Каждый раз, когда я слышу о массовом отключении электроэнергии, особенно если это происходит зимой, то немедленно вспоминаю о тех трех или четырех зимах, которые провел без света, отопления и почти без воды.

И было это не в глуши и не в бескрайних степях, где не известны пока достижения цивилизации XX века, а в столице Армении Ереване, в начале 1990х годов.

"А разве в Ереване было холодно?" – спрашивают меня, когда я начинаю рассказывать об этом.

"По ночам в моей спальне замерзала вода в стакане", – отвечаю я. И это истинная правда.

Как мы жили

Свет нам давали на полтора-два часа в сутки. В эти часы люди начинали интенсивно жить: смотреть телевизор, готовить обеды, стирать белье, принимать душ.

И если электричество включали в четыре часа утра, то в квартире просыпались все, чтобы успеть сделать как можно больше до того момента, когда снова настанет ставшая уже привычной темнота.

Свечи и керосиновые лампы стали привычными предметами обихода. Телевизоры и холодильники во многих семьях превратились в совершенно бесполезные бытовые приборы. Газовые плиты, собственно, тоже, потому что газа не было, как и не было надежд на то, что его подачу восстановят в ближайшее время.

Уличного освещения не было вообще. В одну из зим с электричеством было так плохо, что отключили даже телефоны, которые, в общем, расходуют совсем немного электричества. Трамваи, конечно, не ходили. Автобусы не ходили тоже, так как не было бензина. Машин на улицах почти не было.

Лучше всего жилось тем, чьи дома были рядом с больницами и пекарнями: у этих счастливчиков свет в домах был круглосуточно. Мы водили к ним детей, чтобы они провели хоть пару часов в нормальных условиях.

Чтобы принять душ, нужно было разогреть ведро воды, отнести его в ванную и потом мыться одной рукой, потому что в другой руке был ковшик.

На столе у мэра Еревана стоял датчик, показывавший, с какой частотой работает электричество в сети. Обычные "нормальные" 50 герц были мечтой. Нормой были 47-48 герц. Но если частота падала ниже 45, то объявлялся аврал и, чтобы спасти сеть от полного распада, начинали отключать район за районом, пока частота не поднималась до какого-то более или менее приемлемого уровня.

Свет выключался везде, в том числе в здании кабинета министров. Горячая вода из кранов текла, кажется, в одном-единственном доме - посольстве США. Там поставили генераторы, обеспечивавшие полную автономность. Горючее для генераторов доставляли откуда-то из-за границы.

Как мы выживали

От холода в нашем подъезде, на чердаке замерзла труба. Когда чуть потеплело, ее прорвало, и подъезд залило до первого этажа.

А на четвертом жил известный музыкант, джазовый пианист Левон Малхасян. И когда начался потоп, Лева бросился спасать самое ценное - свой рояль. К счастью, у него в этот момент были друзья, которые помогли разобрать рояль на части и перетащить к соседям.

Выглядело это как сцена из сюрреалистического фильма: в квартире шел самый настоящий дождь. Иногда с потолка падали куски штукатурки.

Не менее сюрреалистично выглядели в те дни и улицы Еревана, по которым ходили люди, волочившие за собой - кто в руках, кто на санках - ветви деревьев. "Бригады" осатаневших от холода людей рубили деревья на улицах, в парках и даже на кладбищах.

Людей облаивали стаи одичавших собак, искавших себе пропитание во дворах и на центральных улицах города.

Апокалиптическая картина нарушилась в январе 1993 года, когда в одной из московских тюрем убили вора в законе Рафика Багдасаряна по кличке Сво [или Сфо]. Его тело перевезли в Ереван, куда на похороны съехались важнейшие представители "воровского братства", в том числе чартерным рейсом из Баку.

"Гангстерам удалось добиться возобновления поставок газа и электроэнергии из Азербайджана в Армению на те три дня, что длились похороны и поминки, - пишет английский аналитик Том де Ваал в книге о карабахском конфликте "Черный сад". - После того как мафиозные гости разъехались, блокада была возобновлена, и на город вновь опустилась тьма".

Развал СССР, война, блокада...

Причина того, что в Ереване несколько зим практически не было света, конечно, была более серьезной, чем обморожение высоковольтных линий электропередач.

Когда Советский Союз развалился, Армении пришлось очень тяжело. Республика еще не оправилась после разрушительного землетрясения 1988 года. Опасаясь новых землетрясений закрыли атомную станцию в городке Мецамор, снабжавшую большую часть Армении электроэнергией. И, наконец, шла война с Азербайджаном из-за Карабаха.

А в советское время все основные пути, связывавшие Армению с внешним миром, проходили именно через Азербайджан. Через Баку шли поезда, доставлявшие в Ереван топливо, тем же путем был проложен газопровод, по которому шел туркменский газ.

Были, конечно, и железнодорожная ветка, и газопровод через Грузию, но их пропускная способность была незначительной. Кроме того, в Грузии тоже было неспокойно: первый президент страны Звиад Гамсахурдиа никак не мог взять под свой контроль всю территорию Советской Грузии и был смещен в ходе гражданской войны. Все это не способствовало поставкам через Грузию мазута и газа.

Но когда карабахское противостояние стало переходить за грань "спящего конфликта", Азербайджан перекрыл все пути, ведущие в Армению, объявив блокаду стране, с которой начиналась война.

Развалилась единая энергетическая система Закавказья. Жить стало почти невыносимо.

Зимой 1994 года я вывез детей из темного и холодного Еревана в Москву. Летели мы в битком набитом самолете, в котором люди не только сидели, но и стояли в проходах, как в переполненном трамвае.

По дороге из Домодедова мои дети никак не могли поверить, что улицы могут так хорошо освещаться в темное время суток. А я вспоминал, как мы с дочкой рыскали по чердаку, чтобы добыть дровишек для нашей маленькой печки-буржуйки, которую я топил на кухне.

Марк Григорян  Русская служба Би-би-си