По сравнению с первой половиной 2011г. в летние месяцы внутриполитические развития в Иране происходили в не столь напряженной атмосфере, хотя во внутриполитической жизни страны заметны определенные перестановки. В то же время Иран еще больше втянулся в региональные развития, учитывая нарастание курдской угрозы и процессы в Сирии.

Внутриполитические процессы

В августе и сентябре духовный лидер Ирана А.Хаменеи начал более определенно говорить о неудачах правительства М.Ахмадинежада. В частности, несколько раз Хаменеи заявлял, что правительство не выполняет взятых на себя обязательств и данных ранее обещаний об улучшении жизни народа.

Хотя в начале сентября Али Хаменеи и амнистировал около 100 арестованных сторонников М.Ахмадинежада и они были отпущены на свободу, это решение духовного лидера нельзя обусловливать возможным улучшением отношений с президентом, поскольку все отпущенные на свободу обращались с покаянными письмами к властям страны, тем самым признаваясь в совершении противозаконных шагов.

Важным внутриполитическим событием можно считать то, что, похоже, окончательно обрисовались притязания мэра Тегерана М.Калибафа на участие в президентских выборах 2013г., о чем достаточно много пишут в иранской прессе. Мэр Тегерана, пользующийся непосредственной поддержкой духовных властей, обладает также высоким авторитетом среди реформаторов: Калибаф считается интеллектуально развитым и современным деятелем, сделавшим в последние годы важные шаги по реформированию системы управления более чем 12-миллионным Тегераном, развитию транспортной, социальной и культурной сфер.

Несмотря на то, что М.Калибаф пользуется поддержкой духовных властей, он является активным сторонником урегулирования отношений с Западом. Еще во время официального визита в Токио в 2008г. он весьма положительно оценил заявление тогда еще сенатора Б.Обамы об урегулировании отношений с Ираном и отметил, что иранское и американское общества больше не могут жить в напряженной атмосфере. Отметим, что Калибаф, признанный в 2008г. одним из пяти лучших мэров мира, как отмечают разные источники, имеет блестящие личные отношения с мэрами западных мегаполисов, что уже может стать важным ресурсом в процессе урегулирования отношений Иран-Запад.

Притязания Калибафа на президентское кресло очевидны и для команды М.Ахмадинежада, которая, похоже, уже осознает, что действующий президент вряд ли сумеет повлиять на ход будущих президентских выборов, с учетом растущих политических и информационных ресурсов команды-соперника. А нехватки информационных ресурсов у Калибафа действительно нет: так, сестра Ахмадинежада, член городского совета Тегерана Ф.Ахмадинежад, заявила, что мэр Тегерана владелец 82 СМИ. Отметим, что в последнее время достаточно активизировался и модернизировался личный сайт мэра http://www.ghalibaf.ir.

Так или иначе, выступать с прогнозами о внутриполитической жизни Ирана – дело неблагодарное (победы президентов М.Хатами и М.Ахмадинежада в преддверии выборов казались невозможными), но уже сегодня можно отметить, что шансы М.Калибафа на победу в президентских выборах 2013г. чрезвычайно велики. А в случае возможной преждевременной отставки М.Ахмадинежада Калибаф станет единственным деятелем, у которого уже есть хорошо разработанная стратегия и серьезные предвыборные ресурсы для того, чтобы победить на внеочередных выборах. Заметим, что М.Калибаф имеет тесные отношения с армянской общиной Тегерана и неоднократно отмечал важную роль армян в истории Ирана и ирано-иракской войне.

Развития в Сирии и ирано-турецкие отношения

Для Ирана важными можно считать в основном три региональных процесса – антиправительственное движение в Сирии, частично исходящее от этого ухудшение турецко-иранских отношений и активизация курдского фактора.

Сегодня уже можно отметить, что хотя «арабская весна» и не дошла до Ирана и не привела к активизации антиправительственного движения, ее косвенное влияние на Иран было значительным. Если революционная волна в Сирии свергнет власть Б.Асада, Иран потеряет своего основного партнера и союзника на Ближнем Востоке. Кроме того, автоматически ослабятся позиции ливанского союзника Ирана «Хизбаллы», поскольку сила и возможности этой партии непосредственно обусловлены ее сотрудничеством и союзом с Сирией. Поэтому сирийские развития для Ирана являются основополагающим вопросом собственной национальной безопасности, а удержание Б.Асада у руля власти – важнейшей задачей.

Примечательно, что это – точка зрения духовных властей страны, а не президента: М.Ахмадинежад еще в начале августа призвал Б.Асада «прислушаться к голосу своего народа» и осуществить в стране необходимые реформы, в ответ на что прозвучало обратное мнение А.Хаменеи: «Те, кто хочет ударить по Сирии, в действительности ударяют по Исламской Республике Иран. Турция должна осознать, что Иран использует всю свою силу, чтобы противодействовать тем, кто желает ударить по Сирии».

Заявление А.Хаменеи можно назвать антитурецким и оценить его как непосредственную угрозу Анкаре, в отличие от проводимой М.Ахмадинежадом линии, направленной на сохранение достигнутых в последние годы хороших отношений и сотрудничества. Именно сирийский вопрос, имеющий важное значение как для Ирана, так и для Турции, стал основной причиной ухудшения ирано-турецких отношений. Отметим, что с чисто экономической точки зрения Иран и Турция имеют почти одинаковое влияние в Сирии: Турция является основным экономическим партнером с более чем $25 млрд. инвестициями в сирийскую экономику. Объемы иранской финансовой помощи и инвестиций в Сирии приближаются к $20 млрд., однако, в отличие от турок, у иранцев есть еще одна важная форма присутствия в Сирии: в центре Дамаска расположено специальное представительство Корпуса стражей исламской революции Ирана с офицерским составом из 400 человек, иранский флот имеет право свободного пользования сирийскими портами. В разных частях страны Иран имеет 14 культурных центров, которые, помимо вопросов собственно культурной сферы, наделены функциями, распространяющимися на вопросы политики, религии и безопасности. Для Ирана очевидно, что после свержения власти Асада его позиции в Сирии могут быть просто быть сведены к нулю, а Турция после свержения Асада ничего не потеряет: Анкара останется основным экономическим партнером новых властей Дамаска, кроме того, новые сирийские власти, имеющие в политическом и стратегическом плане в основном суннитско-исламскую политическую и идеологическую ориентацию, могут стать новым и важным партнером Анкары, учитывая исламскую риторику турок, которая в случае отношений с Израилем переместилась в поле реальной политики. Отметим, что в самом Израиле о Турции начали говорить как о «втором Иране»: известный израильский аналитик МАмир в связи с этим отмечает, что Эрдоган «надел иранскую одежду» и отступает от светскости, погружаясь в пучину религиозного экстремизма. Однако, как отмечает Амир, «Эрдоган еще не знает, какие последствия это будет иметь для него».

Как ни странно, но Амир прав в своих оценках. Новая региональная идеология и политика Анкары близки к иранской, но, в отличие от шиитского Ирана, не имеющего объективных возможностей взять на себя роль лидера в преимущественно суннитском мусульманском регионе, у Анкары они есть.

Поэтому Тегеран сегодня цепляется за своего единственного союзника в регионе Б.Асада и всячески пытается удержать его у власти, а Анкара свободно и беспрепятственно поддерживает оппозицию, понимая, что от свержения Асада и прихода к власти исламистов ничего не потеряет. Это ухудшение ирано-турецких отношений, сопровождающееся множеством антитурецких публикаций в иранской прессе и антииранских публикаций – в турецкой, происходит на фоне пропаганды почти одинаковой политической идеологии обоими государствами.

Однако есть одно обстоятельство, которое все еще удерживает Турцию и Иран в одном и том же лагере, – это курдский вопрос.

Курдский вопрос

Несмотря на то, что в Иране сложились достаточные предпосылки для эскалации курдского вопроса, антииранская активизация действующего в Северном Ираке филиала Курдской рабочей партии (PJAK) была несколько неожиданной. Говоря о курдском факторе в Иране, нужно отметить, что проводимая при президенте М.Ахмадинежаде подчеркнуто дискриминационная политика в отношении мусульман-суннитов страны вызвала для Тегерана серьезные проблемы в Белуджистане и иранском Курдистане. На рулевые посты в областных администрациях президент назначил людей, которые без каких-либо колебаний делают антисуннитские заявления и защищают идею превращения суннитонаселенных территорий в шиитские, что характеризуется строительством шиитских мечетей и запретами на ремонт и расширение суннитских.

Однако то, что именно сегодня иракский филиал Курдской рабочей партии (который, согласно некоторым аналитикам, непосредственно связан с Соединенными Штатами) перешел к атаке на Иран, может говорить о новой антииранской активизации американцев. Трудно точно сказать, какие цели преследует такая активизация. Однако очевидно, что военные действия против курдов и обстрелы Северного Ирака иранскими ВВС определенно отвлекают иранские ресурсы от Сирии на собственную территорию и Ирак, ограничивая возможности маневрирования Тегерана в вопросе сохранении власти Асада. В то же время иранские удары в Северном Ираке могут отрицательно повлиять на довольно теплые отношения, установившиеся между Тегераном и иракским Курдистаном.

Не исключено, что необходимость борьбы против курдского фактора заставит Анкару и Тегеран опять начать сотрудничать, поскольку вопрос актуален для обоих государств. Однако еще неясно, как Иран отреагирует на желание турок основать военную базу на Кандильских горах Северного Ирака под предлогом борьбы с курдами. Иран всегда был против увеличения иностранного военного присутствия на своих границах, и возможное согласие иракских властей предоставить туркам территорию с целью размещения военной базы может привести к обострению ирано-иракских и ирано-турецких отношений.

Замдиректора НОФ «Нораванк», руководитель Центра политических исследований