Служение и наемничество Меня
многие не могли понять – тогда и сейчас. Не соглашались, шли против
меня, когда, например, я не разрешал им оставаться фидаинами. Они хотели
власти. Ведь что такое фидаин – это человек с оружием в руках, и через
оружие он держит власть, принимает решения. И это опьяняет. Того же
Самвела Бабаяна можно считать «главным фидаином» и выразителем этого
нерва военной власти, который, в конечном счете, его доконал. История
любит преподносить уроки и даже поиздеваться над людьми. Понимая в
начале движения пагубность фидаинства, железной рукой искореняя его,
Самвел Бабаян к 1994 году стал «Главным фидаином» Арцаха и выразителем
идеи: «Я воевал, я отстоял, защитил. Почему вы мне не даете то, что я
считаю нужным». Произошла подмена,
когда главным и решающим моментом становится не служба Отчизне, но
обыкновенный торг. Вчерашние воины и освободители армянских земель,
взамен своих военных услуг, начинают требовать материальные и
нематериальные блага – себе, своей семье, близким, клану. Из армянских
воинов они превращаются в наемников. Такая духовная болезнь сегодня
широко распространена в армянской армии. Можно назвать не одну и не один
десяток фамилий военачальников, офицеров, просто рядовых, которые так
смотрят на свое служение Отчизне, ношение военной формы и оружия. Многие
из боевых друзей, соратников за эти годы из воинов превратились в
«торгашей от войны», наемников. Бросая взгляд на пройденный путь,
понимаешь, как будет сложно искоренять эту болезнь. Нужно большое
мужество, духовная и политическая воля, чтобы поставить и решить задачу
очищения армянской армии от этой заразы. Снова повторю: такие задачи
невозможно поставить и решить, если народ не готов.
Если
бы народ встал на ноги и сказал, что такое поведение и такое отношение к
войне и оружию недопустимы, мы имели бы другую страну. Но он не встал, -
согласился, значит, достоин именно таких отношений и такой власти. И
вышние силы не могут помимо народа, поверх и вопреки его воле
сформировать другую власть. Такое невозможно даже в сказке, в этом суть
психологии несвободного человека, раба, ждущего свыше, с небес
разнообразных благ и главного блага – справедливой власти. Такое
отношение к власти и судьбе недостойно потомков hАйка. Все что остается –
это работать и ждать пока народ начнет меняться и нынешнее положение
дел станет невозможным. Я говорил не раз, что являюсь верующим человеком
и не хочу силой направлять народ и события в то русло, в которое он не
готов идти. Когда ты не веришь в
Господа – силы иссякают. Он нам дал возможность, надежду, но мы устали и
ушли из Северного Арцаха, не захотели выйти к Куре и Араксу. Очень
многим, даже большинству захотелось наслаждаться плодами «побед», жизнь и
судьба воина была разменяны на власть, богатство, пиры и распущенность.
Так что пусть не болтают нынешние с высоких трибун. Многие, если не
все, кто сегодня при власти, имеют в своей биографии неприглядные факты.
У каждого из них есть эпизоды, когда они вели себя как трусы, бежали.
Многие из них не участвовали в боях, хотя любят хвастаться наградами и
поучать молодых. Наверное, искренне позабыли, как вели себя во время
войны, на поле боя, и почему-то вообразили, что и народ, не говоря уж о
Всевышнем, забыли об этом. Пусть Господь простит меня, - лично я воевал,
как воин, солдат. Во время взятия Карвачара был даже вынужден подавать
личный пример, попросившись на передовую, так как в один момент все
вдруг заделались командирами. Самвел Бабаян, тогда уже Командующий
Армией Обороны, опешил: - Ты что творишь, какой солдат? - Надо показать бойцам, что быть солдатом, идти в атаку - это честь. Надо лично постоять на посту. Подошел к Аво. - Куда пойти, на какой пост? Он машет рукой. - Ты наш командир, о чем ты говоришь, как я могу тебя куда-то посылать. Не позорь меня. Подхожу к Марату, командиру с. Гиши: - Куда пойти? - Командир – ты издеваешься надо мной? - Послушай, я должен на твоем направлении встать на пост. Куда встать? И встал – с винтовкой Мосина в руках, чтобы окопный народ увидел, что быть солдатом - это честь. Где-то
в 2002 году меня пригласили на показ нового фильма про взятие Шуши,
просили оценить. Сидели генералы, полковники и такие, как я. В конце
спросили мое мнение. Я сказал, что если относиться к фильму, как к
воспоминаниям ряда людей о тех днях, то фильм как фильм – не первый и не
последний. Если же, как к хронике и реальным событиям, то он вызывает
улыбку. Чтобы понять, что происходило на самом деле, надо знать всю
картину. Солдаты и командиры нижнего и среднего звена не могли знать и
не знали, что происходит на самом деле. Знает очень ограниченный круг
людей, который предпочитает сегодня молчать. Были
ли поражения? Конечно. На войне невозможно выигрывать все сражения.
Порой ты проигрываешь и даже бежишь. В арцахскую войну мы порой бежали –
от Мардакерта до Дрмбона только пятки сверкали. В начале
азербайджанского наступления обороной руководил я. Все уже шло
нормально, мы справились с ситуацией, и искусственно организованная
паника была преодолена. Но паника была большая, надо признать. Я начал
выравнивать линию фронта, а в Чайлу «первая рота» (рота Ашота Бекора),
устроила просто бойню. Мой замысел
заключался в том, чтобы зацепиться за верхне-карабахский канал, который
становился противотанковым рвом. При этом я понимал, что мы и здесь не
сможем удержать азеров, которых поддерживала российская 23-я дивизия.
Паника. Однако рядом с Мартакертом, в ущелье «Пушкин ял» - горловине,
где противнику деваться некуда, мы всех перемелем, - будь то азеры,
которые не вояки, или русские. Будет общая могила для всех. И тогда на
окраинах Мардакерта мы врага остановим точно, измотаем окончательно и
погоним обратно. Тем более что количество вооружения и техники с нашей
стороны было по тем временам просто фантастичным - три установки «Град» с
3-4 пакетами, три гаубицы, шесть танков, много БМП и БТР, личного
состава хватало. Тут подъезжает
высокая комиссия из Еревана. Собрали всех командиров. Я знакомлю их с
обстановкой, предлагаю план обороны, который отвергается. Был принят
популистский план, по которому мы должны были наступать, хотя мне было
ясно, что это будет провал, так как состояние войск этого не позволяло.
Но громкие слова затмили всем глаза. И я подал в отставку, не стал брать
на себя ответственность за будущее развитие событий. Через несколько
дней Мардакерт был сдан. Ну, сдали Мардакерт – остановились бы хотя бы в
Чапаре, так ведь нет, драпали аж до Дрмбона. Наверное, они не читали
Сунь-цзы, которого я проштудировал еще в советские годы. У меня был
томик «Искусство войны», и я вступал в движение уже с прочитанным
трактатом. Многие из бойцов шли на
войну не освобождать Отчизну, но убивать турок. Это две большие разницы.
Когда мы еще находилась в подполье, а Армия Обороны только
формировалась, я прививал бойцам дух и понимание, что наша цель не
убийство турка, а освобождение Отчизны. Если есть возможность, надо дать
ему бежать – пусть бежит куда хочет, - за Куру, за Каспий, туда, где
его Родина. Главное чтобы они убрались с Нагорья. Те, кто пошел воевать с
мыслью убить турка, по большей части погибли. Некоторые погибли как
герои, большая часть просто погибли. Армянская Армия сегодня Современное
военное строительства армянской армии вызывает у меня озабоченность.
Арцахская война показала, что в наших условиях, при таком численно
превосходящем противнике, мы не можем выстоять, если считаем боевые
действия противоборством равных по возможностям, боевой мощи
противников. Нам надо учитывать тот факт, что довольно долго, в течение
десятилетий Азербайджан будет иметь численное превосходство и
преимущество в вооружении и военной технике. В этих условиях понятия
«линия фронта» для Армии Обороны не должно существовать. Ты должен быть
готов воевать в условиях полного окружения, уметь наносить удары и
выходить из окружения, прорываться вглубь, дезорганизуя оборону
противника. Это скорее тактика войск специального назначения. Большая
часть армянской армии, ее ударные части, должны быть выстроены, как
спецназ. Нельзя армянского солдата привязывать к окопу, как это
происходит сегодня. Нас приучили к укрепленным позициям, «окопной
войне», хотя будущая война не будет таковой. Армянская армия сегодня не
отвечает армянской действительности и реальностям будущей войны. Порой
можно услышать аргументы, что боевая подготовка и оснащение войск
специального назначения это совершенно другие усилия и затраты, и
армянская государственность не в состоянии их потянуть. Думаю это
лукавый аргумент и проблемы не в затратах, а способности высшего
военного и политического руководства строить сильную армию. И если
ресурсов не хватает, то не правильнее ли будет направить их в нужное
русло, нежели тратить на обреченную структуру, малоподвижной,
позиционной армии времен первой мировой войны. Но
такой взгляд на армию потребует военных реформ, которые неизбежно
ударят по власти армянского генералитета, не желающего что-либо менять.
Армянской власти сегодня выгодно иметь неправомерно затратную и
неэффективную армию. В результате с началом новой войны вновь, как в
конце 93-го и начале 94-го года, будут неоправданные потери, и вновь
армянскому народу придется в условиях войны решать те задачи, которые
должны были быть решены во время мира. Строительство Армии Обороны
сегодня происходит в рамках советской военной школы, которая уже стала
частью истории. В XXI веке уже есть новый опыт, который надо изучать и
использовать для нужд армянской армии. А это требует уже других кадров,
других генералов – молодых, энергичных, которые были бы способны
готовить армянскую армию к будущим войнам.
http://ar-vest.livejournal.com/354968.html
|
