После того, как встреча президентов России, Азербайджана и Армении в Казани не привела к каким-либо заметным сдвигам в разрешении нагорно-карабахского
конфликта многие политики и эксперты заговорили о кризисе нынешнего
формата переговорного процесса. И даже о неудачи российской
дипломатической линии на Южном Кавказе в целом. Между тем, как это часто
бывает, жизнь в очередной раз скорректировала поспешные выводы
алармистов.
Оказалось, что неудача на переговорах автоматически не означает
эскалацию насилия и возобновления военных действий. Более того,
российское посредничество в урегулировании застарелого конфликта после
небольшого тайм-аута возобновилось с новой силой: 7-8 июля
министр иностранных дел России Сергей Лавров посетил с краткосрочными
визитами Ереван и Баку. Это была его первая поездка в страны Южного
Кавказа после саммита в Казани. Накануне в Москве он встретился со своим
коллегой – главой МИД Армении Эдвардом Налбандяном.
Визиты Лаврова в Армению и в Азербайджан не были заранее
запланированными, а потому представителям высшего руководства двух
государств пришлось вносить коррективы в свои личные трудовые графики.
Так, министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедьяров был вынужден
сократить программу своего турне по Италии и Франции и вернуться в
Баку.
Тем не менее, карабахская проблема была предметом обсуждения в ходе встречи Мамедьярова с главой МИД Франции (одной из стран-посредников в урегулировании армяно-азербайджанского
конфликта) Алленом Жюппе. Французский министр заявил тогда, что
конфликтующим сторонам "будут сделаны дополнительные предложения".
Через несколько дней после визита Лаврова в Баку ожидается ответный
визит Эльмара Мамедьярова в Москву. В Ереване и в Баку главу российского
внешнеполитического ведомства ждал прием на высшем уровне. В Армении
его принял президент Серж Саркисян, а в Азербайджане президент Ильхам
Алиев. Так что хоронить мирный процесс рановато. Но каковы же были
основные цели и итоги визитов российского министра?
Сергей Лавров приезжал в обе столицы не с пустыми руками. Он привез с
собой те самые "дополнительные предложения", о которых упомянул его
французский коллега в ходе встречи с министром иностранных дел
Азербайджана. На сайте МИД РФ появилась информация о том,
что Лавров передал президентам двух государств послание от Дмитрия
Медведева, в котором содержатся конкретные миротворческие предложения.
Сказать, какие конкретно идеи президент РФ посчитал необходимым
включить в свое послание, невозможно. Детали этих предложений равно, как
и переговоров между главами МИД России, Армении и Азербайджана не
разглашаются. Вместе с тем, очевидно, что, скорее всего, "революционных
инициатив" послание Медведева не содержало. Иначе оно вызвало бы
оппонирование со стороны двух других участников посреднической Минской
группы ОБСЕ – Франции и США. По имеющимся в открытой печати данным мы
можем в общих чертах понять, что именно Дмитрий Медведев считает
наиболее важным в нагорно-карабахском урегулировании на сегодняшний день.
Во-первых, Москва пытается сохранить за собой лидирующие
позиции в мирном процессе. В этом, кстати, заинтересованы Баку и
Ереван, которые однозначно рассматривают роль России как позитивный
фактор. Сквозь призму нагорно-карабахского процесса по-иному
видятся и отношения России с Западом. И США, и Франция приветствуют
дипломатические усилия Москвы в целом и президента Медведева, в
частности. Конечно же, не из-за абстрактного гуманизма и
альтруизма, а потому что ни Вашингтон, ни Париж не могут сегодня без
Москвы и помимо Москвы предложить Армении и Азербайджану альтернативный
план разрешения конфликта, который мог бы устроить всех.
Западные
дипломаты часто пеняли России на ее неготовность работать в широких
международных миротворческих коалициях. На карабахском направлении
Москва к этому готова, что выгодно и ей самой, и Западу, чрезмерно
опасающемуся "советских амбиций" российского руководства. В этой связи
неслучайным выглядело заявление Верховного представителя Европейского
Союза Кэтрин Эштон, сделанное на прошлой неделе, по поводу поддержки
миротворческой деятельности Дмитрия Медведева.
В нагорно-карабахском мирном процессе существует и еще один серьезный игрок – Турция. Формально она не является стороной-посредником
в урегулировании конфликта. Однако, учитывая стратегическое
сотрудничество Турции с Азербайджаном и ее непростые отношения с
Арменией (начавшийся процесс нормализации в прошлом году был заморожен, а
ныне пребывает в состоянии "застоя"), фактор Анкары чрезвычайно важен.
Ведь условием разблокирования отношений с Ереваном турецкие лидеры
ставят прогресс на переговорах по Карабаху. И Турция готова признавать
особую роль России в организации этих переговоров.
Во-вторых, для того, чтобы претендовать на лидерство,
мало пользоваться доверием конфликтующих сторон и заинтересованных
внешних игроков. Необходимо инициировать новые саммиты. И скорее всего,
визиты Лаврова были частью подготовительного процесса новой
трехсторонней встречи, которая в отличие от предыдущих казанских
переговоров, должна быть, возможно, менее "раскрученной" в СМИ, но более
подготовленной дипломатически.
Известно, что Москва считает изменение нынешнего формата мирного
процесса (Минская группа плюс переговоры при ведущем участии России)
невозможным. Предметом особой заботы российской дипломатии наряду со
следованием духу и букве так называемых "базовых принципов" является
обеспечение политического, а не силового решения конфликта. В этой связи
нельзя исключать, что в "меню" предложений от Дмитрия Медведева на
первом плане будет выработка механизмов минимизации насилия в зоне
прекращения огня, а также предложения по отказу от использования военной
силы.
Таким образом, не исключено, что уже в скором времени мы услышим информацию о новом саммите, посвященном нагорно-карабахскому
урегулированию. В отличие от саммита "большой восьмерки" в Довиле,
который дал президентам Армении и Азербайджана месяц на согласование
"базовых принципов" урегулирования конфликта, послание Медведева,
привезенное Лавровым, не определяло конкретных сроков, в которые главы
двух стран должны дать свой ответ на инициативу из Москвы. Тем не менее,
отсчет времени для "работы с документом", скорее всего, пойдет не на
месяцы, а на недели.
Вместе
с тем, сколь бы активной ни была Россия в своей посреднической
деятельности, она не может проявить волю и решительность за Армению и
Азербайджан. Москва не в состоянии за них же сгладить те противоречия,
которые существуют в "базовых принципах" урегулирования конфликта. Между
тем, на сегодняшний день именно эти вопросы (а не желание или нежелание
Кремля мирить враждующие стороны) являются самыми острыми.
До сих пор Ереван и Баку по-разному трактуют то, что
страны-посредники предлагают им в качестве основы для разрешения
застарелого спора. В этой связи ждать от российского посредничества
чуда, искусственно повышая планку ожиданий, не следует. Иначе неизбежна
новая волна разочарований, как это уже было после саммита в Казани
24 июня.
Но дело не только в чьих-то личных неоправданных
надеждах и разрушенных иллюзиях. Как правило, эмоциональные фрустрации
сопровождаются появлением всякого рода "экспериментальных" идей –
таких, например, как создание нового формата переговоров. Так сказать, с
"чистого листа". Как будто бы от перемены модераторов неподготовленные
участники "круглого стола" вдруг начнут выдавать на-гора
качественную интеллектуальную продукцию. То, что понятно любому ученому
на уровне научной конференции, становится неочевидным для политиков,
рассуждающих о перспективах сложного мирного процесса.
Россия не бросает нагорно-карабахский процесс, а само
мирное урегулирование нуждается в российском участии. Однако надо
помнить, что как бы ни велика была роль Москвы, без взаимных уступок со
стороны Армении и Азербайджана все очередные саммиты по этой проблеме
обречены на провал. Сергей Маркедонов "Новая политика"
|