Значимость направлений внешней политики Турции определяется не только и
не столько ее целями и задачами, сколько интересами мировых и
региональных центров силы. Влияние Турции в таком регионе, как Кавказ,
конечно же, придало бы Турции больший вес, но, во-первых, экспансия на
кавказском направлении - не самая легкая задача, во-вторых, даже более
сильное присутствие на Кавказе не привело бы к принципиальному росту
авторитета влияния Турции в мире. Кавказ был и остается, несмотря на его
геостратегическую значимость и ресурсы углеводородов, маргинальным в
геополитическом смысле регионом. США имели возможность ощутить это
сполна, когда, затратив немалые политические и материальные ресурсы,
обрели весьма «рядовой» транзитный коридор, не говоря о том, что так и
не удалось вполне абсорбировать государства и общества Кавказа.
Центральная
Азия – более важная геополитическая «карта», но Турции нелегко
утвердить свои позиции в этом регионе, который в географическом,
стратегическом, политическом и культурном отношении весьма далек от
Анатолии. На протяжении последних 20-и лет Турция имела возможность
оценить и примерить свои возможности в Центральной Азии, а также на
Кавказе и на Балканах, и она поняла, что ее ожидают значительные затраты
ресурсов и времени, при отсутствии гарантий обретения новых позиций.
Имеется достаточно много признаков того, что Турция, оставляя открытыми
планы экспансии в регионы Балкан, Кавказа и Центральной Азии,
предпочитает на первом этапе «неоосманизма» обрести новые позиции на
Ближнем Востоке, то есть, в регионе, где решается судьба турецкого
великодержавия.
Ведущие державы Западного сообщества предпочли
бы видеть экспансию Турции не в ближневосточном, а в евразийском
направлении, для отвлечения внимания Анкары от наиболее важного в
стратегическом отношении для Запада Ближнего Востока. Но, когда Турция
откровенно демонстрирует, где расположено ее приоритетное направление, и
выдвигает множество конкретных планов по этому региону, Запад начинает
действовать, причем, очень быстро и почти вызывающе.
Стратегия и
тактика «сдерживания» экспансии какого-либо государства или движения
предполагает разнообразные и порой противоречивые действия, давление,
противовесы, уступки и вновь давление, и множество других приемов.
Следует отметить, что Западные державы, все же, не развернули свою
политику по сдерживанию Турции, между ними нет, в полной мере,
координации усилий. Более того, Западные государства находят возможным
использовать нынешнюю политику и амбиции Турции друг против друга. Но,
тем не менее, некоторая координация усилий, все-таки, существует, и на
«крутых поворотах» региональной политики данная координация усилий
становится очевидной.
Одним из важных способов сдерживания
экспансии Турции в направлении Ближнего Востока является вовлечение
Турции в проблемы региона, но исключительно в негативном смысле.
Предполагается вовлекать Турцию, как члена НАТО и партнера Запада, в
различные операции по принуждению, именно в то, что происходит сейчас в
Ливии. Ни американцы, ни европейцы не допустят более активной роли
Турции в подобных операциях, но попытки Турции демонстрировать свое
критическое отношение и совершенное неучастие в критических ситуациях на
Ближнем Востоке представляется недопустимым. Турция не должна иметь
возможности занять более предпочтительную позицию и занимать в рамках
данных процессов позицию арбитра или активного участника, находящегося
над схваткой. Соучастие Турции в ближневосточных событиях, но не в
процессах, в качестве соподчиненного партнера, является наиболее удобным
для Западных государств.
Вполне возможны такие сценарии и
такое развертывание событий в тех или иных странах Ближнего Востока,
когда даже минимальное соучастие Турции станет недопустимым, но там, где
выводится на арену НАТО, соучастие Турции - непременное условие
более-менее нормальных отношений Запада с ней. До настоящего времени
Запад наблюдал за различными процессами на Ближнем Востоке и выбирал
возможность предпринять инициативы по вовлечению Турции. При этом,
совершенно очевидно, что, несмотря на всевозможные попытки
Великобритании установить с Турцией некие «особые» отношения партнера и
посредника в ее дискуссии с США, Францией и Германией, именно Лондон
стал одним из участников «приобщения» Анкары к схеме отношений, когда ей
отводиться соподчиненная роль по «принуждению». Этот прием вполне
соответствует политике Великобритании, которая на протяжении длительного
времени выстраивает политику в отношении Турции, предполагающую
преодоление дистанцирования Анкары от англо-саксонского блока.
Но,
в определенном аспекте французской внешней политики, это направление
британской политики может быть очень полезным, если между Парижем и
Лондоном будет определенное согласование действий. Франция и
Великобритания не так давно пришли к заключению военного договора, и
французы могут надеяться на более тесное, не только военное, но и
политическое сотрудничество. Возможно, в случае с Ливией имеются
некоторые иные постановки вопросов во французско-британских отношениях,
но вовлечение Турции в эту операцию НАТО не может не быть инициировано
именно этими двумя европейскими государствами, конечно же, с участием
США.
Так или иначе, европейские инициативы в отношении Турции в
настоящее время выглядят более активными и более содержательными,
нежели попытки США, и это понятно, так как угрозы, относящиеся к Европе,
более предметны и актуальны, чем угрозы, исходящие от Турции по
отношению к США. Париж в последние месяцы столкнулся с некоторым
неприятием со стороны Германии в отношении ряда европейских и
региональных проблем. В связи с этим имеет место применение давних
французских методов балансирования между ведущими европейскими
державами, и Париж принял решение продемонстрировать Германии
возможность альтернативного партнерства, в рамках Европы. Конечно,
Германия это не скоро забудет и станет искать пути создания новых
условий, когда ее политика стала бы более независимой от французской. Но
в отношении Турции не может быть больших разногласий, так как турецкий
фактор для Германии так же неприятен и становится уже опасным, как и для
Франции.
Турция нашла возможным выдвинуть политические
претензии непосредственно к Германии и к Франции, причем, одновременно,
что, несомненно, найдет реакцию в политике Парижа и Берлина и подтолкнет
их к согласованию усилий в турецком направлении. Как будут реагировать
США на данные и иные инициативы европейцев по отношению к Турции, также
вполне понятно. Американцы отлично понимают, что политика сдерживания
Турции в полноценном формате может быть осуществлена только в
согласовании с европейцами, и необходимым условием проведения успешной
политики такого свойства являются определенные договоренности с ведущими
европейскими государствами.
В случае с Ливией Турция была
поставлена именно в условия соподчиненного партнера и поняла однозначно
свою роль и свое место в трансатлантических отношениях. Руководство
Турции, конечно же, оказалось в замешательстве. В Анкаре поняли, что ей
отвели весьма неприглядную роль в ливийской операции, а отказ от такой
роли означал бы, наверняка, значительное дистанцирование от НАТО, и то,
что могут позволить себе Германия и Польша, не может позволить себе
Турция, так как слишком много было сказано до того по поводу
ответственности и даже некой миссии Турции на Ближнем Востоке. Турции
предложено и нарочито весьма солидно предложено стать соучастницей
довольно продолжительного плана действий в отношении, видимо, не только
Ливии, но и многих проблем, которые могут возникнуть в скором времени на
Ближнем Востоке. На протяжении нескольких лет Турция пыталась всячески
привлечь внимание к своей политике в этом регионе, как страна, которая
проводит вполне независимую политику, и выполнять роль «протектора»
Ближнего Востока, «локомотива» определенных движений и политики ряда
арабских государств. Теперь арабские государства имели возможность
наблюдать «независимые» возможности своего новоявленного «патрона».
Включить
Турцию в определенные интриги такого региона, как например, Балканы,
Европе совершенно нежелательно. Европейцы весьма предусмотрительно
относятся к Балканам и к любому региону, непосредственно включаемого в
европейское политическое пространство. Попытки Турции «привязать» к
своим стратегическим планам такие страны, как Босния, Албания или
Косово, весьма внимательно отслеживаются европейцами, хотя ни ведущие
европейские государства, ни Европейский Союз не обладают пока
сколько-нибудь адекватной политикой, предусматривающей должное
реагирование на экспансию Турции в регионах Юго-Восточной Европы. Какая
либо интрига на Балканах вообще не желательна, а вот Ближний Восток -
это наиболее удобная арена для хронического «привязывания» Турции.
Но
и Ближний Восток не всегда может быть удобен для проведения политики
включения Турции в различные проблемы и кризисы. Например, для Франции
проблемы, включая революционные события в Сирии и в Ливане, совершенно
не приемлемы. Сирия и Ливан для Франции - важные партнеры, и, несмотря
на некоторые проблемы с сирийским руководством, Франция продолжает
рассматривать их как «зону влияния». Для США Сирия и Ливан, напротив,
очень удобные страны для решения многих острых проблем, что оказывает
влияние на весь Ближний Восток. Европейцы так и не освоили «логические
технологии» воздействия на регион, а Великобритания неизменно выступает
только в партнерстве с США.
«Привязка» Турции к таким
подрегионам, как Персидский залив или Судан, невозможна, так как это
чревато более чем крупными скандалами и, вообще, незачем ни Западу, ни
арабским странам, ни Ирану. В нынешней ситуации имеются только две
страны, где Турция могла бы увязнуть и оказаться в длительной ситуации
регионального «болота» - это Ливия и Ирак. Ливия – это не самая
подходящая страна, куда можно было бы включить Турцию и прочно привязать
ее, хотя бы потому, что Ливия слишком далека от тех арен, где Турция
могла бы оперировать политическими и военными ресурсами. Даже если
Западные партнеры исчерпают свои задачи и позволят Турции утвердить в
этой стране свое присутствие, это не допустит Египет – лидер арабского
мира, который слишком ревностно всегда относился к ситуации в Ливии и к
политике М.Каддафи. Сейчас Египет ослаблен, но это будет продолжаться не
очень долго, и он непременно вернется к делам арабских стран.
Иное
дело Ирак, который представляет собой проблему на десятилетия, и на
этой территории, после вывода американских войск, будут происходить
события, которые будут воздействовать на весь регион, в том числе, на
Турцию и Иран. Более года назад в американской политической литературе
было отмечено такое выражение: «курдско-иракское направление», что
означает вовсе не только отношения между арабами и курдами в Ираке, а
комплекс отношений между турками, курдами и арабами. Ничто в мире не
может стать столь брутальным и угрожающим в современном мире, как
ситуация в Ираке. Возможно, было обращено внимание, что глобальные
нефтяные компании и ведущие державы Запада – крупнейшие потребители
нефти и газа, вовсе не заинтересованы в появлении на мировом
энергетическом рынке «большой» иракской нефти, если иметь в виду, что
нынешние объемы добычи и экспорта иракской нефти все еще не столь
велики. Мировая экономика вполне приспособилась к функционированию и без
иракской нефти и ищет пути нивелирования влияния ближневосточной нефти.
Как политический «полигон» Ирак представляется гораздо более
ценным, чем нефтяная «бочка», хотя с самого начала иракская проблема
была, видимо, задумана как именно «бочка», где зарезервированы запасы
нефти для второй половины 21 века. Не случайно и Иран, и Турция, и
Саудовская Аравия достаточно побаиваются ситуации в Ираке, и в любом
случае пытаются держаться от него на некоторой дистанции. Наиболее
активной оказалась Турция, но вскоре поняла, что ее, действительно,
втягивают в очень неприятные сюжеты. При этом, если Иран имеет в Ираке
такие определяющие позиции, как шиитское население, и несмотря на крайне
испорченные отношения с курдами, все же, выступает как главная страна
иранского мира, то ссылки Турции на туркаманов весьма сомнительны, и
Турции, скорее, импонируют арабо-суннитские политические группы, позиции
которых существенно ослаблены и надолго. Кроме того, если Иран далек от
каких-либо имперских намерений и пытается лишь сдержать внешние
враждебные «атаки», то неоосманизм представляет собой весьма агрессивную
политическую доктрину, совершенно неприемлемую для арабского и
ирано-шиитского миров.
Ливия явилась демонстрационным материалом
для многих сюжетных линий, но в части проблем Турции ливийская операция
явилась серьезным испытанием для турецких лидеров, которым предстоит
сделать выбор, насколько Анкара и далее может продолжать свой «новый»
внешнеполитический курс. Если Анкара не скорректирует свою политику, что
было бы в данной перспективе весьма разумным, учитывая другие провалы в
ее внешней политике, то возникнет, действительно, новая и весьма
принципиальная ситуация дальнейшего дистанцирования Турции от НАТО и
вообще от Запада. Данная перспектива предполагает втягивание ее в более
масштабные боевые действия на этом самом «иракско-курдском» направлении,
которое станет для Турции ближневосточным «Вьетнамом», который
американцы и европейцы просто сбросят на нее как главный «приз» за
неуемные амбиции.
Данная большая региональная война может
распространиться на территории Турции, Ирака, возможно, и Сирии. В этом
случае ни правительство и политическое руководство Иракского Курдистана,
ни правительство самого Ирака не смогут остаться в стороне от
происходящих событий, и, по сути, это будет означать войну курдов и
арабов против Турции. Сейчас уже не может быть никаких сомнений в том,
что курдские политические и боевые группы подготовлены на совершенно
ином уровне и готовы к обширным боевым действиям на всей территории
Турции. Нынешние политические лидеры Турции, а также турецкие военные
круги понимают всю опасность такого сценария и находятся на пороге
принятия серьезных решений по поводу как внешних, так и внутренних
политических проблем. Конечно, Турция обладает огромным
военно-экономическим потенциалом для отражения «большой курдской атаки»
на «курдско-иракском» направлении, но, если Турция в этой борьбе
окажется без должной поддержки НАТО и Запада, то, даже при благоприятных
исходах «большой региональной войны», страна окажется перед лицом очень
плохой перспективы внешней политической и экономической изоляции.
Новые
сюжеты и сценарии возникают неожиданно и вопреки самой железной логике,
если не предпринимать превентивные действия, и очень похоже на то, что
Турция, видимо, готова временно отказаться от своих актуальных
внешнеполитических планов, ради исключения такой опасной перспективы,
как изоляция и блокирование.
Игорь МУРАДЯН ИРАТЕС ДЕ-ФАКТО http://www.lragir.am/russrc/comments18561.html1
Значимость направлений внешней политики Турции определяется не только и
не столько ее целями и задачами, сколько интересами мировых и
региональных центров силы. Влияние Турции в таком регионе, как Кавказ,
конечно же, придало бы Турции больший вес, но, во-первых, экспансия на
кавказском направлении - не самая легкая задача, во-вторых, даже более
сильное присутствие на Кавказе не привело бы к принципиальному росту
авторитета влияния Турции в мире. Кавказ был и остается, несмотря на его
геостратегическую значимость и ресурсы углеводородов, маргинальным в
геополитическом смысле регионом. США имели возможность ощутить это
сполна, когда, затратив немалые политические и материальные ресурсы,
обрели весьма «рядовой» транзитный коридор, не говоря о том, что так и
не удалось вполне абсорбировать государства и общества Кавказа. 
