Первая декада июня была отмечена резким обострением ситуации в Сирии. 3 июня вспыхнули серьезные беспорядки в городе Хама в результате чего погибли 67 демонстрантов. 7 июня появились сообщения о гибели от рук боевиков в сирийском городе Джиср эль-Шукур 120 полицейских. Ответом на это преступление были жестокие расправы правительственных войск с оппозиционерами в этом городе. Предпринимаются и попытки консолидации антиправительственных сил в Сирии, доказательством чего стала конференция сирийской оппозиции «За изменения в Сирии», прошедшая в турецкой Анталье и призвавшая президента Башара Асада к немедленной отставке.

В этих условиях необходимо провести объективный анализ ситуации, избегая двух крайностей. Во-первых, тезиса сирийских властей о том, что все происходящее в Сирии является результатом внешнего заговора. Во-вторых, либеральной истерики о репрессивном сирийском режиме, ведущем войну с собственным народом. Примером такого похода могут служить статьи ливанского корреспондента газеты Independent Роберта Фиска о  «кровавом тиране» Асаде, который просыпаясь каждое утро думает сколько еще сограждан ему нужно погубить.

Баасистское государство как образец межконфессионального согласия

Можно много говорить о недостатках сирийской политической системы. Они налицо и замалчивать их было бы глупо. К ним относится, во-первых, засилие в стране спецслужб. В стране насчитывается семнадцать секретных служб. По-видимому, такая сложная структура была замыслена президентом Хафезом Асадом (1970-2000гг.) не только для тотального контроля над обществом, но и для того, чтобы конкурирующие между собой силовые структуры не смогли объединиться для свержения лидера. В результате многие жители страны недовольны тем, что спецслужбы могут задержать любого гражданина, вмешиваются в споры хозяйствующих субъектов, влияют на устройство граждан на престижную и высокооплачиваемую работу.

Во-вторых, это коррупция, заметно усилившаяся в последнее десятилетие по мере проведения либеральных реформ в экономике. В качестве примера такой коррупции часто называют родственника президента Рами Махлюфа, бывшего министра экономики и одновременно самого богатого бизнесмена в стране. Здесь, однако, стоит напомнить, что коррупция является тяжелой и хронической болезнью всех ближневосточных государств. Ею в равной мере поражены как авторитарная Сирия, так и демократическая Турция. Было бы наивно полагать, что после отставки Асада и ухода партии Баас сирийские чиновники прекратят брать взятки. Наоборот, будут брать еще больше. Ведь в условиях наступившей нестабильности они станут думать не об эффективности своей работы, а о возможности поскорее обеспечить благополучие своих семей.

Третьей причиной сирийских волнений является экономическое неблагополучие и социальное расслоение, увеличивающееся в последнее время в этой арабской стране. Плохую службу сирийскому режиму вызвало снижение дотаций на основные товары. Журналист газеты Asia Times Пепе Эскобар пишет, в частности, о том, что одной из причин начала антиправительственных выступлений был рост цен на солярку в три раза , на муку и сахар – в полтора раза. Здесь тоже трудно ожидать чуда. Падение нынешней власти, наверняка, будет сопровождаться и ликвидацией последних социальных гарантий. Пока правящий режим еще обеспечивает большинству населения страны занятость в государственном секторе. За «демократизацией» как и в соседнем Ираке последует рост безработицы до заоблачных высот и еще большее обнищание.

Нельзя не признать, что помимо недостатков у баасистов, руководящих Сирией с 1963г., были и очевидные заслуги, главной из которых является поддержание в стране межрелигиозного мира. Относительное большинство населения этой ближневосточной страны составляют мусульмане-сунниты, имеются также весьма многочисленные и влиятельные общины алавитов, друзов и последователей различных христианских церквей (православных, яковитов и т.д.). Поэтому баасисты для консолидации общества выбрали идеологию светского арабского национализма (точнее национал-социализма), воплотившуюся в лозунге «Бог для каждого, а родина для всех». Символично в этой связи, что основателями партии были христианин Мишель Афляк и мусульманин Салахеддин Битар. Алавиты, составляющие около 12% сирийского населения, образуют большинство в командном составе армии и спецслужбах. В то же время суннитская буржуазия, в тесном союзе с которой выступает баасистский режим, занимает лидирующие позиции в бизнесе. Христианская община чувствует себя в Сирии гораздо свободнее, чем в любой другой мусульманской стране. Составляющие около 10% населения христиане уверенно занимаются мелким и средним бизнесом, играют большую роль в культурной жизни Сирии, представлены и в армии (начальника Генштаба генерал Дауд Раджа).

По существу политика правящей партии в Сирии была в течение сорока лет направлена на привлечение к конструктивному сотрудничеству здоровых элементов всех религиозных и национальных меньшинств. Резкий демонтаж такой системы может привести к межрелигиозной войне, по примеру кровопролитной междоусобной резни в соседнем Ливане в 1975-1990гг.

Сирийские изгнанники и принц Бандар

В условиях однопартийной системы в Сирии не могла появиться какая-то устойчивая и общепризнанная оппозиционная сила. Тем большее значение приобретает в сложившейся ситуации сирийская эмиграция, наиболее мощной и организованной частью которой являются обиженные выходцы из номенклатуры того же баасистского режима. Одним из основных лидеров сирийской антиасадовской эмиграции является бывший министр иностранных дел Сирии Абдель Халим Хаддам, проживающий с 2005г. в Париже. Хаддам был многолетним и доверенным соратником Хафеза Асада. В течение двадцати пяти лет он возглавлял сирийскую дипломатию, заслужив прозвище сирийского «проконсула Ливана». Однако с сыном своего патрона Хаддам общего языка не нашел и вынужден был уйти в изгнание. Примечательно, что Хаддам является родственником саудовского короля Абдаллы и ливанского экс-премьера Саада Харири, а его сыновья Джамал и Джихад, будучи саудовскими гражданами, инвестировали в экономику королевства около трех миллиардов долларов.

Саудовские связи Хаддама косвенно подтверждают заинтересованность этой нефтяной монархии в хаосе и нестабильности в Сирии. Такая нестабильность приведет к отказу этой страны от независимого внешнеполитического курса и установлению саудовской гегемонии в сиро-палестинском регионе. Правда, в октябре 2009г. в Дамаске с официальным визитом побывал король Саудовской Аравии Абдалла, вроде бы достигший с Башаром Асадом договоренности о разблокировании отношений. Тем не менее, многие наблюдатели полагают, что в саудовской элите существуют разные группы влияния, многие из которых по-прежнему относятся к Сирии резко враждебно. В частности, это относится к принцу Бандару бин Султану, многолетнему послу Саудовской Аравии в США, занимающему в последние годы важный пост руководителя Совета безопасности королевства. О подрывной роли принца Бандара на Ближнем Востоке, в частности, в Сирии и в Ливии, писал недавно известный французский журналист Тьерри Мейсан.

Турецкий гамбит

Съезд сирийской оппозиции произошел на территории Турции, хотя до последнего времени руководство этой страны и, прежде всего, премьер-министр Эрдоган позиционировали себя как стратегические партнеры Дамаска. Официальная позиция турецкой элиты состоит в том, что они хотят поддерживать хорошие отношения как с Асадом, так и с его противниками.

По словам самого премьер-министра Р.Эрдогана он регулярно проводит телефонные переговоры с сирийским президентом, которые порой длятся по часу. В частности, по заявлению Эрдогана, именно он уговорил Асада «как брата» объявить всеобщую амнистию. Но поддержка врагов режима как-то не вяжется с «братской» любовью.

Причина «двойной игры» турецких политиков из ПСР обусловлена ближневосточной геополитикой. Им, как и саудитам, нужна слабая Сирия, желательно под руководством организации «Братья-мусульмане». В течение последних десятилетий сирийская баасистская элита, несмотря на экономическую слабость страны, сумела благодаря ключевому геополитическому положению Сирии на Ближнем Востоке и умело разработанной системе международных связей претендовать на лидерство в арабском мире. Уход Сирии с позиций ведущего политического игрока поражает сразу несколько целей. Во-первых, снижает иранское влияние в арабском мире, т.к. именно Сирия является ведущим иранским союзником в регионе. Во-вторых, дает Турции статус основного партнера и гаранта палестинцев, которым прежде была Сирия. В-третьих, убирает сирийскую конкуренцию в Ираке, где турецкие исламисты давно расширяют базу влияния. В-четвертых, придает стимул сотрудничества Анкары с Саудовской Аравией, что может принести и ощутимую финансовую прибыль.

Вместе с тем дестабилизация в Сирии может повлечь для Турции и негативные эффекты. Главная опасность для турецкой стабильности заключается в курдском факторе. Между тем, на севере Сирии проживает значительное (до миллиона человек) курдское меньшинство. Неслучайно почти одновременно с конференцией в Анталье Асад принял у себя представителей двенадцати курдских партий, включая запрещенную ПКК (Рабочую партию Курдистана) и Партию демократического единства. На встрече он пообещал курдам предоставить права гражданства 550 тысячам их соплеменников и создание курдской культурной автономии. Очевидно, что появление самостоятельного курдского очага на севере Сирии крайне негативно скажется на безопасности Турции.
   
Говоря начистоту, в настоящее время немедленная отставка Башара Асада могла бы иметь катастрофические последствия. В стране не существует организованной политической силы, способной возглавить Сирию после падения существующего режима. А это значит наступления хаоса безвластия с непредсказуемыми последствиями. Для настоящей демократизации Сирии нужен переходный период, в течение которого могла бы вызреть и  выкристаллизоваться политическая оппозиция. После этого можно было бы провести свободные выборы, определяющие новое правительство. Форсированная «демократизация» чревата катастрофой, которая по своим масштабам будет превосходить и Ливию, и Ирак.

Александр Кузнецов

Источник: Геополитика.Ру