25 ноября армянство отметило день рождения национального героя
Армении и героя Арцаха Аво — Монте МЕЛКОНЯНА (1957-1993). Была отмечена и
другая дата — 20-летие его прибытия на историческую родину. Монте
Мелконян — один из самых ярких и неординарных личностей армянской
истории, борец за историческую справедливость, за права человека, за
права своего народа. Предлагаем читателям воспоминания о герое и
миниатюры из недавно изданной книги Леона Агаджанова "Монте Мелконян
(этюды Карабахской войны)”.
"ОН БЫЛ НЕОБЫЧНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ”
Монте Мелконян — один из самых
выдающихся и светлых образов армянской истории, да и вообще нашего
времени. Некоторые могут посчитать эту констатацию преувеличением или
сентиментальностью, но в сказанном нет ни того, ни другого. Наоборот,
что касается моего высказывания об армянской истории, то я осознанно
выразился сдержанно, сказав всего лишь "один из...” Это не означает, что
Монте не совершал ошибок и обладал сверхсознанием, но он был,
бесспорно, необычным человеком.
Монте был совершенно безразличен к
материальным ценностям, не имел никакой собственности, только самое
необходимое. Не потому, что не мог иметь, а потому, что абсолютно не
стремился к этому, прежде всего думая о других людях. Таких, как Монте,
немного, обычно люди такого типа бывают максимально оторваны от мира
сего, от людей, живут отшельниками, с верой в потустороннюю жизнь. Монте
же жил в этом мире и для этого мира, любил эту жизнь. Свобода и
богатство личности для него состояли в возможности дружеских
непринужденных взаимоотношений человека с другими людьми, с обществом, с
природой и в этом контексте в возможности творить.
Вся жизнь Монте
начиная с двадцатилетнего возраста прошла в самозабвенной борьбе за
справедливость и права человека, в первую очередь за права своего народа
и за утверждение исторической справедливости. С точки зрения
мировосприятия и философии он был материалистом, в моральном же плане он
был идеалистом. Родился Монте 25 ноября 1957 года в центральной части
Калифорнии в американской армянской семье, в которой практически
отсутствовали национальные мотивы и менталитет. Он не знал ни армянского
языка, ни армянской истории. Не то чтобы Мелконяны сознательно
удалились от армянства, но жизнь в другой стране, тем более в Америке,
сделала свое дело. Монте был американцем в третьем поколении: его
бабушке с материнской стороны было три года, когда она со своей семьей
переехала из Марзвана Западной Армении в Фрезно, Калифорнию. Детство
Монте провел вдали от армянской среды, но в чистой, простой и свободной
обстановке, в постоянном контакте с природой. В детстве он с семьей
более пятнадцати месяцев путешествовал по Европе, Северной Африке и
Ближнему Востоку, посетил сорок одну страну. Это путешествие имело
огромное значение для его мировосприятия. Однажды в Испании, во время
занятий по испанскому языку, молодая преподавательница спросила его:
— Откуда ты родом?
— Из Америки.
— А твои предки?
Вопрос
испанки впервые пробудил в нем живой интерес к своим корням. Мелконяны
побывали также в Марзване, посетили дом его деда, в котором жили чужие
люди, и здесь Монте, которому еще не было двенадцати, впервые осознал,
что он армянин и что его предки когда-то были вынуждены покинуть свою
историческую родину. Возвратившись в США, он начал серьезно
интересоваться историей своего народа. В пятнадцать лет Монте как одного
из преуспевающих учеников школы отправили в Японию, где он проучился
более года, изучая японский язык, японские боевые искусства, — каратэ и
кэндо, знакомился с культурой Японии и стран данного региона.
Окончив
с отличием среднюю школу в Калифорнии, Монте поступил в университет в
Беркли и окончил его по специальности "археология и история народов
Азии”. Дипломная работа "Урартские мавзолеи” позволила поступить в
Оксфордский университет в Англии для продолжения учебы в аспирантуре и
докторантуре. К этому времени, в 1978 году, Монте, кроме английского
знал уже японский, испанский и французский, правда, армянским языком еще
не владел. Его ожидала блестящая профессиональная карьера, однако он
принял решение посвятить себя борьбе за возвращение прав армянского
народа, изучению армянского языка, истории, культуры. Монте намеревался
приехать в Советскую Армению, но получил отказ в ОВИРе. В марте 1978
года двадцатилетний молодой человек отправился в Ливан, где была большая
армянская община. С этого дня и до конца своей жизни, которая
оборвалась в Арцахе 12 июня 1993 года, Монте служил своему народу,
всецело посвятив себя борьбе за его права, несмотря на то что ему часто
приходилось жить и работать в невероятно тяжелых условиях и терпеть
всевозможные лишения.
Мы познакомились в апреле 1978 года в Бейруте.
С Монте нас сблизило общее понимание принципов освободительной борьбы,
общее стремление создать реальные условия для того, чтобы армяне
Западной Армении, разбросанные вследствие геноцида по всему миру, смогли
бы когда-нибудь вернуться на землю своих предков. Меня привлекло в нем
то, что его слова не расходились с делами, то, что он был нравственно
чистым, порядочным человеком, самоотверженно преданным идее.
До 1975
года Турции удавалось сводить на нет вопрос геноцида армян в Османской
империи, однако 50-летие памяти жертв геноцида было широко отмечено
армянскими общинами и всколыхнуло армян всего мира. Реальность была
такова: прошло полвека, за это время не было не только справедливого
осуждения, но мир безразлично молчал, словно ничего не было. С 1965 года
начали проходить демонстрации, петиции, было издано немало
соответствующих книг, опубликовано документов и статей, но все это ни к
чему не привело. Мирным путем ничего добиться не удалось, и тогда
началась вооруженная борьба; родилась тайная организация АСАЛА — только
это принесло свои плоды: в 1987 году Европарламентом впервые был
официально признан геноцид армян 1915 года.
В 1978-80 гг., во время
гражданской войны в Ливане, Монте участвовал в боях по обороне армянских
кварталов Бейрута. В это же время он разработал план организации
партизанского движения с целью освобождения западноармянских территорий,
захваченных Турцией, налаживал связи. В октябре 1990-го Монте
наконец-то удалось приехать в Армению. Он разработал план исследования
"Армения и соседние страны”, которое должно было стать базисом для
будущей разработки национального вопроса, и в этом направлении работал в
Институте востоковедения АН Армении. Одновременно он начал создавать
отряд самообороны, чтобы принять участие в освободительной борьбе
арцахского народа. Вскоре военное дело захватило его целиком и
полностью, и с сентября 1991 года он вложил в него всю свою энергию,
силу и волю, военный и организаторский талант, дух
национально-освободительной борьбы и высочайшие моральные качества. В
самые трудные минуты жизни у него не возникало ни малейшего
разочарования в выборе своего пути.
Алек ЕНИГОМШЯН,
соратник и друг
Монте Мелконяна
МЫ ПОНИМАЕМ ДРУГ ДРУГА
С ПОЛУСЛОВА
В
1992 году в Мартуни несколько командиров, хоть и неплохих, никак не
могли объединиться под общим началом. В связи с этим было принято
решение направить туда Монте. В Мартуни он прибыл в феврале 1992 года с
группой из шести человек. Он не сразу сумел найти общий язык с
мартунинскими командирами, но со временем они притерлись друг к другу.
Вскоре группа выросла до пятнадцати человек, в марте их было уже около
ста, а через месяц — двести. В 1993 году у него было около тысячи
бойцов, обеспеченных обмундированием, стрелковым оружием и боеприпасами.
В апреле 1993 года Монте уже надежно обеспечивал оборону и безопасность
Мартунинского района и был готов вести наступательные бои. Я не
разрешал ему начать широкомасштабное наступление только потому, что
готовился к взятию Шуши. Он очень хотел участвовать в этой операции, но я
объяснил, что противник будет усиливать все направления для оказания
помощи Шуши и Монте нужен в Мартуни. Правда, я взял у него по его
рекомендации несколько небольших отрядов.
Монте говорил на
западноармянском, у меня же военный язык, то есть 80% — русский, а 20% —
мат. Однажды Зорий Балаян, послушав наш разговор, удивленно спросил:
"Как вы понимаете друг друга?!” Мы понимали друг друга с полуслова.
У
Монте от природы был талант к военному делу, к военной науке. Он
отлично знал любое советское оружие, владел им в совершенстве. Никогда
не расставался с автоматом. Умело работал на картах. Организовал штаб и
его четкую работу, установил боевые дежурства, дополнительные посты,
подвижные и неподвижные наблюдательные пункты, устойчивую связь и
радиоперехваты, наладил материальное обеспечение, в том числе из-за
рубежа. Монте имел нестандартное мышление, сильный ум и безупречную
логику. Четко знал, что ему необходимо для обеспечения боевых действий.
Со знанием дела проводил разведку, рекогносцировку, организовывал и
осуществлял инженерное обеспечение, тактическую маскировку. Очень
грамотно управлял огнем артиллерии, знал особенности снарядов. Старался
не уничтожать боевую технику противника, а заманивал ее в хитроумные
ловушки; таким образом в Мартуни появились БМП, БТРы, танки и другая
техника, а также артиллерия. В бою Монте всегда действовал уверенно,
творчески, сообразуясь с конкретной обстановкой. Никогда не давал пустых
обещаний. Я мог твердо опереться на него.
Генерал-майор
А.И.Тер-Тадевосян, командующий Силами самообороны Арцаха в 1991-1992 гг.
СИМВОЛ ЧЕСТНОСТИ
С
Монте я познакомился в феврале 1993 года в Степанакерте, в кабинете
Сержа Саркисяна. В то время я был начальником штаба Сил самообороны. На
первый взгляд он показался мне обычным командиром фидаинского отряда;
оставил впечатление скромного, спокойного, порядочного человека. С Монте
мы не были особенно близки, но взаимоотношения у нас с первого же дня
сложились простые и искренние. Только позже я понял, какие у него были
достоинства, способности и заслуги. Особо хочу отметить его честность.
Монте можно назвать армянским символом честности. Он был очень
принципиальным, иногда даже чрезмерно. Сначала мартунинцы приняли его с
трудом, как человека извне, но Монте сумел завладеть их сердцами. Имел
организаторские способности, умел повести за собой, объединить народ и
бойцов, заботился о людях даже в самое сложное время. Был очень строг к
себе и к подчиненным, сам не допускал нарушений и требовал того же от
других; умел оценить и с максимальной пользой использовать их
способности. Всегда подавал личный пример. В бою был впереди, на первой
линии, лично командовал силами оборонительного района, часто принимая
оптимальное решение непосредственно в ходе боя. Как военный, был
мастером тактики. Владел любым видом оружия. Кроме того, он практически
руководил Мартунинским районом.
Генерал-полковник С.Н.Оганян
НА НЕГО МОЖНО БЫЛО
ПОЛОЖИТЬСЯ
Моя
первая встреча с Монте состоялась 24 апреля 1978 года в Бурдж-амуде
(район Бейрута с многочисленным армянским населением). В этот день
многие наши соотечественники выступали с открытой трибуны, говорили о
геноциде 1915 года. Конечно же, мы мечтали освободить землю наших
предков, но тогда даже думать не могли, что Армения когда-нибудь станет
свободной и независимой страной. Мы в то время как могли боролись за
международное признание геноцида армян, за то, чтобы не потерять память о
наших предках. Монте тогда еще не знал армянского, он говорил на
английском, но в нем был необычной силы патриотизм и огромная любовь ко
всему армянскому. За очень короткое время он выучился прилично говорить,
писать и читать по-армянски. Вообще он удивительно быстро понимал суть
дела, схватывал, запоминал. Имел прекрасную память. Был очень
целеустремленным и если за что-то брался, то обязательно добивался
своего.
Помню, как он звонко, беззаботно, по-детски смеялся,
безудержно громко. Иногда на посту как рассмеется — я говорю: "Тише,
турки услышат, узнают твой смех...”
Монте был скромнейшим человеком,
скромным во всем. Вел аскетический образ жизни, был далек от роскоши.
Меня поражала его человечность, способность соучаствовать и
сопереживать. Помню, как в Кельбаджаре он плакал вместе с братом
погибшего танкиста... Очень тяжело переносил каждую нашу потерю — от
рядового ополченца и солдата до командира, потерю техники и даже одного
патрона — он подбирал с земли каждый патрон. Мог три дня не спать,
переживая гибель своего бойца.
Монте обладал особой душевной
чистотой, непосредственностью, в каких-то ситуациях бывал упрямым,
строптивым и настойчивым, и чтобы переубедить его, нужны были очень
серьезные обоснования. Монте умел признать и исправить свои ошибки,
тщательно анализировал каждую боевую операцию. На этого человека можно
было положиться. Он сумел внушить бойцам огромную веру в свои силы, в
то, что никто, кроме нас самих, не решит проблему Нагорного Карабаха,
веру в нашу победу.
Мартирос Жамкочян,
помощник министра
обороны РА в 1993-97 гг.,
боевой друг Аво
МОНТЕ БЫЛ ОЧЕНЬ
ВЕРУЮЩИМ ЧЕЛОВЕКОМ
Впервые
мы встретились с Монте в Шаумяне. Я, Тер Григор Маркосян и Шаген Мегрян
стояли возле церкви Сурб Аствацацин, наблюдая за реставрационными
работами внутренней отделки храма. В это время к нам подошел Монте, он
прибыл со своим отрядом защищать Шаумян. Шаген Мегрян познакомил нас.
Монте представился как Аво. Я сердечно поблагодарил его за то, что
приехал к нам в Карабах и пожелал ему доброй службы.
Впоследствии
Монте часто приглашал меня в Мартуни провести литургию, покрестить,
обвенчать. Иногда я отправлял туда священника Тер Григора. Мы часто
встречались с Монте в Степанакерте, в Шуши, в Мартуни, времени было
мало, но мы всегда старались пообщаться, побеседовать, хотя бы урывками.
Говорили об истории армянского народа, о нашем будущем. Монте был
беспредельным патриотом, самозабвенно любил свой народ, болезненно
переживал за него и готов был сделать все, что было в его силах, чтобы
оказать положительное воздействие на его судьбу и как бы выправить нашу
трагическую историю. Монте был очень верующим человеком. Он стремился
поднять моральный дух и веру народа и обязательно приобщить его к
христианству, к церкви.
Архиепископ
Паргев Мартиросян,
предводитель
арцахской епархии
"АРЦАХ НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ МОЕЙ ПОСЛЕДНЕЙ БИТВОЙ”
Впервые
мы встретились в его тесной комнатке общежития возле кинотеатра
"Наири”. Он говорил о моих мечтах, которые я долгие годы носил в сердце и
которые в его устах на западноармянском наречии звучали еще более
явственными, становились реальными и осязаемыми; Монте превратил их в
цель, в план, в действие. Во время этой встречи было решено создать
отряд самообороны. Сказать, что Монте пленил меня своей честностью,
прямотой, непосредственностью, искренностью — значит, ничего не сказать.
Он был точно стрела, выпущенная в цель из тугого лука. Внешне Монте
казался спокойным, но внутри был как вулкан, и этот вулкан начинал
немедленно извергаться, если что-либо препятствовало его заветной цели.
Весь окружающий мир служил для него средством достижения этой цели,
которую он считал смыслом всей своей жизни. Что творилось в тылу, какие
политические игры шли за кулисами и как реагирует на карабахскую борьбу
за самоопределение международная общественность — ему было неинтересно.
"У нас мало времени, мы и так потеряли его в прошлом”, — говорил он, а
своего отца упрекал: "Вы должны были начать эту борьбу лет пятьдесят
назад”. Он шел вперед, перед ним был злейший враг, который стремился
беспощадно растоптать и уничтожить его народ, захватить армянскую землю,
и Монте был уверен, что лучшим аргументом в нашей справедливой борьбе
будет победа. Как говорится, наше дело правое, мы победим. А дальше
видно будет. "Арцах не должен быть моей последней битвой”, — говорил он.
Монте мог сутками не есть, не пить, не спать, забыть об элементарных
человеческих потребностях, мог работать беспрерывно, самозабвенно,
словно чувствуя, что его жизнь будет короткой, и торопился успеть
сделать все зависящее от него, все, что может, и все, что он взвалил на
себя. Монте был любимым героем уже при жизни. Конечно, не всем нравились
его честность и неподкупность, но пропасть, вдруг появившуюся после его
гибели, почувствовали все и оплакивали его даже недоброжелатели. Он не
принадлежал только самому себе, он принадлежал всем и каждому из нас. Он
жил для своего народа.
Овсеп АКОПЯН, боевой друг Монте Мелконяна
***
МАРТУНИ
В
начале войны в Мартунинском районе из тяжелого вооружения была только
одна 45-миллиметровая пушка времен Первой мировой войны, у которой после
каждого выстрела выскакивала затворная рама. Район оказался в очень
тяжелой ситуации. Монте заявил:
— Ни пяди не отдадим! Мы еще будем брать Агдам, Физули, Кельбаджар... Хватит быть в роли жертв.
Ополченцы считали его ненормальным:
— Да кто ты такой?! Как будем брать?! У нас нет оружия, нет ни одного танка!
— В Бейруте, защищая армянские кварталы, мы останавливали танки обычным ломом, вставляя его между гусеницами, — ответил Монте.
Многие
мартунинские бойцы просили Монте дать им возможность вывезти свои семьи
в безопасное место, однако он отказал и специально для этого установил
посты:
— Бойцы ни за что не отступят и выполнят свой долг, помня,
что за ними их семьи; если же семьи уедут, они не будут стоять насмерть
за эту землю.
Со временем ситуация на фронте изменилась, бойцы
захватили первую БМП, а через несколько месяцев у них было столько
трофейных танков, что они передавали их в другие районы. Танки были с
азерскими надписями на броне, но Монте приказал не стирать их. Танки
беспрепятственно разъезжали по территории противника, несколько раз
проведя дерзкие операции, а чтобы не подбили свои же, к антеннам танков
привязали белые платочки и оповестили об этом всех наших бойцов.
Я - СОЛДАТ
Командир мартунинского оборонительного района никогда не носил погонов. Однажды бойцы спросили его:
— Какое у тебя звание, Монте?
— У меня нет звания. Я — солдат.
ШТРАФ
Каждый
вечер в 20:00 Монте проводил оперативное совещание с командирами
подразделений Мартунинского оборонительного района — заслушивал
подчиненных, ставил задачу, готовил приказы. Он не любил, когда кто-либо
опаздывал, и в приказном порядке назначил штраф: десять минут опоздания
— десять процентов зарплаты и т.д.
Однажды Монте поехал по
служебным делам в Степанакерт и вернулся в 20:45. Командиры терпеливо
ждали его. Войдя в штаб, Монте виновато объявил:
— Начнем с приказа. "За опоздание на 45 минут удержать с командира Мартунинского укрепрайона 50% зарплаты”.
Бойцы рассмеялись:
— Строгое наказание, особенно если учесть, что ты не получаешь зарплату.
НЕМНОГО ЕДЫ
После
тяжелого боя привезли ужин. Продуктов в тот день было мало, и Монте
заметил это. Бойцы, зная, что он ничего не ел, пригласили его поесть, но
Монте ответил, что не голоден, и направился в сторону постов. Через
полчаса, вернувшись и убедившись, что все уже поели, он посмотрел, не
осталось ли чего в консервных банках, нашел немного еды и запросто,
точно родитель за своими детьми, доел оставшуюся пищу. Бойцы, увидев
это, были потрясены, и вспоминают сей эпизод со слезами на глазах.
ВЕСЬ ТАНК ИСПОРТИЛ
Монте корректировал по рации стрельбу из "Града”. Вдруг он сокрушенно запричитал:
— Валера, что ты натворил, что ты натворил?!..
По тону артиллерист понял: случилась непоправимая беда.
— Что?!.. — испуганно спросил он.
— Попал прямо в азербайджанский танк, снес башню. Весь танк испортил! Я думал, мы сумеем захватить его в целости и сохранности.
ГАУБИЦА
Азерская
гаубица била прямой наводкой по Мартуни. Бойцы решили уничтожить
огневую точку — подкрасться к ней поближе и бросить гранату.
Монте пронюхал об этом:
— Что вы надумали? С ума сошли, такое оружие испортить?!
— Так ведь она азерская, — удивленно возразили бойцы.
— Сегодня азерская, завтра будет наша, — ответил Монте.
Наутро
грозная гаубица стояла возле штаба, а Монте по-хозяйски ходил вокруг и
платочком любовно вытирал с нее пыль. До сих пор осталось загадкой, как
он сумел захватить и, главное, притащить такую громадину.
В тот же день двое бойцов поспорили на бутылку водки: пробьет ли автомат Калашникова щит гаубицы с двадцати метров...
Монте,
услышав выстрел, словно почувствовал, что произошла беда, и, выпрыгнув
из окна, в страшном волнении помчался к гаубице. Щит был пробит, кроме
того, пуля повредила оптическую систему. Монте побледнел и застонал,
словно потерял родного, очень близкого человека.
— Кто стрелял?! — тяжело выдохнул он.
— Я! — заносчиво ответил "стрелок”.
— Как тебя звать?
— Завен.
— Ты не Завен, ты Осел! Что ты натворил?! Сдай автомат!
— Ты мне не давал его.
— А кто давал?! Пусть и он немедленно сдаст свое оружие!
МАЛЬЧИК И "ФАГОТ”
Мачкалашен.
Монте объяснял бойцу, как стрелять из противотанковой установки
"Фагот”. Какой-то местный любопытный мальчишка лет двенадцати стоял
рядом и внимательно слушал. Вскоре противник начал наступление. Во время
боя "боец”, за которым был закреплена установка, убежал, бросив оружие,
а мальчик, откуда-то появившийся на поле боя, подбил из "Фагота”
вражеский танк.
ГРОЗНОЕ ОРУЖИЕ
Ополченцы отбили у азеров
зенитную установку "Шилку”, но, увы, не умели ею пользоваться, а Монте
сказать об этом постеснялись. Вскоре мамеды пошли в атаку. Патроны у
бойцов были на исходе, а "Шилка” бездействовала из-за досадной военной
малограмотности. Побежали за Монте, он разъяснил, как пользоваться
установкой, а карабахцы мгновенно схватывали все, что касалось оружия.
Вскоре противник обратился в бегство.
ОГНЕМЕТ
Бойцы захватили
у противника огнемет. Что это такое, они не знали. Самвел Овсепян, по
прозвищу Адмирал, "догадался”, что это химическое оружие и приказал
добыть в штабе гражданской обороны противогазы. Тут подъехал Монте и,
увидев отряд в противогазах, удивился:
— Что это вы тут делаете?!
— Начинаем химическую атаку.
— Это огнемет, господа, - озадачил всех Монте, - сейчас покажу, как им пользоваться. Снимите, пожалуйста, противогазы.
"МАГЕЛЛАН”
Перед
шушинской операцией Монте получил вместе с боеприпасами навигационный
прибор "Магеллан”. Виктор Сагателян объяснил ему, как пользоваться
прибором. Монте внимательно, как прилежный ученик, выслушал,
поблагодарил, отошел в сторону, и вдруг Виктор краем глаза заметил, что
он четко, профессионально использует сложные функции прибора, о которых
не было и речи...
Источник: "Новое время"