб. Да, наши одиночные камеры располагались рядом, на одном и том
же этаже. Маловероятно, что кто-либо 12 апреля 1985 года, грубо говоря,
сунул голову нашего товарища в петлю - в прямом смысле этого слова. Это
была его вторая и последняя попытка. В первый раз охранники заметили,
подняли шум, выпустили нас из камер, чтобы мы убедили Арама не совершать
задуманного. Тогда удалось, а потом - нет. Он похоронен в Париже на
кладбище Пер-Лашез.
За всем этим, на мой взгляд, стояли попытки
развенчать и дискредитировать наш образ идейных борцов. Ведь тогда
диаспора нас полностью принимала, не было такого, чтобы кто-либо резко
высказался против участников акции «Ван». В адрес АСАЛА, правда,
какие-то негативные выступления звучали, но только не в связи с нашей
операцией. Широкий общественный резонанс, сплочение диаспоры, разрушение
привычного стереотипа злобного террориста - все это было не на руку
французским властям. Поэтому-то спецслужбы и искали методы воздействия -
психологические, медицинские или какие-то еще, чтобы выставить нас
психически неуравновешенными людьми. Как говорится, сломать нас, а затем
публично заявить: «И это ваши идейные борцы?..» Я делаю этот вывод на
основе всего того, что довелось мне увидеть и испытать за годы,
проведенные в тюрьме.
- Что-либо изменилось в ваших взглядах и
принципах за прошедшие три десятка лет? Ведь жизнь вносит свои
коррективы, кто-то находит новое поле для своих сил и знаний, проходят
юношеские увлечения, происходят метаморфозы и с идеями.
- 20
января мы отметили 37-летие АСАЛА. Собрались без излишней помпезности,
без рекламы, никто из официальных лиц не присутствовал. Основная же цель
состояла в том, чтобы понять, насколько мы востребованы в обществе -
главным образом, со стороны молодежи. Говорили и об идеологических
проблемах. Выяснилось, что та идея, которая нас объединила 30 лет назад,
по-прежнему служит цементирующей основой для наших встреч. Она заложена
и в основе общественной организации «Ухт Арарати» («Обет Арарата»),
объединяющей большинство бывших бойцов АСАЛА.
Кстати, года три назад
с нами встречался испанский журналист Хосе Антонио Гурриаран, ставший
инвалидом после взрыва бомбы в Мадриде 29 декабря 1980 года. После этой
акции АСАЛА он прочитал около двух сотен книг, посвященных Армении, ее
истории, культуре, искусству. Как он нам говорил, это привело его к
пониманию, что по отношению к армянскому народу была совершена гораздо
большая несправедливость, чем по отношению к нему самому. О своих
впечатлениях он написал в своей первой книге «Бомба», а в прошлом году
вышла его новая книга, которая называется «Армяне. Забытый геноцид».
Цель этой книги созвучна нашей - взорвать стену молчания, рассказать
правду об одном из самых страшных преступлений, совершенных против
человечества. Это была не первая встре ча
писателя и публициста с представителями АСАЛА. На этот раз Гурриарана
интересовало - было ли продиктовано наше возвращение в начале 90-х в
Армению из разных концов мира решением АСАЛА или каждый из нас вернулся
по своим причинам. Когда же выяснилось, что каждый из нас принимал
решение самостоятельно, но в результате оно практически оказалось
коллективным, очень удивился.
Лично для меня ничего удивительного в
этом нет, поскольку все мы верили в одну идею, и она вновь собрала нас
вместе. Да и в другой почве мы не могли прижиться, я это знаю наверняка.
- Пользуетесь ли вы какими-то льготами в Армении?
-
Нет. Впрочем, мы никогда и не стремились к этому. Лично я чувствую себя
прекрасно - вопреки всем трудностям жизни в Армении. Жаль лишь, что
порой мне и моим соратникам приходится выслушивать упреки в том, что
АСАЛА не желает навести порядок и утвердить справедливость в Армении. Но
у нас иные задачи. Вот освободить армянские земли - это входит в нашу
программу, даже несмотря на наш возраст.
- Следует ли из ваших слов, что АСАЛА не расформирована, как ранее утверждалось, а продолжает действовать?
-
Я, конечно, не пресс-секретарь секретной армии, но на этот вопрос
всегда отвечаю следующим образом. В программных положениях АСАЛА
указано, что организация будет расформирована лишь тогда, когда Армении
будут возвращены захваченные территории, и армянский народ будет жить на
своей исторической земле. И если в настоящий момент АСАЛА не проводит
акции, это еще не означает, что ее нет.
http://www.sobesednik.am/ru/social/2077-2012-02-11-15-15-28
|
