 Непризнанные государства – это недавний исторический феномен. Их
появление было связано первоначально с распадом многонациональных
колониальных империй после Второй мировой войны, а затем с распадом
многонациональных СССР и Югославии. До Косовского прецедента
международное сообщество отказывалось признавать такие государства в том
случае, если «государство-метрополия» – член ООН отказывало ему в таком
признании.
Тем не менее, по разным причинам такие государства могли получить
признание со стороны отдельных государств-членов ООН. Причем часто эти
государства по причинам этнической, конфессиональной солидарности, из-за
стремления осложнить положение своего «проблемного соседа» и т.п.
оказывали им политическую, финансовую и даже военную поддержку.
Судьба непризнанных государств была различной.
Вариант 1. Часть из них была разгромлена военным путем. Так
произошло, к примеру, в 1970 г. с провозглашенной в 1967 г. Республикой
Биафра, которая была признана несколькими соседними африканскими
странами и получала военную помощь от Родезии, ЮАР и Франции. В 1976 г.
на Шри-Ланке в северных и восточных областях острова было провозглашено
государство Тамил-Илам, никем не признанное, но оказавшееся в состоянии
противостоять не только ланкийской армии, но и индийскому
экспедиционному корпусу. Правительству Шри-Ланки с огромным трудом
удалось разгромить Тамил-Илам в 2009 году.
В декабре 1991 г. была провозглашена Республика Сербская Краина
(РСК), которая была разгромлена хорватской армией в 1995 г. Примером из
того же ряда была Чеченская республика Ичкерия на российском Северном
Кавказе.
Играл ли какую-то роль в случае военно-силового решения уровень
развития демократии и государственных институтов в непризнанном
государстве или в «государстве-метрополии»? Ответ очевиден: нет, в
реальной жизни он не играл никакой роли. Биафра по многим показателям
была куда состоятельнее разгромившей ее Нигерии, но главным оказался
военный потенциал сторон и внешние факторы (решительную поддержку
Нигерии оказали СССР и Великобритания).
Вариант 2. В мире продолжают существовать "частично признанные”
непризнанные государства: Абхазия, Косово, ТРСК, Сахарская Арабская
Демократическая Республика (САДР), Южная Осетия и др., специфическими
примерами являются и Палестина с Тайванем (сами отказывающиеся
признавать легитимность своих «государств-метрополий»). Эти государства
получили признание не со стороны ООН, а со стороны отдельных членов этой
организации. Произошло это по разным причинам, но очевидно одно:
уровень развития демократии или государственных институтов не играл в
этом никакой роли.
И если «частично признанные» сумеют добиться полноценного
международного признания, то произойдет это не из-за их соответствия
демократическим стандартам или успешного функционирования
государственных институтов, а совсем по другим причинам. К примеру, если
США вместе со своими союзниками в ЕС удастся "дожать” Сербию и добиться
от нее согласия на признание независимости Косово. Будет ли при этом
играть роль более высокий уровень демократизации в Сербии или, наоборот,
в Косово? Очевидно, что нет. И наглядным тому примером служат те
непризнанные государства, которые получили международное признание,
стали полноценными членами ООН и которые представляют собой еще один
вариант развития непризнанных государств.
Вариант 3. Эритрея, Восточный Тимор и Южный Судан. Все эти
государства победили в длительных войнах за независимость и вынудили
правительства Эфиопии, Индонезии и Судана признать свою независимость.
При этом эритрейцам для достижения поставленной цели пришлось не только
воевать с 1961 г., но и свергнуть в 1991 г. правящий в Эфиопии режим и
привести к власти своих политических союзников. Главную роль в
международном признании данных государств опять же сыграл баланс сил
противоборствующих сторон и благоприятная для вчерашних непризнанных
государств ситуация на международной арене.
Вариант 4. И, наконец, последняя группа непризнанных государств, так
сказать «стопроцентно непризнанных», которые не получили официального
признания ни одного государства. На постсоветском пространстве это НКР и
ПМР, такие государства продолжают существовать в Азии и Африке, причем,
только на территории бывшей Сомалийской Республики их теперь около
десятка. Пока нет никаких признаков, что уровень развития этих
государств окажет значительное влияние в плане их будущего юридического
признания со стороны международного сообщества.
Непризнанный Сомалиленд (когда-то бывшая колония Британское Сомали)
во всех отношениях куда более успешен и состоятелен по сравнению с
находящейся в состоянии распада и анархии, но упорно признаваемой
мировым сообществом Республикой Сомали. С формально непризнанным
Сомалилендом установили дипломатические отношения Великобритания,
Бельгия, Гана, ЮАР, Швеция, Джибути, в столице Сомалиленда Харгейсе
действует эфиопское посольство, через местные порты идет поток
транзитных грузов из Эфиопии и обратно и т.д.
В 2007 г. Евросоюз направил в Сомалиленд делегацию для обсуждения
возможностей дальнейшего развития отношений, затем сюда приезжал
специальный представитель Африканского Союза с целью решения вопросов
будущего международного признания этого непризнанного государства. С тех
пор прошло несколько лет, а ситуация остается прежней: продолжает
существовать признанная ООН, но фактически распавшаяся пиратская вотчина
Республика Сомали и непризнанный, но куда более стабильный и успешный
Сомалиленд.
Первый вывод из всего вышеизложенного заключается в том, что с точки
зрения перспективы международного признания тех или иных непризнанных
или «частично признанных» государств определяющую роль продолжают играть
военно-политический баланс противоборствующих сторон, а также ситуация
на международной арене, прежде всего позиция по данной проблеме основных
мировых игроков и соседних государств. Вряд ли ситуация в этом плане
радикальным образом изменится в обозримом будущем.
Второй вывод: несмотря на это уровень развития демократии и
государственных институтов, степень социально-экономической успешности
непризнанных государств продолжают иметь очень большое значение. В
первую очередь потому, что чем успешнее решаются политические и
социально-экономические проблемы в непризнанном государстве, тем сложнее
провести в жизнь военно-силовой сценарий его разгрома. В
противоположном случае идея независимости может утратить
привлекательность в среде местного населения, руководство непризнанного
государства лишится социальной опоры, что создаст благоприятные условия
для наведения «конституционного порядка на мятежной территории» всеми
возможными средствами.
Таким образом, с точки зрения исторической перспективы уровень
развития демократии и государственных институтов внутри непризнанных
государств приобретает нисколько не меньшее значение, чем военные и
международные факторы. На определенном историческом этапе «внутренняя
легитимность» непризнанного государства может оказаться куда важнее
международного признания.
Особенность нынешней международной ситуации состоит в том, что
членство в организации ООН (чей авторитет и влияние в мире все больше
падают) во многом утратило свою ценность и не может служить гарантией от
внешнего вмешательства. Судьба Сербии, Ирака, Ливии и других
государств, а также нынешняя «арабская весна» свидетельствуют, что
проблема «внутренней легитимности» приобретает все большую актуальность и
для многих «стопроцентно признанных» с точки зрения международного
права государств.
[1] Александр КРЫЛОВ – Доктор исторических наук, Президент Научного общества кавказоведов, Эксперт ИМЭМО Российской Академии Наук http://theanalyticon.com/?p=1550&lang=ru
| 
