Последние недели отметились резким осложнением внутриполитической жизни в Иране, особенно явно проявившимся в форме конфликта между президентом Махмудом Ахмадинежадом и религиозным лидером страны аятоллой Али Хаменеи. Это крайне редкое в новейшей иранской истории противостояние симптоматично уже само по себе.
Гадать о причинах нежданно возникшего спора мы, пожалуй, не будем, однако известно, что поводом послужил следующий факт: якобы министр информации Хейдар Мослехи санкционировал установление прослушивающего устройства в офисе руководителя аппарата президента Эсфандияра Рахима Мошаи (последний, между прочим, является родственником иранского президента, которого – и об этом неоднократно писала пресса – и хотел бы видеть нынешний глава государства в качестве своего преемника). Таким образом, это был открытый выпад в сторону Ахмадинежада, заставивший его отстранить Мослехи от занимаемой должности. Впрочем, на этом конфликт не закончился: Хаменеи отменил приказ президента, и Мослехи продолжил выполнять свои функции.
Следующим шагом стало то, что президент Махмуд Ахмадинежад бойкотировал собственное участие на заседаниях президиума правительства Исламской Республики Иран (в частности, одно из таких заседаний состоялось 26 апреля). По мере своего развития конфликт приобрел новые формы и даже переступил в плоскость карабахского вопроса. В частности, 9 мая имам-джуме аятолла Сеид Гасан Амели - представитель духовного лидера Ирана аятоллы Хаменеи заявил в Ардебиле, что во время Карабахской войны Иран поддерживал азербайджанскую сторону.
В откровенно провокационном характере этого заявления едва ли стоит сомневаться, хотя бы потому, что:
а) оно было сделано в период раскола иранской элиты, именно как спекулятивный рычаг;
б) не соответствовало действительности.
Едва
ли подлежит сомнению тот факт, что если бы не сбалансированная политика
Тегерана в регионе, то новая армянская государственность столкнулась бы
с несопоставимо более тяжкими проблемами. Исламская Республика Иран
категорически воспрепятствовала усилиям Азербайджана и Турции объявить
на весь мусульманский мир джихад армянам и придать Карабахской войне
религиозный окрас. Именно в этот сложнейший период армянской истории
42-километровый отрезок совместной границы и стал единственно стабильным
выходом Армении во внешний мир. 400-километровая трасса, связывающая
блокадную страну с Ираном, получила название "Дорога жизни".
Об изначальной готовности Тегерана поддержать северного соседа свидетельствует подписание в 1992 году первого документа о поставках иранского газа в Армению. Тем не менее активные военные действия, которые велись тогда по всему периметру армяно-азербайджанского фронта, и откровенное заигрывание первого армянского президента с Турцией – историческим оппонентом Ирана в регионе - не позволили согласовать некоторые важные вопросы, в том числе маршрут прокладки трубопровода.
В 1995 году (после завершения широкомасштабных боевых действий и потери возможности скорейшего установления армяно-турецких дипломатических отношений, к чему стороны были очень близки в 1992г.) Ереван и Тегеран подписали новое межправительственное соглашение, представляющее собой доработанный вариант прежнего документа, с уточненным маршрутом перспективного газопровода. Но и этот текст остался лежать в сейфе, в том числе и по причине того, что предметом внешнеполитического торга в переговорном процессе по карабахскому урегулированию стал приграничный с Ираном Мегринский район Армении, по которому и должна была пролегать труба.
Огромное значение в процессе обеспечения стабильного выхода Армении во внешний мир имело строительство моста на приграничной реке Аракс. Работы были начаты еще в 1994 году, в завершающий период активной фазы Карабахской войны. Открытие этого важнейшего коммуникационного коридора в 1996 году стало первым крупным совместно реализованным проектом, призванным смягчить жесточайшие реалии блокады и найти просвет в темных коридорах армянского "геополитического лабиринта".
Немаловажное значение имела и первая линия электропередачи Иран - Армения, введенная в эксплуатацию в 1995 году. Она способствовала выходу армянской энергосистемы из состояния паралича и полной изолированности. Подчеркнем, что эта линия была построена еще до запуска в ноябре того же года второго блока Мецаморской атомной станции, приостановленной в феврале-марте 1989 года после Спитакского землетрясения.
Можно
привести еще много других примеров, свидетельствующих о том, что в
период Карабахской войны Тегеран осуществлял сбалансированную политику и
уж по крайне мере не поддерживал Азербайджан. И тем не менее, выступая 9
мая в Ардебиле, аятолла Сеид Гасан Амели заявил обратное. "Нужно было
либо вмешаться в войну против армянской агрессии, что означало бы
открытие второго фронта для Ирана и в конечном итоге обернулось бы
войной с Россией, либо закрыть глаза на убийство армянскими палачами
братьев-мусульман и потерять свой исламский характер. Иран был вынужден
избрать третий путь - не участвовать открыто в войне, но и не оставаться
просто наблюдателем", - заявил представитель духовного лидера Ирана.
И далее: "Иранские политики до сих пор не говорили о своей помощи и, возможно, из-за определенных дипломатических соображений и впредь никогда не затронут эти вопросы. Но не я. Я - имам-джуме и, выступая на трибуне, должен ответить на вопросы и подозрения мусульманских братьев. Иран также оказал организационную поддержку в доставке при необходимости на линию фронта тысяч бойцов из Афганистана. Мы снабжали оружием и боеприпасами не армян, а азербайджанских братьев. Наши базы по военной подготовке располагались не в Армении, а в Азербайджане", - подчеркнул аятолла.
В этой связи 14 мая Посольство ИРИ в Ереване распространило сообщение, в котором отмечается, что официальная позиция Исламской Республики Иран по всем внешнеполитическим проблемам высказывается президентом, министром иностранных дел и споксменом МИД, поэтому любая точка зрения, высказанная за упомянутыми рамками, считается личным подходом. Несмотря на то что в этом сообщении Нагорный Карабах фигурирует не как субъект конфликта, а как объект двустороннего спора, обращает на себя внимание тот факт, что урегулирование вопроса рассматривается в плоскости права наций на самоопределение.
В тексте сообщения, в частности, отмечается: "По поводу
конфликта между Республикой Армения и Азербайджанской Республикой
существует убеждение, что для установления долгосрочного мира необходимо
его урегулировать путем диалога, неприменения военной силы и уважения
права на самоопределение. И поскольку Исламская Республика Иран –
единственная страна, которая имеет общую границу с зоной конфликта, то,
следовательно, выражает свою обеспокоенность по поводу любого
подстрекательства и создания напряженности в этом регионе и не позволит,
чтобы подобные подстрекательства стали поводом для присутствия в
регионе иностранных сил".
