 Примеров подчинения смысла и логики реформ сверхзадаче сохранения и
воспроизводства власти в Армении достаточно много. Надо признать - среди
них есть частные случаи явного сопротивления верхушки правящего класса
позитивным начинаниям правительства (такие иногда тоже бывают). Верхушка
эта - составная часть политической эрзац-элиты, как известно,
систематически оккупирует большинство мест в Национальном Собрании, так
что никакой реформистской инициативе правительства или, тем более,
оппозиции через этот барьер проскочить невозможно. Но большая часть
реформ появляется на свет с уже встроенными механизмами, фильтрующими
любую опасность, способную помешать достижению уже неоднократно
упоминавшейся главной цели нашего «истэблишмента» - сохранению и
воспроизводству власти.
Я не стану сейчас углубляться в детали очень интересных и важных
предложений по государственному устройству, которые появлялись и бурно
обсуждались в нашем еще свежем и полном надежд обществе первых лет
независимости. Все они, начиная с очень здоровой идеи Конституционного
Собрания, были похоронены новой постсоветской номенклатурой Армении.
Потрясения
конца 90-х - от отставки первого президента до расстрела в парламенте
27 октября 1999 г.- выявили как положительные стороны, так и множество
конструктивных ошибок нашего государственного устройства; необходимость
перемен стала очевидной.
Смена Конституции, например, назрела задолго
до 2005 г., но была осуществлена не столько по требованию оппозиции,
сколько под давлением «изнутри» вступившей в правящую коалицию партии
«Дашнакцутюн». Но даже и так изменения и дополнения носили хоть и
важный, но половинчатый характер. В некоторых из них был изначально
заложен скрытый смысл, также служивший сверхзадаче. Вот, например:
депутаты парламента стали избираться не на четыре года, а на пять лет,
как и президент. Вроде бы не очень значительное нововведение, но только
на первый взгляд. Дело в том, что до 2005 г. иногда президентские выборы
предшествовали парламентским, иногда наоборот. Это придавало некоторую
гибкость политическому процессу и создавало определенный элемент
непредсказуемости результатов выборов, что, в свою очередь, могло бы со
временем стать основой возникновения демократических традиций. Но власть
рассудила иначе. Начиная с выборов 2007 г. хронологическое соотношение и
очередность парламентских и президентских выборов жестко зафиксированы с
промежутком чуть более полугода: вначале весной - парламентские выборы,
после них, всего через несколько месяцев, зимой - президентские. Тем
самым парламентские выборы стали как бы подготовительной фазой
президентских, утратили характер самостоятельной политической акции,
формирующей независимую ветвь власти, и приобрели вспомогательное
значение, согласно которому и воспринимаются как властью, так и
оппозицией и обществом. Это, кстати, само по себе явилось одним из
факторов, способствовавших постепенному снижению роли парламента как
института законодательной власти, понижению планки общественных
требований по отношению к нему и, как результат,- его качественной
девальвации.
Примерно такая же картина наблюдается практически во
всех тех случаях, когда нововведения власти призваны якобы стать
откликом на назревшую общественную необходимость, выраженную в
программных требованиях оппозиционных сил.
Общественную палату, идею
создания которой выдвигали в свое время различные политические круги,
власти в конце концов создали. Но вместо института, призванного
рассматривать и предлагать на концептуальном уровне решение
существующих, потенциальных и предсказуемых общественных противоречий и
противостояний (например, между различными категориями трудящихся и
работодателями; между сельскими и городскими общинами; между армянами
Армении и Диаспоры; между местными и иностранными инвесторами и т. д.),
Палату стараниями властей превратили в беззубый клуб политических
пенсионеров.
Так сильно востребованное всего несколько лет назад в
Армении, Карабахе и не до конца разочаровавшихся кругах Спюрка
Министерство диаспоры превратилось в правительственное PR-агентство.
Еще
более бесславной судьбы удостоились антикоррупционные потуги нашей
политической эрзац-элиты. Коррупция уничтожает страну и превратилась в
главную угрозу национальной безопасности - это было ясно еще
десять-пятнадцать лет назад. Всю первую половину 2000-х этот вопрос был
одним из главных в политической повестке страны. Общественная атмосфера
способствовала решительным действиям, и это побудило весьма активную
тогда партию «Дашнакцутюн» начать массированную атаку с привлечением
зарубежных авторитетов. После серии переговоров, законодательных
инициатив и конференций с международной организацией GRECO, дашнакам
удалось убедить тогдашнее руководство страны вступить в эту организацию,
принять ее рекомендации и создать соответствующие организационные
структуры. И вот тут коса нашла на камень. Дашнаки и присоединившиеся к
ним оппозиционные силы требовали создать независимый антикоррупционный
орган с широкими прерогативами. Но власть поступила иначе. В созданный в
2003 г. Антикоррупционный совет вошли представители правительства,
силовых ведомств, судебной власти, а возглавил новую структуру
премьер-министр, то есть дело борьбы с коррупцией отдали в руки тех
самых людей и институтов, чья деятельность и должна была по идее стать
предметом пристального изучения с точки зрения коррупционных рисков.
Правда, в состав Совета и Мониторинговой группы ввели и дашнаков, но
последние оказались там в таком глухом меньшинстве, что вскоре
прекратили свое участие в работе этих марионеточных недолговечных
структур.
Помните древнюю легенду о царе Мидасе, который своим
прикосновением превращал все в золото и в конце концов умер от голода?
Вот и у нас примерно так, но с обратным знаком: любая здоровая идея,
которую власть берется осуществить, превращается в,.. ну, словом, в
совсем другую субстанцию, правда, тоже несъедобную. Гибелью от голода
это властям, конечно, не грозит, но вред обществу наносит весьма
ощутимый.
Наиболее разительным примером профанации общественной
потребности со стороны политической эрзац-элиты является история с
Советом Безопасности. Я не собираюсь здесь касаться изжеванного прессой
вопроса о личности секретаря Совбеза; факт назначения на этот пост
человека, совсем недавно ошельмованного яро-пропрезидентскими газетами
за сомнительные заграничные связи и чуть ли не обвиненного в
предательстве и агентурной деятельности, лично меня ничуть не удивляет и
даже не интересует.
Поговорим лучше о том, каким виделся и каким
должен был быть Совет Безопасности нашей маленькой, зажатой в тисках
смертельных угроз страны, и каким он стал.
Государства, серьезно
относящиеся к вопросу национальной безопасности, выработали (с
различными вариациями) следующий подход - исполнительная власть должна
иметь два уровня с различными функциями: первый уровень - правительство,
второй уровень - Совет Безопасности.
Структуры первого уровня
(министерства, ведомства) недолговечны, они от выборов к выборам
наполняются новым политическим содержанием и осуществляют кратко- или
среднесрочные программы, связанные с непосредственными управленческими
задачами и, конечно, предстоящими выборами. Второй уровень
исполнительной власти - Совет Безопасности - обязан осуществлять
виртуальное управление не сегодняшней, а завтрашней Арменией. Для этого
прежде всего Совбез должен выработать и постоянно обновлять концепцию
национальной безопасности, основанную на представлении о жизнеспособной,
конкурентоспособной стране, которую предстоит построить нашему
обществу. Для этого прежде всего нужно хотя бы для самих себя обрисовать
эту Армению будущего: какой она будет (должна быть) через 20 лет, через
50, через 100... Какой она будет обладать территорией, каким
населением, каким оборонным потенциалом; каковы будут соседи, каков
будет мир; какие реформы, какие научные, индустриальные,
сельскохозяйственные, культурные, образовательные приоритеты должны быть
поставлены во главу угла, чтобы обеспечить скачкообразное, а затем
мерное поступательное национальное развитие?
Именно через призму
такой детально разработанной концепции Совбез должен рассматривать все
решения действующего правительства: насколько они ей соответствуют или,
по крайней мере, не противоречат. И Совбез должен не только иметь право
на собственное мнение, но и обладать безотказным механизмом воздействия
на решения первого уровня исполнительной власти. Это потребует системных
преобразований, по-видимому, связанных с пересмотром Конституции и
концепции национальной безопасности, но прежде всего исполнительной
власти следует понять, осознать - Совбез не вспомогательный орган; его
нельзя заполнять членами действующего правительства «согласно служебному
положению», использовать его в сиюминутных политических целях, в
качестве предмета торга, или превращать его в средство удовлетворения
чьих-либо политических амбиций. В Армении наблюдается именно это.
Поставленная обществом в середине 2000-х задача - создать
институциональный Совет Безопасности, способный очертить дорогу Армении в
будущее, выполнена так и не была.
Вы, наверно, заметили: говоря об
эрзац-элите, я больше обращался к деятельности ее политического
компонента. Разрушений в сфере культуры, науки, образования и
общественных отношений почти не коснулся. Но стоит ли особенно
детализировать? Все очень просто объясняет один из наиболее популярных
армянских комических телесериалов. Среди членов экранного семейства -
самый забитый, трусливый, униженный, жадный, безвольный и глупый
персонаж - интеллигент, врач, владеющий иностранными языками.
Вы
думаете, это случайно? К сожалению, нет, друзья. Вспомните, в одном из
«Диалогов» Платона спор о гражданских качествах великих афинян приводит к
интересному выводу: ценность лидера состоит в его способности сделать
своих сограждан лучше. Но, став лучше, эти сограждане проникаются
критическим духом по отношению к лидеру, становятся более
требовательными по отношению к нему и по отношению к себе самим.
Значительная
часть наших оставшихся на родине сограждан за годы независимости лучше
явно не стало. Вот им и объясняет с экрана армянская эрзац-элита: нет
больше интеллигенции, нет больше тех, на кого вы могли бы надеяться,
опереться, нет обладающих критическим духом, нет способных на
требовательность к себе и к другим, способных на непокорность, на
свободомыслие, готовых к самопожертвованию; то есть настоящей элиты нет,
забудьте. Есть только они - сегодняшние хозяева денег, власти,
информации.
Не пора ли доказать им, друзья, что они глубоко заблуждаются?
В. МАРИНОСЯН
http://www.sobesednik.am/ru/politic/3169-2012-07-31-08-23-41
|
