Среди факторов, приблизивших весной – летом 1991 года дезинтеграцию СССР, была крупномасштабная военно-полицейская операция «Кольцо» по частичной депортации армянского населения Нагорного Карабаха. Задуманная как тотальная этническая чистка, операция «Кольцо» была предпринята с санкции Президента СССР М. Горбачева и Президента Азербайджана А. Муталибова и проводилась силами ОМОН и МВД Азербайджана совместно с внутренними войсками МВД СССР при поддержке подразделений дислоцированной в Кировабаде 23-й дивизии 4-й армии. Датой начала карательной операции стало 30 апреля 1991 года.

На протяжении полутора лет, предшествовавших этим трагическим событиям, в Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) под прикрытием режима чрезвычайного положения ликвидировались местные органы власти, а управление было передано в руки «Оргкомитета Азербайджанской ССР по НКАО» во главе со вторым секретарем ЦК Компартии Азербайджана Виктором Поляничко. Опираясь на подчиненные руководству АзССР внутренние войска военной комендатуры «района чрезвычайного положения» (НКАО и прилегающие районы АзССР), Оргкомитет стал исполнителем воли официального Баку в организации широкомасштабного террора против армянского большинства Нагорного Карабаха.

Ситуация усугублялась коррумпированностью отдельных представителей командования внутренних войск МВД СССР, 4-й Армии, многих назначенных в район ЧП комендантов. Некоторые из этих людей избирались депутатами Верховного Совета Азербайджанской ССР, вводились в состав ЦК Компартии Азербайджана. По сути дела в период с января 1990-го по август 1991 года внутренние войска в Нагорном Карабахе выполняли карательные функции в отношении армянского населения. Одновременно отрабатывались методы подавления волеизъявления народа. Главной целью, которую преследовали азербайджанские лидеры, было создание условий исхода армянского населения края.

С начала 1991 года в Азербайджане открыто, на самом высоком уровне стал провозглашаться тезис о том, что армяне, если они не согласны подчиниться Баку, должны быть удалены из Карабаха. В феврале 1991 года, выступая в Баку, В. Поляничко заявил: «1991 год будет объявлен годом Карабаха. Этот год будет последним годом в трудностях Азербайджана. Земля Карабаха – наша земля, и мы должны занять ее для наших детей».

Кульминацией этой политики стала операция «Кольцо», проводившаяся в несколько этапов с апреля по август 1991 года. Уже само название операции свидетельствовало о ее карательном характере. Армянские села поочередно брались в кольцо подразделениями МВД СССР и приданной им армейскими бронетехникой; после такой подготовки в села для «проверки паспортного режима» входил азербайджанский ОМОН.

ОМОН МВД АзССР, насчитывавший более 10 тысяч человек, вооруженный вертолетами и бронемашинами, еще в 1990-91 годах делал, хотя и безуспешно, попытки захвата отдельных армянских сел Нагорного Карабаха. Перед началом операции «Кольцо», с 25 марта 1991 года, азербайджанские силы постоянно обстреливали села Геташен и Мартунашен, а 21 апреля отряды ОМОН атаковали их, но потерпели неудачу. После этого главная роль в ходе операции была окончательно отведена частям внутренних войск МВД СССР и армии, под прикрытием которых подразделения ОМОН и МВД Азербайджана совершали в «проверяемых» селах убийства, акты насилия, грабежа, изгоняли сельчан, из их домов, лишая их всего имущества. После этого села отдавались на разграбление мародерам из азербайджанских деревень, деливших оставшееся имущество и дома депортированных армян.

В некоторых селах депортация производилась с особой жестокостью. Так, 30 апреля при вводе войск в армянские села Геташен и Мартунашен Ханларского района Азербайджанской ССР было зверски убиты 17 человек; людей давили танками и БМП, расстреливали в упор, разрубали на части, скальпировали. В селе Арпагядук Гадрутского района были расстреляны 5 пенсионеров. В селе Мецшен Шушинского района в упор застрелили 36-летнего мужчину, пытавшегося заступиться за беременную жену; имели место многочисленные случаи изнасилований…

Как это было


Из рассказа жительниц села Геташен Карине Акопян и Греты Балаян: «Ранним утром 30 апреля танки и бронемашины с грохотом ворвались на нашу улицу… Моего соседа, 80-летнего Арменака Хумяна, расстреляли прямо в квартире. Та же участь постигла тяжелобольного, прикованного к постели Бено Гянджумяна. 65-летний Папик Сейранян, услышав тяжелый рокот гусениц танков, вышел на балкон своего дома, чтобы узнать, что происходит. В эту минуту его и настигла солдатская пуля. Каждая семья хоронила погибших во дворе своего дома, потому что сельское кладбище на протяжении многих месяцев обстреливается азербайджанским ОМОНом… Один из чудом спасшихся заложников рассказывал о том, как омоновцы, опустошив баллоны с водкой и вином, захваченные в домах армянских крестьян, раздевали заложников и подвергали их зверским побоям. Вслед за армией и омоновцами в Мартунашен и Геташен ворвалось разношерстное отребье из окрестных азербайджанских сел. Варвары на наших глазах грабили дома, загружали добром наши же машины и уезжали восвояси» («Советский Карабах», 14 мая 1991, N 88).

Из протокола допроса в прокуратуре Армянской ССР свидетеля С.Ф. Межяна, 1953 года рождения, жителя села Геташен: «…2-го мая, после обмена заложников последние избитые пришли в село, сказали, что нам дали 48 часов сроку и заявили, что если мы по «своей воле» не уйдем, ОМОН-овцы войдут в село и всех перережут от мала до велика. Среди сельчан начались разногласия, но потом решили уйти, поскольку выстрелы не прекращались, а армейский полковник по громкоговорителю передавал требование ускорить выезд. Но, несмотря на это, выстрелы еще больше участились, солдаты на танках выстрелили по церкви Егникасар и разрушили ее. Депортация началась 3 мая… С 4-го мая в селе начались грабежи со стороны ОМОНа и пришедших из соседних сел азербайджанцев, грабили и милиционеры, потом заставляли дарить наши автомашины ОМОН-овцам... Азербайджанцы говорили, что пока Горбачев жив, у нас нет права жить, потому что он, Горбачев, с ними...».

Свидетельствуют жители села Цор Р.Аветисян, Ю. Багирян, С. Мкртчян, П. Оганесян, Е. Мкртчян, С. Григорян, Н. Григорян, Н. Карапетян, Н. Аванесян, С. Карапетян, 3. Бабаян, А. Айрапетян, А. Аванесян, С. Абрамян: «…15 мая наше село было окружено солдатами советской армии и ОМОНом Азербайджана. Утром 16 мая на автомашинах прибыли около 15 человек в милицейской форме, вооруженных автоматами. Они стали «проверять паспортный режим», подвергая при этом избиениям стариков и женщин, угрозами заставляли подписать заранее заготовленную бумагу о добровольном нашем выезде. Предупредили, что вечером увезут нас автобусами без личного имущества. Ночью большинство сельчан пешком отправились в райцентр Гадрут. Начиная с пяти часов утра 17 мая из соседних азербайджанских сел потянулась колонна из более чем 100 единиц автотракторной техники под прикрытием 15 автоматчиков на трех милицейских автомашинах "УАЗ". Азербайджанцы с криками ворвались в село, стали разорять наши жилища, подворья, грузить на машины имущество, бытовую аппаратуру, технику, запасы провианта и сельхозпродуктов, разбирать наши дома на строительные материалы. Угнан весь личный скот сельчан - более 100 голов, в том числе 46 коров…» («Советский Карабах», 29 мая 1991 г., N 99).

Из рассказа жительницы с. Арпагядук Парандзем Акопян, вдовы расстрелянного Аясера Акопяна: «С воплями и криками в село ворвались новые группы азербайджанцев, вооруженных автоматами, ножами, топорами. Они нападали на дома, разбивали, вышибали двери, забирали все, что приглянется, остальное громили… Большая часть нападавших нагрянула к нам домой. Выносили продукты, топтали хлеб. Они нещадно били и истязали меня с мужем. Затем пришли и остальные, шнырявшие в других домах, пьяные и еще более озверевшие. Уцелевшее имущество выносили из дому и связывали. Несколько человек заранее отправились привести наших пасшихся в поле лошадей. Награбленное навьючили на наших же лошадей; согнали весь скот и приказали нам погнать его... На всем пути нас подвергали издевательствам. Меня непрестанно пытались заставить раздеться, дескать, на мне спрятано золото. Изорвали одежду, нечеловеческим мукам подвергли мужа. Не успели мы дойти до горы Сатунц, как несколько человек сказали: пора. Нам приказали остановиться. Затем заставили выстроиться в ряд попарно (с супругами), взяв друг друга за руку. Через некоторое время нам приказали поменяться парами. Мы поменялись... И тут раздались выстрелы. Мы упали на землю. Местность была труднопроходимой - каменистой, заросшей кустарником. Я покатилась вниз. В это время опустился туман...

Я лежала под кустом.... Не слышно было ни звука. Поднялась. Меня била дрожь. Никого вокруг не было видно. Я закричала, но никто не ответил. Спустя немного времени подошел Сурен Манасян. Затем Нуник, Мы стали искать... Нашли тела моего мужа Аясера, Айкануш, супругов Сурена и Эммы Карапетянов» («Советский Карабах», 23 мая 1991 года, N 95).

Рассказывают очевидцы Т. и С. из села Мецшен (собеседницы просили не называть их имен: у кого-то в плену муж, у кого-то брат, у кого-то сын): «Еще не рассвело, когда они вошли в село. Один из солдат сказал, что если в селе раздастся хоть один выстрел, уничтожат всех - таков приказ. По семь-восемь человек входили в дома, пускали в лица мужчин какой-то газ, бросали их в автобусы и увозили. Тех, кто сопротивлялся, нещадно били. Молодых девушек, и женщин раздевали, хотели изнасиловать, и не будь солдат, это бы случилось... У меня было 2 тысячи рублей, я предложила эти деньги им, лишь бы не трогали детей. Они стали смеяться: «К чему нам твои деньги, за каждого убитого армянина нам дают 15 тысяч рублей. Мы выполняем приказ Горбачева». Сожгли здание школы, подожгли и наш дом, хозяйка взялась за подоконник и хотела выскочить в окно, но ей отсекли пальцы» («Советский Карабах», 22 мая 1991 г., N 94).

Вооруженное сопротивление частям ВВ МВД и армии на первом этапе операции «Кольцо» практически не оказывалось, - силы были несоразмерны. Когда 30 апреля в Геташене стало ясно, что войска покрывают погромы и убийства со стороны азербайджанских формирований, трое из числа защитников села с гранатами в руках захватили группу военнослужащих во главе с командиром Бакинского полка внутренних войск полковником Машковым. Требуя прекратить операцию, они вышли на переговоры с целью обмена солдат на заложников-армян, но были обстреляны снайпером и убиты, успев перед этим застрелить четверых ОМОН-овцев. Этот эпизод заставил войска остановить насилие и временно покинуть село, которое в последующие дни оставалось блокированным, а население подвергалось акциям психологического устрашения.

3 мая началась депортация жителей Геташена: мужчин в автобусах под конвоем вывезли к границе Армянской ССР, а женщин и детей сажали в транспортные вертолеты МИ-26, которые брали курс на Степанакерт, откуда их потом на вертолетах вывозили в Армению.

Всего в ходе операции «Кольцо» было депортировано 24 села: Геташен и Мартунашен в Ханларском районе, 4 села в Шушинском, 15 – в Гадрутском районах тогдашней НКАО, 3 - в прилегающем к северу к НКАО Шаумянском районе. Все села были разграблены, некоторые стерты с лица земли; хозяйства, дома и имущество захвачены грабителями.

Были полностью ограблены и изгнаны из своих домов около 10 тысяч человек. Только в первый период депортации, с 20 апреля по 20 мая 1991 года, в Геташене и Мартунашене, по данным специальной комиссии Верховного Совета Армянской ССР, были убиты 22 человека, в НКАО - 14 человек.

В первых числах мая внутренние войска МВД и части 4-й армии обстреляли приграничные населенные пункты на территории Армении в Иджеванском, Ноемберянском, Таушском, Горисском, Кафанском районах, вторглись в ряд населенных пунктов, частично сожгли село Воскепар Ноемберянского района. В ходе этих действий были убиты 24 человека, из них 10 – гражданские лица и 14 - милиционеры (ехавшие на автобусе на дежурство в приграничное село сотрудники МВД Армении были расстреляны из засады взводом спецназа под командованием лейтенанта Демина). 5 милиционеров и 16 гражданских лиц были ранены. 104 человека, из которых 67 - сотрудники правоохранительных органов, были взяты в заложники войсками, вывезены в Азербайджан и переданы в азербайджанское МВД, где их подвергли пыткам.

…Операция «Кольцо» не случайно началась с Гетшена и Мартунашена, - последних населенных пунктов северного Нагорного Карабаха, еще остававшихся армянскими. В 1988 году азербайджанским властям удалось депортировать все армянское население горных и предгорных частей Ханларского, Дашкесанского, Шамхорского и Кедабекского районов Азербайджана, составлявших неразрывное целое с остальной частью Нагорного Карабаха. Еще в 1923 году границы куцей автономии, образованной на части территории армянского Нагорного Карабаха, были определены властями Азербайджанской ССР. Последние разрезали край на две почти равные части по Мравскому хребту: районы южнее хребта вошли в автономию, а те, что были расположены севернее, к автономии отнесены не были и стали обычными районами Азербайджанской ССР. Эти земли неоднократно перекраивались. Чтобы превратить местное армянское население отдельных административных единиц из большинства в меньшинство, горные части населенных армянами районов дробились, затем к ним присоединялись значительные равнинные территории (вплоть до границ с Грузинской ССР) с численно превосходящим азербайджанским населением.

Несмотря на это, а также вынужденную миграцию армян за пределы Азербайджанской ССР, к началу 1988 примерно в 50 селах северной части Нагорного Карабаха и армянских кварталах города Кировабада (Гандзак по-армянски, Гянджа по-азербайджански, до революции 1917 года - Елисаветполь) еще проживало около 85 тысяч человек. Они были вынуждены покинуть родные места летом - осенью 1988 года; их изгнание было неизбежным, так как после многократной перекройки территорий районов райкомы, райисполкомы, отделы милиции, прокуратуры становились исключительно азербайджанскими.

Таким образом, некогда 5-тысячный Геташен и прилегающие села остались последним оплотом армян на севере Нагорного Карабаха. При этом Геташен занимал стратегическое положение: он контролировал обширную, но малонаселенную горную местность, которая была связующим звеном между «материковой» Арменией, армянскими районами Нагорного Карабаха и стратегически важным Кельбаджаром с его горными теснинами и перевалами. Не случайно, с азербайджанских атак на соседние в Геташеном армянские деревни Азат и Камо начались первые масштабные и открытые вооруженные столкновения в январе 1990 года. Тогда атаки были отбиты, но вскоре внутренние войска выселили жителей Азата и Камо, после чего их дома были заняты азербайджанцами, нацелившимися на Геташен.

Не случайно и то, что за Геташеном последовала депортация населения четырех сел Шушинского района и пятнадцати сел юго-западной части Гадрутского района. Эти местности, как и Геташен, были расположены ближе всего к границам Армении, здесь было множество троп через горы и леса, перекрыть их полностью было невозможно, и по этим тропам на лошадях и ослах местное подполье доставляло в полуосажденные села оружие, боеприпасы и медикаменты (см. карту).



После депортации населения 4-х сел Бердадзора, – армянского анклава в Шушинском районе НКАО с преимущественно азербайджанским населением, - ширина Лачинского кордона, разделяющего Нагорный Карабах и Армению, сразу увеличилась с 6-7 до 45 км! А депортация жителей сел на юго-западе Гадрутского района существенно затруднила коммуникации этой части края с Арменией.

События апреля-июня 1991 года были лишь прелюдией к широкомасштабной депортации всей армянской части Нагорного Карабаха. После проведения первой части операции азербайджанские силы смогли закрепиться на выгодных позициях и пресечь сообщение армян Карабаха с «материковой» Арменией перед следующим этапом депортации. То, что этот этап должен наступить, в руководстве Азербайджана не скрывали. 22 мая 1991 года заведующий отделом идеологии ЦК КП Азербайджана А. Дашдамиров заявил, что в ближайшее время из Карабаха необходимо будет выслать 32 тысячи человек. А генеральный прокурор Азербайджанской ССР И. Гаибов, выразив благодарность армии, отметил, что ей «следует действовать энергичнее и смелее, с большей наступательностью».

Новый удар опять был нанесен на севере, - на этот раз по Шаумянскому району, который хотя и не входил административно в состав НКАО, но составлял с ней единое целое. Доля армян в населении района превышала 80%, - показатель выше, чем в среднем по НКАО. Армянские села плотно контролировали всю территорию района, в то время как четыре азербайджанских села находились на границе Шаумянского района с низинным азербайджанским районом.

15 января 1991 года Президиум Верховного Совета Азербайджанской ССР принял решение об упразднении Шаумянского района и его слиянии с соседним Касум-Исмайловским районом, с образованием нового Геранбойского района, в котором на 18-20 тысяч армян приходилось уже около 50 тысяч азербайджанцев (до этого в Шаумянском районе азербайджанцев было 3,5 тысячи). Решение, однако, осталось на бумаге, так как все районные власти Шаумяна де-факто сохранились и функционировали.

4 июля 1991 года М. Горбачев издал Указ об отмене чрезвычайного положения в «Геранбойском районе», то есть армянском Шаумянском и прилегающем к нему азербайджанском Касум-Исмайловском районах. В тексте Указа содержалась ссылка на заявление А. Мутилибова о том, что «будут приняты все меры по обеспечении безопасности населения, исключению случаев необоснованного выселения местных жителей, соблюдению прав и свобод человека, гарантированных Конституцией СССР». Накануне, вечером 3 июля, М. Горбачев принял армянских депутатов Л. Арутюнян и Г. Погосяна, заверив их, что «даст указание немедленно прекратить антиконституционные акции в Карабахе», а заодно 4 июля М. Горбаче подписал Указ о награждении орденом Красной звезды семерых сотрудников ОМОН МВД Азербайджанской ССР «за участие в боях по разоружению боевиков в Ханларском районе Азербайджана», то есть за операцию по депортации населения Геташена и Мартунашена.

На рассвете 6 июля из Шаумянского района начали выводить посты внутренних войск, подчинявшиеся комендатуре района чрезвычайного положения. После этого азербайджанский ОМОН немедленно атаковал села Эркеч, Бузлух и Манашид, расположенные в нескольких километрах к юго-востоку от Геташена. Нападавшие были с потерями отбиты, а руководивший операцией заместитель министра МВД Азербайджана Мамедов с группой подчиненных попал в окружение и избежал плена лишь благодаря вмешательству внутренних войск. После этого азербайджанцы отошли, и в дело вступили части 23-й дивизии. Против защитников сел пошла бронетехника. 15 июля, впервые в истории конфликта, армейские боевые самолеты МиГ-23 и вертолеты Ми-24 нанесли ракетно-бомбовые удары по не желавшему «добровольно депортироваться» армянскому селу Эркеч.

Села были захвачены, но депортировать на этот раз было не кого: под прикрытием сил самообороны все население было эвакуировано вглубь района. При этом танки и БМП пытались перерезать дорогу эвакуируемым сельчанам; они обстреляли колону грузовиков, в результате чего погибли четыре женщины и маленький ребенок. Отряды самообороны отошли и заняли новые оборонительные позиции близ крупнейшего в Нагорном Карабахе села Вериншен с населением около 5 тысяч жителей. 24 июля армия приступила к артобстрелу Вериншена.

Все это напоминало уже «обычную» войну с линией фронта, тылом, эвакуацией населения, маневрами войск; неслыханными были лишь неравенство сил и факт войны с собственными гражданами.

Реакция в стране и в мире на события в Карабахе была абсолютно неадекватной тому, что совершалось. Официальные круги Запада закрыли глаза на действия М. Горбачева. Общественность продолжала находиться во власти «горбомании». Вскоре после депортации населения Геташена, Мартунашена и еще десятка армянских сел первого и последнего президента СССР с почетом принимали в Осло, куда он прибыл как лауреат Нобелевской премии мира за 1990 год.

Методы камуфляжа депортации

Представители МВД СССР всячески отрицали насильственный характер выселения и говорили о «добровольном переселении». Так, на заявление жителя Москвы, уроженца села Чардахлу (родина маршалов И. Баграмяна и А. Бабаджаняна) профессора Гранта Симоняна на имя министра внутренних дел СССР Б. Пуго о незаконности депортации начальник отдела ГУООП МВД СССР Л.Танцоров в июне 1991 года отвечал: «По имеющейся информации, органами милиции и подразделениями внутренних войск МВД СССР гражданам армянской национальности, на основании их письменных заявлений была оказана помощь в переселении за пределы республики. При этом необходимо отметить, что оценка правомерности фактов переселения не входит в компетенцию органов внутренних, а является прерогативой прокуратуры».

Из протокола допроса свидетеля Эмилии Парашян, 1948 года рождения, жительницы села Геташен: «…Они железной частью ружья наносили мне удары в голову, требуя подписать документ, что желаю добровольно оставить родное село и дом. Между тем, как военнослужащий заставлял подписать этот документ, ОМОН-овцы полностью перевернули все вещи в квартире, топором разорвали 7 ковров, разбили мебель немецкого производства: жилую комнату, спальню, вытащили из кармана 4200 руб., золотые вещи, сберкнижки и т.п. Жестоко избили мою мать, наносили удары по голове, животу, спине и т.д. 13-летнего Араика схватили за горло, чтобы задушить его. Я с криком подошла к злодею, чтобы он оставил его, но тот плюнул мне в лицо, сказав, что наше место - Ереван, мол идите туда, это не ваша земля, она принадлежит Азербайджану».

Из протокола допроса Арсена Атанесяна, 1946 года рождения, уроженца села Геташен: «В селе Камо нас водворили в помещение клуба. На сцене были поставлены 3 стола, за которыми сидели офицеры войск МВД и Совармии. Рядом с ними сидели председатель исполкома Ханларского райсовета Мамедов, его заместитель, начальник РОВД майор Мамедов и другие ответственные лица... К нам подошел капитан высокого роста, тучный, рыжий, имеющий золотые зубы и сказал: «Если хотите остаться живыми, то возьмите эти бумаги и подпишите, что вы имеете желание покинуть село и просите оказать в этом содействие». Когда же мы отказались подписать, азербайджанцы набросились на нас и стали всех избивать. Капитан с золотыми зубами взял у какого-то подполковника резиновую дубинку и, приблизившись к нам, произнес: «Кто из вас не подпишет бумагу, тому голову разобью». Мамедов подошел к секретарю парторганизации Аркадию Симоняну и, плюнув в лицо сказал: «Хватит, почему не хотите покинуть село, хотите быть уничтоженными, никто из вас не останется в живых»...

Террор в Нагорном Карабахе всячески пытались скрыть. Телевидение и радио, газеты и журналы выдавали черное за белое. В некоторых телерепортажах зрителей пытались убедить в том, что карабахцы сами просили переселить их из родных мест, – якобы из-за боязни «боевиков из Армении». Подобные «признания» выбивались угрозами расправы, под дулами автоматов.

Из протокола допроса в Прокуратуре Армянской ССР свидетеля Александра Заргаряна, жителя села Геташен: «...Меня схватил русский в чине подполковника, поволок в маленькую комнату и начал избивать автоматом. Я только помню его слова, которые он непрерывно твердил: "Почему вы не убираетесь с азербайджанской земли?". После этого... заставили умыться. Ко мне подошел спецкор азербайджанского телевидения Маис Мамедов и сказал: «Должны тебя заснять на кинопленку и, если хочешь остаться в живых, то должен сказать, что мы, армяне, несколько раз хотели оставить село, однако армянские боевики не разрешают и каждый вечер совершают нападения на азербайджанские села, мы боимся, хотим оставить село и выехать за пределы Азербайджана». Я отказался от такого интервью. По указанию Кязимова меня увели и трое начали избивать. Минут через 20 вновь заставили умыться, а потом снова перед кинокамерой расспрашивали об армянских боевиках. Я ответил, что в селе армянских боевиков не видел... Они выключили камеру и начали снова избивать меня… Когда я, изнемогая, падал, продолжали избивать в лежачем положении... Весь день продолжалось избиение и истязание, когда избивавшие уставали и уходили, вместо них приходили другие…»

Из рассказа жительниц Геташена Карине Акопян и Греты Балаян: «ОМОН-овцы, всучив группе молодых армян автоматы, сфотографировали их, как армянских фидаинов. Турки засняли на ленту и следующую сценку: будто группа азербайджанцев с хлебом и солью явилась мириться с армянами, а геташенцы, якобы, отвергли и презрели миролюбивый порыв. Подобные грубо состряпанные фальшивки демонстрируются не только по бакинскому, но и центральному телевидению» («Советский Карабах», 14 мая 1991, г., N 88).

Из рассказа народного депутата РСФСР Валентины Линьковой, выполнявшей посредническую миссию в Шаумянском районе: «…Захваченного жителя армянского села, душевнобольного юношу объявили боевиком, одели в военную форму, повесили на грудь автомат и фотографировали, снимали для телевидения» («Союз», N 50 (102), декабрь 1991 г.).

Лишь немногие журналисты, рискуя, смогли попасть в места этих событий. Оператор армянского телевидения Вардан Оганесян был схвачен карателями в Геташене и лишь ценой неимоверных усилий, благодаря международным журналистским организациям, вышел на свободу после нескольких месяцев заточения. Корреспондент «Московских новостей» Владимир Емельяненко прорвался в Геташен в дни депортации и опубликовал в своей газете материал с кричащим названием: «Свидетельствую: в Геташене была бойня». Болгарская журналистка Цветана Паскалева вместе с группой добровольцев из Армении попала в Шаумянский район в разгар депортации; ее репортажи, показанные по российскому ТВ в программе «Вести», стали первым прорывом информационной блокады на телевидении.

Кто виноват?


Имена главных виновников преступлений, совершенных в ходе операции «Кольцо», известны. Депортацию карабахских армян готовили президент Азербайджанской ССР Аяз Муталибов и второй секретарь ЦК КПА Виктор Поляничко (впоследствии убит в районе осетино-ингушского конфликта в Пригородном районе Северной Осетии). А. Муталибов согласовывал план операции с М. Горбачевым, который несет личную ответственность за депортации и погромы в Карабахе. Можно вспомнить, как на совместной пресс-конференции с президентом Франции Ф.Миттераном в ходе визита последнего в СССР летом 1991 года советский лидер на вопрос о событиях в Геташене заявил о намерении пройти таким же образом «село за селом».

Непосредственное решение о проведение операции «Кольцо» принимали министр внутренних дел СССР Б. Пуго, председатель КГБ СССР В. Крючков, министр обороны СССР Д. Язов. Они же давали приказы своим подчиненным на проведение операции и поддержку действий МВД Азербайджана.

Командующий внутренними войсками МВД СССР генерал-полковник Ю. Шаталин лично контролировал ход операции «Кольцо». Заместитель министра внутренних дел СССР генерал Б. Громов, грозивший «обнести Карабах «берлинской стеной», по некоторым сведениям, также был непосредственно причастен к разработке операции.

Персональную ответственность за преступления своих подчиненных несут командиры ряда соединений, частей и подразделений, дислоцированных в Азербайджане, прежде всего командир 23-й дивизии 4-й армии полковник А.П. Будейкин.

Как в сталинские времена в подлежащих «чистке» районах (или при районных комендатурах ЧП) были созданы специальные «тройки» из представителей армии, МВД и КГБ, которые координировали все действия по депортации.

На протяжении всего периода действия режима чрезвычайного положения в НКАО и прилегающих районах КГБ Азербайджана и соответствующие политотделы проводили работу по идеологической обработке личного состава дислоцированных в регионе частей внутренних войск и армии. Солдатам на политзанятиях раздавалась литература соответствующего содержания.

В целом круг причастных к операции «Кольцо» был так велик, что власти новой России поспешили забыть о депортации карабахских армян. Сама депортация и совершенные в ее ходе преступления не получили должной политической и правовой оценки. Единственными документами, где такого рода оценку можно найти, стали Заявления и Обращения Верховного Совета Республики Армения и Заключение Комитета по правам человека Верховного Совета Российской Федерации, сделанные по горячим следам в 1991 году.

США использовали факт проведения операции «Кольцо» в своих политических целях. В мае 1991 года Сенат Соединенных Штатов Америки принял решение, осуждающее преступления, совершенные властями СССР и Азербайджана против армянского населения Нагорного Карабаха, Армении и Азербайджана.

Операция «Кольцо» резко повысила уровень напряженности в регионе и бесповоротно перевела карабахский конфликт в новое – военное - измерение.

Трагедия Геташена, Мартунашена, Шаумянского района Нагорно-Карабахской Республики продолжается сегодня – жертвы депортации не имеют возможности вернуться в свои дома, жертвы грабежа не получили никакой компенсации за отнятое у них имущество. Власти Азербайджана на средства международных организаций (программа ТАСИС) все последние годы активно заселяли указанные территории азербайджанцами, турками-месхетинцами, чеченцами.

Ни в одном из документов по карабахской проблеме, принимаемых Парламентской Ассамблеей Совета Европы, ОБСЕ, другими международными организациями, о депортированных армянах северной части Нагорного Ккартуарабаха не упоминается ни словом.