На различных конференциях и форумах претензии и недовольство в адрес нашей журналистики звучали неоднократно. В этих "протестах" участвовал и я, озвучивая катастрофическую нехватку в Армении высококлассных "тематически ориентированных" журналистов. Это особенно касается нашей армяноязычной прессы, где положение дел, как мне представляется, печальное.

Внутри межпартийные конфликты, провинциальные интриги, светские истории, аварии и аномальные события – вот, пожалуй, все, что заполоняет читабельность газетной продукции и электронных СМИ. Бывают и обращения к социально значимым темам, но в этих случаях чувствуется скованность в эмпирии описания и констатации явления. Нашим журналистам не хватает умения осязать проблемы и факты в контекстах закономерностей масштабных процессов. Между тем только так можно выйти к генетике отдельного явления и к его адекватному пониманию. Именно так они из "случая" прорастают в последствия процессов и осмысливаются как факты истории. Сказанное вовсе не означает превращения газетной статьи в сухой аналитический текст академического толка. Вовсе нет! Требование жанра – живость и образность языка, доступность изложения – остаются в силе! Задача архисложная! А кто сказал, что журналистом является тот, кто пишет легко и гладко?

Может ли журналист дать такую продукцию без того, что выше мы назвали "тематической ориентацией" его пера? Вряд ли. И приятно отметить, что "Голос Армении" в этом деле подает достойный пример. Многие имена его сотрудников известны читателям именно благодаря тому профилю, который они сами придали себе. Особое место на полосах "Голоса" уже давно занимает политический обозреватель Арис Казинян, известный широкому кругу читателей своими аналитическими статьями о карабахском конфликте и тематике Ай Дата. В хронограмме статей за его подписью легко читается углубленный интерес автора к историческим, цивилизационным первопричинам проблемы. Эта установка на выход за пределы "сиюминутного события" непременно должна была привести журналиста к описанию конфликта на широком полотне исторических процессов, привести к их политическим контекстам.

И вот вышла в свет фундаментальная работа Ариса Казиняна "Полигон "Азербайджан". Книга, написанная в жанре журналистского исследования, замечательна во многих отношениях. Ее главное достоинство заключается в том, что мы выше назвали выходом за пределы эмпирического факта к порождающим его закономерностям и историческим истокам. Автор ясно осознавал эвристическую ценность такого подхода и на первой же странице книги заявляет об этом.

Приведем цитату: "В последние годы появилось немало исследований на тему армяно-азербайджанских отношений, в которых сами отношения рассматриваются сквозь призму отдельно взятой карабахской проблемы. Основной недостаток подобных сочинений – методологический: невозможно на ограниченной (и временем, и пространством) плоскости карабахского противостояния… "упаковать" весь спектр двусторонних противоречий. А попытки осмыслить логику взаимоотношений в отрыве от породившей их исторической среды чреваты неадекватным восприятием сути и характера самих взаимоотношений. Карабахская проблема не причина армяно-азербайджанского антагонизма, а следствие, поэтому ее изолированное представление отражает действительность в кривом зеркале,.. формирует искаженную реальность, не позволяет находить ответы на важнейшие вопросы...."

Первая глава книги озаглавлена "О Низами и не только…", чем и обозначена заявка на выход за пределы карабахского конфликта в широкий контекст истории для адекватного его (конфликта) понимания. Казалось бы "тема Низами" - одна из достаточно известных и исследованных. На самом деле уже неоднократно высказана мысль о том, что персидский поэт средневековья Низами Гянджеви (1141-1209) к не существовавшему тогда "азербайджанскому народу" никакого отношения не имел и не мог иметь. Кстати, не прекращающиеся в Баку споры вокруг национальной идентичности подтверждают, что и ныне "азербайджанский народ" - название "химерного этноса" (выражение Рахмана Бадалова. – А.М.) не имеет реального предмета обозначения. Практически для всех серьезных исследователей принадлежность Низами к великой персидской культуре - факт несомненный. Все знают, что он не был турком, не жил в Азербайджане и не писал на турецком или тюркском. Знают все (разумеется, кроме нынешних азербайджанских литераторов и поэтов от политики). "В таких условиях" Казинян обращается к этой, вроде исчерпанной, теме. Казалось бы, новизна его исследования должна была заключаться в систематизации уже известных доказательств (того, что Низами не турок или азербайджанец) и опровержений (попыток присвоения его наследия "азербайджанцами"). Это, конечно, сделано, и полнота вовлеченного материала, включая политические указания Сталина по азербайджанизации Низами, впечатляет. Но выясняется, что заряд новизны - вовсе не в полноте доказательств и опровержений и даже не в привлечении новых аргументов. Главный вектор анализа направлен на аксиологию самой попытки кражи чужого культурного наследия, на моральные аспекты этого действа. Какие жизненные установки имеют люди, которые занимаются этим "делом", какими мотивами движима эта страсть присвоения чужого? Вот вопросы, на которые наводит первая и все остальные главы книги "Полигон "Азербайджан".

Во второй главе книги показано, как разворачивается эта политика присвоения и захвата чужих культурных ценностей. Все, что не удается украсть, - уничтожается. Как, например, хачкары – уникальные произведения средневековой армянской архитектуры. Присвоить хачкары и дудук не удалось, так как армяне сумели постоять за себя. А вот против азербайджанизации фотографа-харьковчанина Александра Мишона, перебравшегося на несколько лет в Баку, еще предстоит побороться. Бакинский кружок любителей фотографии, созданный по инициативе Мишона, не мог быть очагом или институтом азербайджанской национальной кинематографии не только в силу отсутствия в те годы такого этноса, но и по той простой причине, что кавказские татары, если их считать "предками" нынешних "азербайджанцев", деятельного участия в таких искусствах не имели. Более того, именно армяне - члены Бакинского кружка любителей фотографии содействовали подготовке фильмов-роликов о пожарах на принадлежавших армянам нефтепромыслах. Ничего азербайджанского в этих роликах, разумеется, не было, и ни Мишон, ни армяне-фотолюбители, ни армяне-нефтепромышленники не подозревали, что "закладывают основы" азербайджанского кинематографа. Как и Низами, а вместе с ним и Киракос Гандзакеци, и Мхитар Гош не могли полагать, что почти тысячелетие спустя им "выдадут" паспорта "азербайджанцев".

В истории с Мишоном есть примечательный момент, который не ускользнул от внимания Ариса Казиняна. Весть об открытии культурно-исторического факта - столетия "азербайджанского" кинематографа - обнародовал сам Гейдар Алиев в 1998 году на посвященном этому акту присвоения торжественном вечере: "Уважаемые гости фестиваля, друзья! Рустам говорит о том, что я должен что-то сказать… Мы сегодня сделали открытие - это и для Рустама Ибрагимовича, и для его коллег, - показали, что азербайджанское кино берет начало еще с 1889г., и в этом году исполняется его столетие. Плохо, что вы не знали этого". На этот пассаж президента Рустам Ибрагимбеков - один из первых лиц "азербайджанской" интеллектуальной элиты – реагирует характерным для всей этой "элиты" образом: "Если выйдет ваш указ, все узнают"!

Вот так! В соответствии с директивными указаниями Кремля в 30-х годах был присвоен Низами, а в конце века указом Алиева стартовала азербайджанизация мастера "фотографных дел" Мишона и его друзей – в основном армян. До этого, с 60-х годов, в том же ключе набирала обороты азербайджанизация истории всего Восточного Закавказья. В 1999 г. окончательную цель программы захвата истории сформулировал тот же Г.Алиев, потребовавший от бакинских историков в последовательной форме доказать "принадлежность Азербайджану земель, где расположена ныне Армения".

Не исключено, что идея была подана самим Ибрагимбековым, который на днях отказался от французского Ордена искусств и литературы в связи с тем, что Сенат Франции принял закон о криминализации отрицания Геноцида армян в Османской империи. Самым важным моментом в его заявлении является навязывание всем тюркским и тюркоязычным народам вины за содеянное турками преступление против человечности. Ибрагимбеков заявляет, что заложниками закона "фактически становятся представители всего тюркского мира". Как раз наоборот, это турки стремятся всех турок превратить в заложников этого злодеяния. Казахи, туркмены, киргизы, узбеки к этому преступлению никакого отношения не имеют. Давно назрела необходимость разделения туркологии от тюркологии. Мы это сделали в заглавии нашей рецензии.

Карабахская проблема обсуждается в последней главе книги, где показана преемственная связь или, лучше сказать, полная идентичность политического поведения в межнациональных отношениях турок-османов и их сородичей - турок Восточного Закавказья. Эта идентичность проявляется не только в событиях 1918 года, когда регулярные турецкие войска учредили Азербайджанскую Демократическую Республику и вместе с местными турками (кавказскими татарами) учинили резню армян по всему маршруту продвижения к Баку. Параллели между армянскими погромами в Османской империи в конце XIX века, переросшими в Геноцид событиями 1915-1923 годов в пределах и за пределами Османской империи и республиканской Турции, с одной стороны, и армянскими погромами 1905-1907, 1918-1920 и 1988-1992 годов на востоке Закавказья благодаря работе "Полигон "Азербайджан" становятся очевидными. По национальному признаку преступник один и тот же - как в Османской империи и республиканской Турции, так и в Восточном Закавказье – в АДР, АзССР и нынешней Азербайджанской Республике. Но в последнем случае турок скрывается под этнонимом "азербайджанец" - не существующего в реальности этноса, в "ряды" которого в советское время были загнаны все исповедовавшие ислам народы края (или по крайней мере их большая часть). Это разные акты одной и той же политики, одной и той же программы.

После прочтения книги Ариса Казиняна не остается места для сомнений в том, что под вывеской так называемой азербайджанизации истории и культуры Восточного Закавказья идет процесс их туркизации, жертвами которого становятся не только армяне, но все коренные народы края – лезгины, талыши, таты, геноцид которых продолжается и в наши дни.

"Полигон "Азербайджан" ставит вопрос, ответа на который туркология не имеет (именно туркология, а не тюркология). Каковы исторические, этнокультурные, психологические истоки геноцидогенности как фундаментальной характеристики политического поведения государств, оказавшихся под контролем турок? Это и Османская империя, и республиканская Турция, и АДР, и АзССР, и современная АР.

Я не сомневаюсь, что книга непременно будет оценена как важный вклад в туркологию.