Ара ПАПЯН
Руководитель центра «Модус вивенди» Ереван

Мы не собираемся выносить на торги право народа Арцаха на самоопределение.
Серж Саркисян, президент Республики Армения, 1 июня, 2010 г.

Народ определяет судьбу территории, а не территории – судьбу народа.Харди Дилард (Hardy Dillard), судья Суда международного правосудия, 16 октября, 1975 г.

Понятия «самоопределение» и «территориальная» целостность часто используются в связи с нагорно-карабахским конфликтом. Но, к сожалению, данные правовые грани, преимущественно, по политическим мотивам, применяются ошибочно. Одним из примеров ошибочного их применения является следующее утверждение претендента на должность посла Мэтью Брайзы: «Есть правовой принцип территориальной целостности государств и политический принцип самоопределения народов» (There's a legal principle of territorial integrity of states, there's a political principle of self-determination of peoples.) На деле все обстоит до точности наоборот. Есть правовой принцип самоопределения и нет принципа территориальной целостности. Пункт 4 статьи 2 Устава ООН провозглашает сугубо следующее: «Все члены (ООН) должны воздерживаться от применения силы или угрозы применения в отношении территориальной целостности или политической независимости каких-либо стран и от иных шагов, несовместимых с целями Организации объединенных наций»: (All Members shall refrain in their international relations from the threat or use of force against the territorial integrity or political independence of any state, or in any other manner inconsistent with the Purposes of the United Nations.) Данное положение не имеет ничего общего с абсолютностью, то есть неприкосновенностью «территориальной целостности». Согласно авторитетной интерпретации закона о внешних отношениях США, это лишь положение против агрессии, «запрет на применение силы» (prohibition of use of force)[1]
, и только призыв «воздерживаться от оккупации силовым путем одной страной другой или свержения ее правительства» (the use of force by one state to conquer another state or overthrow its government.)[2]

Для полноценного понимания статуса, охвата и содержания принципов самоопределения и так называемой территориальной целостности в современном международном праве следует обратиться к этим вопросам детальнее.

Самоопределение: права человека и право на отделение

Одним из предполагаемых вызовов самоопределения считается поощрение сепаратизма. Во-первых, в международном праве нет ни одного положения, воспрещающего отделение в любых условиях. Право на самоопределение включает в себя право на отделение[3]. В случаях, при которых принцип территориальной целостности несовместим с правом на самоопределение, согласно международному праву, первый должен уступить последнему[4]. Скажем, если большинство или меньшинство продолжает совершать такие международные деяния, как, скажем, геноцид, или дискриминационной политикой лишает другую часть населения прав человека, то допускается самоопределение подавляемого меньшинства или большинства, вплоть до отделения.[5]

Поскольку Азербайджан противопоставил мирному проявлению воли народа Нагорного Карабаха (митинги, демонстрации, петиции и так далее) насилие против мирного населения, прибег к неадекватным карательным мерам с применением внутренних войск, на государственном уровне осуществил погромы армянского населения Азербайджана (Сумгаит, Баку, Кировабад и др.), развязал против своих граждан войну с помощью наемников (украинцев, афганцев, русских и др.) и потерпел сокрушительное поражение, он не может ожидать отказа народа Арцаха от законных прав и реализации права на самоопределение.

На глубинном уровне международное сообщество находится под правовым и моральным обязательством признания политического самоопределения народа Нагорного Карабаха, то есть Нагорно-Карабахской республики. После того, как уже произошла de facto кристаллизация государства, отказ от его признания равносилен отрицанию права на самоопределение. Кроме того, в международном праве есть четкое понимание того, что после того, как для борющейся стороны был определен статус «воюющей стороны» (belligerency), как это случилось с Нагорным Карабахом подписанием Бишкекского протокола [Bishkek Protocol] (5 мая, 1994 г.) и Соглашением о перемирии [Cease-fire Agreement] (12 мая, 1994 г.), образуется обязательство полноценного признания, и отказ от признания равносилен отрицанию политического самоопределения, что нелегитимно.[6] Это понимание является производным того, что принцип и право на самоопределение являются erga omnes, то есть принадлежат к числу тех международных прав и обязательств, которые не являются двусторонними и обоюдными, а относятся ко всем членам международного сообщества.[7]

В вердикте Европейского суда по правам человека по делу Лоизидо против Турции (Loizidou vs Turkey), 1996 г., судья Вильдхабер (Wildhaber) выявил растущий консенсус (consensus) в связи с тем, что право на самоопределение, в частности, отделение, должно быть интерпретировано как средство против определенных посягательств на права человека: «До недавнего времени право на самоопределение в международной практике практически ограничивалось и, по сути, идентифицировалось с деколонизацией. В последние годы, судя по всему, появляется консенсус, когда народы, права которых постоянно и грубо попираются, или те, у кого нет представителей или представители которых в массовом порядке подавляются недемократическими и дискриминационными методами, также могут прибегнуть к самоопределению. Если подобная дискриминация действительно наличествует, то право на самоопределение есть тот инструмент, который может быть применен для восстановления прав человека и международных стандартов демократии»[8]. Как свидетельствует судья Вильдхабер, среди специалистов по праву существует консенсус по поводу того, что именно самоопределение является тем способом, с помощью которого должно быть выправлено грубо и долгое время попирающееся со стороны государства право какой-либо группы.[9] Безусловно, самоопределение народа Нагорного Карабаха должно рассматриваться как корректирующее правосудие (corrective justice).

Следовательно, право меньшинства на самоопределение должно рассматриваться в контексте прав человека. Иными словами, можно констатировать, что самоопределение является правом народа, закрепившегося на определенной территории, определять собственную политическую судьбу демократическим путем.[10]

Было бы неверно полагать, что самоопределение должно реализовываться в прежних административных границах, без учета культурной, языковой или этнической идентификации народа на данной территории. Внутренние границы в бывшем Советском Союзе зачастую прочерчивались так, что проживавший на данной территории титульный народ оказывался за границами своей титульной республики, как это случилось с Нагорным Карабахом.[11] Если какая-то группа на определенной территории лишена политических прав, эта группа получает право на независимость[12], безотносительно к тому, организована она в границах одной административной единицы или нет. Безусловно, поскольку народ Нагорного Карабаха (не только народ Нагорно-Карабахской автономной области) подвергся в Азербайджане крайней дискриминации, он вправе сам выбирать форму самоопределения.

Резюме

• Самоопределение – это право, идущее издревле. Это абсолютно утвержденный в международном публичном праве принцип. Этот принцип утвердился, развивался и получил осязаемую форму в процессе межгосударственных отношений и включен в многочисленные международные документы.

• Принцип самоопределения развивается в вердиктах Суда международного правосудия [International Court of Justice (ICJ)]:

• Уважение к принципу самоопределения является предусловием для мира во всем мире. Лишенные права на самоопределение вправе обратиться за международной силовой поддержкой.

• Самоопределение как принцип международного права всеобъемлющ.

• Самоопределение относится ко всем ситуациям, при которых народы подвергаются эксплуатации и дискриминации со стороны других. Все народы и нации без исключения обладают правом на самоопределение.

• Отрицание права на самоопределение является нарушением прав человека, следовательно, попранием международного права.

• Самоопределение – это право определять форму своей государственной организации и отношений с иными группами.

• Право народов и наций на самоопределение является предпосылкой для реализации всех других прав человека. Исходя из этого, саммит ООН призвал все страны-члены поддерживать право народов и наций на самоопределение.

• Статья 2(4) Устава ООН не имеет ничего общество с абсолютным соблюдением «территориальной целостности». Это запрет на применение силы и призыв воздерживаться от оккупации и свержения власти в другой стране.

• Самоопределение включает в себя и право на независимость. Народ Нагорного Карабаха (и не только народ Нагорно-Карабахской автономной области) правомочен избрать независимость как форму самоопределения.

-------
[1] Restatement of the Law (3rd). The Foreign Relations Law of the United States, The American Law Institute, Washington, 1987;2,§905(7):p. 389.


[2] Ibid, p. 383.

[3] Moore M. op. cit., p. 23.

[4] Umozurike O.U. op. cit., p. 187.
[5] Ibid, p. 199.

[6] Thomas A.V.W., Thomas A.J. Non-Intervention: the law and its import in the Americas, Dallas, 1956, p. 220.

[7] Antonio Cassese, op. cit., p. 134.

[8] Loizidou v. Turkey (Merits), European Court of Human Rights, 18 December, 1996, (1997) 18 Human Rights Law Journal 50 at p. 59.

[9] Knop K. Diversity and Self-Determination in International law, Cambridge, 2002, p. 74.
[10] Ibid, p. 85.

[11] Moore M. op. cit., p. 140.

[12] Frank T.M. The Power of Legitimacy among the Nations, New York, 1990, p. 171.

От редакции: русский перевод данной статьи публикуется с сокращениями, для ознакомления с полным текстом просим посетить армянскую или английскую версию сайта.