Выбор между европейским и евразийским векторами отражался на общественно-политических процессах в них. Уходящий год не принес ощутимых прорывов в урегулировании этнополитических конфликтов. Однако определенная интересная динамика наблюдалась и здесь. Так, после значительного перерыва произошла встреча президентов Армении и Азербайджана. Продолжился процесс нормализации отношений между Россией и Грузией, хотя обе стороны обозначили те «красные линии», за которые они не готовы заступать в плане уступок и компромиссов. 

 Президентские кампании: политическое значение 

18 февраля 2013 года главу государства избрали граждане Армении, 16 октября свой выбор сделал Азербайджан, а 27 октября – Грузия. Каждая из трех избирательных кампаний имела свое уникальное значение для определения расстановки внутриполитических сил. Между тем, выборы в странах региона помимо внутриполитического значения традиционно имеют и геополитическое измерение. Все государства Южного Кавказа сегодня вовлечены в неразрешенные этнополитические конфликты. При этом, закавказская территория воспринимается как площадка для конкуренции между интересами России, США, Европейского Союза, а также соседних Турции и Ирана.

В Армении и Азербайджане победу одержали действующие президенты (соответственно Серж Саргсян и Ильхам Алиев). Однако на этом, пожалуй, сходства между двумя кампаниями и завершаются. Для Саргсяна это были вторые президентские выборы. Но, в отличие от 2008 года, он избирался не как преемник другого политика (Роберта Кочаряна) и не был ничьей тенью. Для него второй срок стал фактически первым как для самостоятельного политика. Он подвел черту под политическим наследием Роберта Кочаряна. За пять лет на президентском посту ему удалось отмежеваться от своего предшественника и во внутренней, и во внешней политике. Саргсян подвел черту под трагической историей марта 2008 года (когда президентские выборы сопровождались массовыми акциями протеста, силовыми акциями против них со стороны власти и последующим непризнанием кампании в качестве легитимной со стороны оппозиции).  За свою «первую пятилетку» президенту Армении удалось минимизировать поляризацию общества и уберечь Армению от крайностей гражданского противоборства. В отличие от Роберта Кочаряна, Саргсян сумел наладить взаимодействие с оппозицией. В итоге и в парламенте, и в Совете старейшин Еревана (высшем представительном органе власти столичного города, где сосредоточена треть всего населения Армении) на сегодняшний день представлены все ведущие политические силы страны, включая оппозиционные «Армянский национальный Конгресс» и партию «Наследие».

Во внешней политике Саргсяну удалось преодолеть тот разрыв с Западом, который существовал в период пребывания у власти Кочаряна (в особенности в период с 2003 по 2008гг.). Однако недовольство властью велико. Это недвусмысленно продемонстрировал электоральный успех лидера партии «Наследие» Раффи Ованнисяна. Ранее этот политик никогда не получал 36% голосов. Такой успех объясняется, скорее всего, тем, что ему удалось мобилизовать весь протестный электорат, при отсутствии других серьезных претендентов на пост главы государства.

В Азербайджане электоральных сюрпризов не произошло. Ильхам Алиев выиграл президентские выборы с 84,72% голосов. Он стал президентом Азербайджана в третий раз. Ранее он уже избирался в 2003 и в 2008 годах, а после второй успешной кампании в 2009 году провел конституционные изменения, предоставляющие право одному человеку занимать кресло главы государства более двух легислатур. Таким образом, Азербайджан пополнил число постсоветских республик, которые выбрали для себя опцию «больше, чем два срока для одного лидера». Этим курсом уже следуют Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Россия. Как бы то ни было, а Ильхам Алиев продолжает «семейное правление», начатое еще его отцом, не формального, но фактического создателя независимого Азербайджана. Основные предпосылки для этого были заложены еще в советский период, в бытность Гейдара Алиева первым секретарем республиканского ЦК.

Но славу от пролонгации алиевского президентства и вступления Азербайджана в клуб стран «третьего срока» вместе с действующим президентом может с полным основанием разделить и оппозиция. Административное давление административным давлением, закрытость закрытостью, а оппозиция снова не смогла предъявить ничего интересного. Как и ранее, ее фиаско объясняется тем, что она не смогла найти новые лица, новые лозунги и программы, ввести в политический оборот новые темы. Достаточно сказать, что единый кандидат от оппозиции был выдвинут лишь в августе 2013 года (им стал не слишком известный широкому избирателю профессор-историк Джамиль Гасанлы, получивший в итоге 5, 72%).

Президентские выборы в Грузии, состоявшиеся 27 октября 2013 года, значительно изменили внутриполитический ландшафт этой страны. Помимо определения кандидатуры главы государства, в кавказской республике вступили в силу конституционные поправки, в результате которых полномочия между главными властными институтами будут перераспределены в пользу премьер-министра и парламентского большинства, обеспечивающего его утверждение вместе с формированием кабинета.

Однако чем бы в итоге ни закончился переход от президентской республики к парламентской модели, очевидно: десятилетняя эпоха Михаила Саакашвили, начавшаяся «революцией роз» 2003 года, закончилась. Уход с политического Олимпа третьего президента Грузии породил надежды на изменение отношений с Россией. Эти надежды усиливаются потому, что одной из программных установок «Грузинской мечты» является нормализация отношений с Россией. В ходе предвыборной президентской кампании Георгий Маргвелашвили говорил о стремлении «понизить высокую температуру» в общении с Москвой.

Слова нового лидера Грузии возникли не на пустом месте. Некоторая ревизия в двусторонних отношениях произошла после парламентской избирательной кампании 2012 года, в результате которой контроль над высшим представительным органом власти страны, а также правительством перешел в руки коалиции «Грузинская мечта».

24 января 2013 года на приеме в честь гостей Давосского экономического форума председатель правительства РФ Дмитрий Медведев побеседовал со своим грузинским коллегой. Это было первое общение глав правительств двух стран после августовской войны 2008 года. Однако Москва и Тбилиси так и не смогли преодолеть проблему статуса Абхазии и Южной Осетии в своих отношениях. Россия продолжает настаивать на необходимости принятия «новых реалий в Закавказье» (оценка главы МИД РФ Сергея Лаврова), а Грузия заявляет о необходимости «деоккупации» и отзыва признания двух бывших автономий Грузинской ССР.

Между Европой и Евразией 

Уходящий год стал временем сложного геополитического выбора для стран Южного Кавказа. И все они дали три различных варианта такого выбора. Последовательным курсом на европейскую и североатлантическую интеграцию продолжила двигаться Грузия. Официальный Тбилиси вел переговоры с Брюсселем об Ассоциации в течение трех лет. Они завершились в июле 2013 года, а в ноябре Грузия и ЕС парафировали Соглашение на третьем саммите стран Евросоюза и участников проекта «Восточное партнерство» в Вильнюсе. Поскольку европейская и североатлантическая интеграция рассматривается в Грузии как стратегический выбор страны, парафирование документа об ассоциации с ЕС официальные лица закавказской республики уже поспешили назвать историческим событием. Не скупились на похвалы как представители ЕС, так и его отдельных стран. Большим прогрессом назвал выбор Грузии и генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен.

Интересная деталь – текст «исторического документа» (объемный материал в одну тысячу страниц, состоящий из преамбулы и восьми глав, приложения и протоколов) длительное время держался в секрете. Хотя представители ЕС и официальных властей Грузии многократно озвучивали тезис о том, что наращивание сотрудничества закавказского государства с Европой должно привести к более высокому уровню транспарентности и демократии, текст был размещен на официальном сайте Евросоюза лишь после парафирования соглашения, 3 декабря.

В грузинской интеграционной истории есть еще один интересный сюжет. По отношению к ассоциации Грузии с ЕС позиция Москвы была более чем пассивной. Кремль считает Тбилиси «отрезанным ломтем», понимая, что если он сам не в состоянии предложить механизмы восстановления "территориальной целостности” страны, то удержать Грузию под своим влиянием не представляется возможным.

В качестве противоположного полюса Грузии, всецело ориентированной на Запад, можно рассматривать Армению. До сентября 2013 года свои намерения парафировать документ об ассоциации с ЕС выражал и официальный Ереван. Более того, высокопоставленные чиновники этой республики не раз скептически высказывались относительно перспектив присоединения к Таможенному союзу (ТС) – проекту, продвигаемому российским президентом Владимиром Путиным. Аргументы высказывались следующие: у Армении нет общей границы с Россией (зато есть граница с Грузией). К тому же, и безо всякого вступления в ТС уровень социально-экономической кооперации двух стран достигает впечатляющих масштабов. Достаточно сказать, что по итогам прошлого года более половины иностранных инвестиций в экономику Армении были российскими. При этом на территории республики работают 1300 предприятий с российским капиталом.

Однако данная позиция Еревана вызвала неодобрение Москвы. Уходящий год был не самым простым в истории отношений двух стран. В итоге в сентябре нынешнего года президент Армении Серж Саргсян заявил о присоединении к евразийским интеграционным проектам России, что означало для официального Еревана отказ от парафирования документа об ассоциации с ЕС в Вильнюсе. После этого 19 сентября правительство Армении утвердило проект подготовительных работ по присоединению к ТС, а 16 ноября 2013 года заместитель министра иностранных дел этого закавказского государства Шаварш Кочарян заявил, что его страна будет готова подписать соответствующее соглашение в начале 2014 года. И официальный визит президента России Владимира Путина в Гюмри и Ереван 2-3 декабря придал импульс интеграционным намерениям. Правда, их реальное наполнение зависит от слаженной работы как властей, так и бизнеса двух стран.

Особая статья – позиция Азербайджана. С одной стороны, в отличие от Еревана, Баку не заявлял о какой-либо готовности присоединиться к российским интеграционным проектам на постсоветском пространстве. Так, Азербайджан не присоединился к договору о Зоне свободной торговли, который в октябре2011 г. подписали главы правительств восьми стран-участниц СНГ (впоследствии к нему присоединился Узбекистан). На сессии Совета по таможенному сотрудничеству и Глобального акцизного саммита в штаб-квартире Всемирной таможенной организации в Брюсселе в июне–июле2012 г. азербайджанские представители заявили, что не намерены вступать в Таможенный союз. С большим подозрением в Баку относятся и к ОДКБ, тем более, что российские официальные лица, а также представители данной организации не раз публично заявляли, что любая внешняя агрессия против Армении будет рассматриваться как вызов России.

Однако и с европейским вектором у Азербайджана все не так просто. Буквально за несколько дней до саммита в столице Литвы заместитель руководителя администрации президента прикаспийской республики Новруз Мамедов заявил, что его страна не намерена вступать в ассоциативные отношения с ЕС. По словам высокопоставленного чиновника, официальный Баку устроил бы иной формат отношений, более адекватно отвечающий азербайджанским национальным интересам. Как бы то ни было, а в Вильнюсе представители Азербайджана не просто присутствовали. Они подписали соглашение об упрощении визового режима между прикаспийской республикой и ЕС. Как и аналогичный документ, подписанный в ноябре 2010 года с Грузией, оно предполагает снижение стоимости консульского сбора и сокращение срока рассмотрения заявок граждан Азербайджана. Предполагается, что эти нововведения вступят в силу примерно через год.

Урегулирование конфликтов: мизерный прогресс 

Под занавес уходящего года активизировался нагорно-карабахский мирный процесс. В начале ноября Баку и Ереван посетили сопредседатели Минской группы ОБСЕ Игорь Попов, Джеймс Уорлик и Жак Фор. По итогам их поездки была достигнута принципиальная договоренность о встрече президентов Армении и Азербайджана. Прошло две недели, и Ильхам Алиев с Сержем Саргсяном встретились в Вене.

Если следовать официальным релизам, наполнившим информационное пространство, то результат встречи Алиева и Саргсяна выглядит либо нулевым, либо близким к нулевой отметке. Президенты договорились интенсифицировать миротворческий процесс, что выразилось в обещании провести новую встречу, как в двустороннем формате, так и в формате диалога глав МИД двух стран. Однако стоит отметить, что встреча президентов состоялась впервые после января 2012 года. За это время повестка нагорно-карабахского процесса была наполнена негативными событиями («дело Сафарова», стагнация переговорного процесса, президентские выборы, делавшие обсуждение возможных уступок и компромиссов невозможным). В конце 2013 года мирный процесс продемонстрировал некоторое «возвратное движение». И это, пожалуй, главный итог венской встречи Алиева и Саргсяна.

Но никто не даст никаких гарантий, что маятник не качнется в другую сторону. Это не означает скатывания ситуации к новой войне. Речь, прежде всего, о достижении всеобъемлющих компромиссов и мирного соглашения, отсутствии минимального доверия между сторонами, что осложняется продолжающимися инцидентами на линии соприкосновения. До сих пор Минская группа ОБСЕ не справляется с выработкой механизмов их предотвращения. Но без этого о наращивании доверия говорить не приходится. Нет и механизмов наказания за сами инциденты.

Таким образом, в уходящем году не произошло решительных прорывов или радикальных перекроек статус-кво. Но в 2013 году в политической жизни Армении, Грузии и Азербайджана свершилось немало важных событий, которые в дальнейшем еще не раз напомнят о себе.