В этой связи не могло не обратить на себя внимания недавнее заявление постоянного представителя России в НАТО Дмитрия Рогозина, по словам которого альянс планирует военную кампанию в Сирии, чтобы свергнуть режим президента Башара Асада. Причем это делается с далеко идущей целью подготовки плацдарма для нападения на Иран.

Но не только в Брюсселе намереваются атаковать Исламскую Республику.

Любопытное признание

В мае нынешнего года интересные соображения высказал бывший шеф МОССАДа Меир Даган. По его мнению, если для предотвращения иранской атомной угрозы Израиль прибегнет к военной операции, а именно к бомбардировке ядерных объектов ИРИ, это будет «глупейшей вещью».

Как видим, осудив подобные замыслы, экс-руководитель израильской разведки тем самым фактически признал, что они существуют. Владевший по роду своей работы разносторонней информацией, Даган уверен: Иран обладает секретной ядерной инфраструктурой, стабильно действующей одновременно с легальной, гражданской. В то же время экс-глава МОССАДа подчеркнул: с точки зрения международного права любой удар по этой инфраструктуре будет незаконным, ибо легальная инфраструктура находится под контролем Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Говоря о сложности возможного военного удара, Даган пояснил: успешное решение такой задачи будет затруднено. Ведь в отличие от Ирака, где аналогичную акцию израильские ВВС провели ровно 30 лет назад, ядерные объекты Ирана расположены в разных провинциях.

И чтобы внести ясность в этот вопрос, уместно привести точку зрения знакомого автору военного эксперта. Он убежден, что, безусловно, обладая определенным потенциалом для мирного использования атомной энергии, Тегеран в принципе способен создать атомное оружие. Но поскольку он пока не располагает соответствующими технологиями, это дело отдаленного будущего. Во всяком случае полутора-двух десятилетий. Также считают и другие специалисты.

Москва – Тегеран, 2011

Исламская Республика Иран – крупнейшее в политическом, экономическом и военном плане государство Ближнего и Среднего Востока. В России на уровне массового сознания эта страна воспринимается как заклятый враг западных демократий, поскольку в ней господствует мусульманское духовенство и она увлечена ядерными амбициями. А потому с ИРИ надо держать ухо востро…

Но ведь как бы то ни было, а Иран – ближайший (через Каспийское море) сосед Российской Федерации. И от того, как складываются и сложатся отношения Москвы и Тегерана, во многом будет зависеть обстановка в обширном и неспокойном регионе к югу от границ РФ.

Постепенное налаживание связей между Россией и Ираном на протяжении двух последних десятилетий – объективная реальность. Время показало, что два государства могут вести нормальный, конструктивный диалог. По ряду направлений их позиции совпадают. Конкретно это выражается в негативном восприятии свергнутого режима талибов в Афганистане, проникновения США и НАТО в Центральную Азию и Закавказье.

Важный аспект двустороннего взаимодействия – торгово-экономический. В еще не завершившемся 2011 году планка торгового оборота РФ с Ираном уже превысила 3,5 миллиарда долларов. Обе страны энергонезависимые. Более того, РФ и Иран – крупнейшие нефтедобывающие государства и экспортеры «черного золота». Но при этом Москва стремится занять более основательные позиции на рынке углеводородов.

И еще один важный в этом плане момент: ИРИ занимает второе место в мире по запасам газа. Однако в силу политических причин западные компании не могут участвовать в эксплуатации иранских месторождений «голубого топлива», инвестировать газодобывающую отрасль Исламской Республики ради обеспечения Европы сравнительно дешевым углеводородным сырьем. Данное обстоятельство расширяет возможности России как основного поставщика газа европейским потребителям.

И все же роль и место РФ в иранской энергетической сфере, мягко говоря, не соответствуют потенциалу обеих сторон. В этой сфере у взаимного сотрудничества широкие перспективы.

Об участии российских специалистов в строительстве атомной станции «Бушер» широко известно. Этот проект принес России прибыли на сумму более одного миллиарда долларов. А последующая эксплуатация АЭС тоже обеспечит Москве немалые дивиденды.

Не секрет, что Тегеран крайне заинтересован в приобретении современного вооружения и новых технологий. Однако на торговлю с Ираном, как известно, были наложены существенные ограничения, инициатором которых выступили США. После 1989 года ИРИ заказала в России разного рода промышленную продукцию, в том числе военного назначения, общей стоимостью четыре миллиарда долларов. Так что Иран вполне мог бы стать третьим по значимости импортером российской военной техники после Китая и Индии. Правда, поставка Тегерану зенитных ракетных комплексов С-300 не состоялась, но есть надежда, что этот контракт все-таки будет выполнен. В любом случае Иран может и должен занять важное место в намерениях Москвы расширить экспорт ВВТ.

Отмечу, что в начале августа официальный представитель МИДа ИРИ Рамин Мехманпараст заявил: Иран надеется на развитие отношений с Россией по восходящей, на расширение двустороннего сотрудничества. Обе страны, подчеркнул Мехманпараст, на постоянной основе проводят консультации по актуальным вопросам.

Обнародование позиции иранского внешнеполитического ведомства не осталось всего лишь дежурным заявлением. 15 августа секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев посещает Иран, а двумя днями позже в Москву прибывает с визитом глава МИДа Ирана Салехи. Основные пункты переговоров – ядерная проблематика, различные аспекты сотрудничества в экономической, топливно-энергетической, транспортной, ядерной и других сферах.

По словам Патрушева, обе стороны договорились о совместной работе аппаратов Советов безопасности. Это связано с новыми угрозами и вызовами – международным терроризмом, незаконным распространением наркотиков и другими. Взаимодействию должны способствовать открытость и доверие к каждой из сторон. Важный момент в заявлении секретаря российского Совбеза: Москва и Тегеран не собираются дружить против кого-то, но хотят работать по вопросам обеспечения национальной безопасности как Ирана, так и России.

Такое заявление само по себе говорит о многом. Ведь несмотря на заверения Тегерана об исключительно мирной направленности атомной программы ИРИ, на Западе считают, что это не так. Мол, Иран собирается завладеть ядерной боеголовкой, что окончательно превратит его в самую мощную в военном отношении региональную сверхдержаву. При этом там ссылаются на наличие у Исламской Республики баллистических ракет, запуск иранского спутника и т. д. Хотя, по зарубежным данным, в руководстве ИРИ существуют серьезные разногласия между сторонниками продолжения ядерной программы и теми, кто выступает за ее свертывание.

Перед выбором

Ну а если все-таки Иран будет атакован? По мнению уже упоминавшегося выше Меира Дагана, это возможно только в крайнем случае. Ибо удар сплотит массы вокруг исламского режима, не причинив ядерной программе ущерба. Более того, даст повод Тегерану не выполнять международные соглашения по атомной проблематике.

В этой непростой ситуации Москва призывает ИРИ к более тесному сотрудничеству с МАГАТЭ, чтобы снять с повестки дня так называемую иранскую ядерную проблему. Российские предложения нацелены на устранение международной изоляции Исламской Республики.

Ослабление же Ирана усилит позиции Турции не только на Ближнем Востоке, но и на неспокойном Кавказе. Не следует забывать, что именно благодаря поддержке Тегерана Армения не уступила нажиму Анкары и Баку, оставшись в геополитической орбите России.

В Кремле и на Смоленской площади не могут не понимать, во что выльется нагнетание напряженности вокруг Ирана, а также союзной ему Сирии. Ведь если в Тегеране произойдет замена силовыми методами нынешнего правящего режима, то это, по мнению аналитиков и политологов, приведет к диктату Запада на всем Большом Ближнем Востоке. Не случайно глава Комиссии по национальной безопасности и внешней политике парламента ИРИ Алладин Бруджерди подчеркнул, что Иран не допустит, чтобы Сирия стала очередной жертвой политики Вашингтона: «Мы стоим перед выбором: оставить Сирию на растерзание США и дать возможность НАТО под надуманным предлогом совершить нападение на это арабское государство, тем самым усугубив трагедию исламского мира, или оказать помощь Сирии, чтобы положить конец конфликтам в этой стране».

Таким образом, в настоящее время поддержка Ирана, а также Сирии отвечает геополитическим интересам России. Соответствующая задача встает перед российской внешней политикой. Ибо в нынешней сложной обстановке лучшим средством решения проблем остается ведение переговоров за общим столом.

Но даже если гипотетически допустить возможность реализации антииранских военных угроз Запада, то здесь не все так просто. Более чем 70-миллионный Иран – это не пятимиллионная Ливия или терзаемые внутренними противоречиями, крайне ослабленные разрухой Ирак и Афганистан.

К тому же ввязываться еще в одну военную кампанию Бараку Обаме в преддверии очередных президентских выборов явно не с руки. Но нагнетание угроз, массированное психологическое и пропагандистское воздействие, тайные операции спецслужб с целью дестабилизации и возможной смены власти вполне вероятны.