Эта же галерея, она же вход в скрипторий, где в средние века переписывались книги.

Между церквями для устойчивости от землетрясений построена еще и сводчатая галерея-школа Академии (конец X-начало XI вв.). Полы в галерее выстланы уже полустертыми, но все еще изумительными хачкарами.

Лучшие хачкары все же стояли на постаментах, за 1000 лет не тронутые временем – это все Х век.

И еще один.

Часовня Сурб Григор (Св. Григория Просветителя; построена до 1061 года). Вдалеке видны горы, а слева хорошо просматривается лысина моего тогдашнего шефа, ныне член-корра Украинской Академии. Кроме нас в тот день в обоих монастырях не было ни души.

Еще один библейский вид из Санаина на ущелье реки Дебед.

Безымянная крепость на вершине холма. Надпись на рамочке не сохранилась. В Армении я много раз проезжал мимо крепостей и церквей, прилепившихся где-нибудь высоко на скале, так что и понять было невозможно, как они там держатся.

Ахпат, как и Санаин, огромный комплекс построек. Точная дата основания монастыря не известна, но большинство построек датируется десятым веком.

После 1760 г. в Ахпате несколько лет прожил великий армянский поэт Саят-Нова, который писал не только на армянском, но еще на грузинском и фарси. Ему повезло в русском: его переводил сам Арсений Тарковский, пошутивший:

«Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова».

Ахпат. Башня звонницы (1245 год).

Ахпат. Та же звонница, но жалко выбрасывать старый кадр, тем более что тут в него попало сразу три купола.

Ахпат. Плиты в земле – хачкары.

Типичная романская архитектура. Вполне можно поверить, что этот снимок сделан где-нибудь в Нормандии, а не на севере Армении. Что значит одинаковый материал и законы строительной механики! Однако армяне, как на мой взгляд, решали аналогичные задачи разнообразнее европейцев. Тот, кто в этом понимает, получит в Армении огромное удовольствие.

Хачкары Ахпата

И еще один

Силуэты Ахпата, будто вырезанные из черной бумаги. Солнце спряталось за гору, хотя день еще не закончился.

Проехав еще километров десять на север, почти до границы с Грузией, мы добрались до монастыря-крепости Ахтала (X век). Это огромное по тем временам сооружение, и хоть у него не сохранился купол, все остальное здание, не в пример моему слайду, в прекрасном состоянии.

Ахтала

Это тоже в Ахтале.

Как известно, невыездной поэт Пушкин, только однажды махнув рукой на запрет начальства, рванул за наступающими войсками без лейки, но с блокнотом и пересек границу Российской империи. В заметках об этом приключении «Путешествие в Арзрум» он описал, как повстречал гроб Грибоедова, растерзанное тело которого везли на волах из Персии в Тифлис. Возвращаясь из Ахталы, мы не поленились и, сделав крюк на Степанаван, пересекли перевал Безобдал, отделявший когда-то Грузию от Армении, на котором возле крепости Гергеры и произошла эта встреча старых знакомцев.

Вот это место. Это довольно высоко в горах, высота тут больше 2000 метров.

Недалеко от Еревана, вблизи Эчмиадзина, лежат развалины одной из самых знаменитых армянских построек – круглого храма Бдящих Сил (по армянски «Звартноц»). По легенде на этом месте царь Тиридат встретил Григория Просветителя, и храм был посвящен ангелам, «бдящим силам», которые явились тогда Григорию. Храм был построен между 648 и 661 годами. Все тот же золотой VII век! На церемонии освящения храма присутствовал византийский император Констант II, желавший построить такой же в Константинополе.

Несмотря на то, что храм рухнул в Х веке во время землетрясения (как полагают инженеры, из-за слабости узлов опор второго яруса), Звартноц, по-видимому, мировой рекордсмен по количеству публикаций о нем среди не дошедших до нас сооружений древности. Сохранившийся фундамент и множество обломков позволили современным инженерам полностью воссоздать его конструкцию и внешний вид.

Я не удержался и скопировал из интернета эту картинку его реконструкции, хотя ее можно встретить в любом учебнике архитектуры. Это был огромный трехъярусный круглый храм с вписанным внутри тетраконхом. Диаметр основания – около 40 метров и диаметр купола – 11,5 метра. Высокие стены были пронизаны серией арок, выходивших в сводчатые галереи, над которыми в стенах экседр были расположены окна. Свет буквально заливал это огромное сооружение, усиливаясь по мере подьема к куполу, также пронизанному множеством окон, естественно уводя взгляд вверх к небу.

Армянские строители прошли длинный путь от простой базилики – прямоугольного здания с двухскатной крышей, доставшейся им в наследство от Рима, к развитой крестово-купольной схеме. В архитектурной литературе существует даже мнение, что им принадлежит главная роль в происхождении и развитии христианской архитектуры (Стржиговский). И хотя не все с этим согласны, доподлинно установленно, что многие их инженерные решения были использованы в храмах Византии, а оттуда перекочевали в великие соборы итальянского Возрождения.

В Армении можно очень наглядно проследить, как армянским строителям удалось объединить бесчисленные пристройки в один обьем, расчистить этот обьем от колонн, поддерживающих купол, утончить стены и увеличить размер окон (тут я рискну от себя добавить, что они вообще были в одном шаге от идей готики). Внешне армянские церкви отличает крестово-купольная композиция, массивный подкупольный граненый барабан, пирамидальный шатер, прикрывающий купол, и, как правило, весьма короткие притворы (ветви креста). Эстетически все это создает впечатление цельности обьема, с выраженной вертикалью, а практически обеспечивает жесткую сейсмоустойчивую конструкцию, прошедшую проверку не малым временем.

Абрис армянской церкви мнгновенно узнается в солнечной Ялте, на тенистой Армянской улочке Львова,

в американской Филадельфии

или на углу Второй авеню и 34-й улицы в Манхеттене. Его можно встретить практически в любом городе мира, где есть армянская община. Армяне, пожалуй, единственный из рассеянных народов, которые везде, куда бы не забросила их судьба, приносят свою архитектуру

«Ты розу Гафиза колышешь
И нянчишь зверушек-детей,
Плечьми осьмигранными дышишь
Мужицких бычачьих церквей». (О.М.)

Поездив по свету, смею утверждать, что ни в одной стране мира, даже в Италии, не сохранилось, а может быть, и не было построено столько раннесредневековых, то есть первого тысячелетия, великолепных сооружений: церквей, гавитов, книгохранилищ, монастырских комплексов, крепостей. И это несмотря на почти не прекращавшиеся войны и землетрясения.

Практически в каждом селе или городе вы встретите сооружение не старше XIII века, а если повезет, то и VII-го, или какой нибудь диковинный кирпичный арочный мост, которому будет как минимум несколько веков. Кроме тех сооружений, которые есть на моих слайдах, вот только по памяти, навскидку, список мест, где есть полностью сохранившившиехся храмы первого тысячелетия (в основном это золотой VII век, прерванный арабским вторжением): Текорский храм (это вообще V век!), храмы в Одзуне, в Багаване, в Мрене, в Двине, в Птгни (это совсем рядом с Ереваном), в Аруче, в Верхнем Талине, в Багаране, в Артике, в Мастаре, в Сиспане.

Вся Армения это музей великолепного строительного мастерства под открытым небом, именно мастерства, а не архитектуры ибо

Ладья воздушная и мачта-недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота – не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра (О.М.).

В Звартноце я повстречал свадьбу. На фоне обломков аркады молодожены выглядели особенно хорошо. Интересно, где они теперь?

Если я не начал свой рассказ из аэропорта, то хочу им закончить. Недалеко от развалин храма Звартноц расположен и главный аэропорт Армении с тем же названием. Во времена тех моих путешествий было строжайше запрещено фотографировать из самолета, и я не смог бы сделать такой снимок, поэтому сейчас я его просто скопировал из интернета: уж больно хочется его показать тем, кто там не бывал. Кстати, на Западе, везде, где я летал, никто не обращает никакого внимания, если суешь камеру в иллюминатор.

Свое название ереванский аэропорт получил, как я понимаю, во-вторых, потому, что расположен недалеко от развалин знаменитого храма, а во-первых, потому что он тоже круглый. Я уже много насмотрелся аэропортов, но «Звартноц» до сих пор вспоминается своей компактностью, рациональной продуманностью, а главное – просто запоминающейся красотой.

Это разорванное в одном месте кольцо, к наружной кромке которого паркуются самолеты. В разрыв кольца входит скоростная автострада, которая проходит вначале вдоль верхнего яруса – зоны отлета, а затем по спирали спускается на нижний, где подбирает прилетевших пассажиров. Таким образом, грузовые потоки полностью разделены. Расстояние от места, где высаживаешься из авто, до стойки регистрации минимальное – десяток шагов поперек кольца. Аэропорт расположен недалеко от турецкой границы и Арарата.

Я искренне завидую тому, кто впервые прилетев в Звартноц, выйдет из самолета и, наконец, никуда не торопясь, поднимется в кафетерий центральной башни, закажет чашечку крепкого кофе, вольет в нее полрюмки армянского коньяка и, повернув свою камеру к огромным южным окнам, сделает снимок черной точки взлетающего самолета на фоне снежной шапки Арарата.

Многое из оставшегося только в памяти не попало в рассказ. В него не попали, например, две русские старообрядные молоканские деревни Лермонтово и Фиалетово, счастливо живущие на горном перевале между Дилижаном и Алаверды. Молокане – русские протестанты, были сосланы в эти края еще при Екатерине Великой. Дорога делает крутой вираж с подьемом, и, объезжая очередную гору, совершенно неожиданно въезжаешь в типичное село средней полосы России: на дороге белобрысые курносые пацаны гоняют мяч, мужики в сапогах и картузах, высокие русоволосые женщины в многоярусных длинных юбках и платках. Во дворах горы белокачанной капусты, готовой на закваску, а вокруг со всех сторон нависают крутые кавказские горы, покрытые снегом. Ну полный сюрреализм!

Ну и, конечно, как всегда в рассказ не вошло самое главное.

Ночная дорога из аэропорта в Город – самолет из Киева в те годы всегда прилетал ровно в полночь.

Первые запахи южной ночи.

Чернеющие на горизонте в свете луны очертания гор.

Утром пережаренный горький кофе в ереванских кофейнях.

Столовая в подвале со сводчатыми низкими потолками где-то в центре Еревана, где возле кассы всегда стояли подносы с вымоченным острейшим красным и зеленым перцем, который люди набирали в отдельную тарелку и затем отправляли руками в рот, не прекращая беседу, как будто это был сладкий инжир.

Холодный мацун – кислый кефир с горчинкой, стакан которого поутру мнгновенно снимал любые последствия дружеской дегустации другого, не менее знаменитого, но не кисло-молочного армянского продукта. Кстати, в деревнях мне подавали мацун не в стакане, а в тарелке. Там его едят ложкой, заедая еще теплым лавашом.