В Ереване есть множество памятников. Перед зданием вокзала стоит памятник Давиду Сасунскому, герою средневекового армянского эпоса о борьбе против арабов.

Памятник Вардану Мамиконяну, армянскому военачальнику V века.

Памятник Саят Нове, великому армянскому поэту.

Кроме памятников историческим личностям в городе было и множество просто декоративных скульптур. Практически все здания в городе имели элементы традиционной армянской архитектуры. Город еще строился, но уже многие его районы своей тщательной продуманностью, единством стиля, выбором места, фоном, освещенностью, соразмерностью человеческому масштабу зданий, памятников, фонтанов, парков и всего, что составляет Город, производили впечатление хорошо обставленной уютной квартиры.

На пустынном плато Цицернакоберд, нависающем над Ереваном, стоит памятник жертвам армянского геноцида. На протяжении почти всей своей истории Армения была ареной соперничества могущественных соседей. Тут соперничали Рим и Парфянское царство, затем их наследники Византия и Персия. В VII-IX веках страна была завоевана арабами, в XII-XIII монголами, в XIV веке в нее вторглись орды Тамерлана, а с падением в XV веке Византии она окончательно потеряла свою самостоятельность, став часть Оттоманской империи. Однако, не имея большую часть своей истории государственной самостоятельсти, армяне так и не растворились среди захватчиков, как многие другие более многочисленные и могущественные народы: гунны, готы, вандалы, хазары (о некоторых из них историки до сих пор спорят, куда это они подевались). Армянам удалось сохранить свою легко узнаваемую и ни на что не похожую, как и их язык, культуру. (Может быть, все дело как раз в языке, ибо по Бродскому «язык вещь более древняя и более неизбежная, чем любая государственность»).

У армян не было своей фаюмской живописи, убеждающей, что нынешние египтяне ничуть не похожи на своих древних предков. У них нет и бесконечной галереи мраморных портретов, подтверждающих, что современные итальянцы и древние римляне внешне почти одни и те же люди. Но, находясь в Армении, интуитивно чувствуешь, что этот народ ничуть не изменился за свою почти трехтысячелетнюю историю, полную нескончаемых войн.

Свою самую страшную трагедию, одну из самых страшных в истории человечества, армяне пережили уже в 20-м веке. Еще в 80-х годах XIX века среди армян, живших на востоке Оттоманской империи и считавших эту землю своей исторической родиной, возникло освободительное движение, вдохновленное успехами Греции и Болгарии, которые тоже освобождались от турецкого ига. Однако если за Грецией и Болгарией стояли Европа и Россия, то армяне были отрезаны от всего мира и стали легкой добычей Высокой Порты, которая уже начиная с 90-х годов XIX века начала проводить массовые, как сейчас говорят, «этнические чистки».

Когда началась Первая мировая война, армяне стали создавать военизированные отряды, выступавшие на стороне стран Антанты. Они надеялись, что после войны те помогут им обрести наконец свою государственность. В ответ Турция начала планомерный геноцид армян. Это можно назвать даже настоящим холокостом, так как речь шла о полном физическом истреблении целого народа. Пик этого геноцида пришелся на 1915 год. Днем его начала принято считать 24 апреля 1915 года, день, когда младотурецкие правители приказали собрать всю армянскую интеллигенцию в Стамбуле и депортировать. Это событие послужило сигналом к массовым убийствам по всей территории Турции. Мужчины и женщины часто разделялись и уничтожались по отдельности. Многие были сожжены заживо в храмах и домах. Армянские церкви, памятники, кварталы и города были разрушены. Сохранилось множество ужасных описаний этой трагедии.

Будучи физически не в состоянии уничтожить целый народ, турки иногда просто выгоняли целые деревни в пустыню, и люди там погибали от голода и жары. Всего за время геноцида было зверски уничтожено около полутора миллионов армян. Этот геноцид продолжался до 1923 года, практически до тех пор, пока не была образована Армянская Советская Республика и выжившие армяне не оказались под защитой СССР.

Кстати, это был не первый случай, когда Россия, раздвигая свои границы, брала под свое крыло маленькую Армению. Впервые это случилось в 1828 году по Туркманчайскому договору, завершившему российско-персидскую войну. По этому договору, текст которого практически полностью был написан поэтом Грибоедовым (за что его потом, по большому счету, и растерзали предки нынешних иранцев, когда он был назначен послом в Персию), к России отходили Эриванское и Нахичеванское ханства, а армянам, проживавшим на территории Персии и нынешней Турции, не возбранялось переселяться в Закавказье. И их переселилось более 80 тысяч, причем множество семей еще тогда поселилось в Карабахе.

Второй раз это случилось после русско-турецкой войны 1829 года, описанной другим русским поэтом Александром Пушкиным в «Путешествии в Арзрум». По результатам этой войны Османская империя признавала российское верховенство над Грузией и частями современной Армении.

Сейчас мало кто помнит, что в судьбе армян после пережитого геноцида большое участие принимал знаменитый полярный путешественник, норвежец Фритьоф Нансен, в то время уже видный деятель Лиги Наций. Он несколько раз приезжал в Армению, организовывал доставку туда гуманитарной помощи и всячески пытался уговорить правителей западных стран помочь армянам. В Армении его до сих пор помнят и чтут.

Стела разделена щелью, символизирующей раскол Армении. Большая часть древней большой Армении и сейчас находится на територии Турции, а меньшая ее часть – это нынешняя Армения.

Не знаю, было ли так задумано или получилось случайно, но это еще и акустический памятник. Внутри возле вечного огня гуляет эхо – каждый шаг многократно отражается от склоненных плит: тук-тук-тук, тук-тук-тук – как звук тысяч ног, идущих по пустыне. В одиночку там бывать жутковато.

После многочисленных войн и пережитого геноцида множество армян оказались рассеянными по всему свету. Армянские общины есть почти во всех странах мира и, конечно, в Америке. Этот снимок я сделал 24 апреля 2010 года на ступенях филадельфийского арт-музея, в день, когда армянская община Филадельфии, как и армяне всего мира, отмечала день памяти жертв геноцида.

Ереван пересекает живописное ущелье реки Раздан с перекинутыми ажурными мостами.

«Ах ничего я не вижу, и бедное ухо оглохло,
Всех-то цветов мне осталось лишь сурик да хриплая охра.

И почему-то мне начало утро армянское сниться;
Думал – возьму посмотрю, как живет в Эриване синица,
Как нагибается булочник, с хлебом играющий в жмурки,
Из очага вынимает лавашные влажные шкурки...

Ах, Эривань, Эривань! Иль птица тебя рисовала,
Или раскрашивал лев, как дитя, из цветного пенала?

Ах, Эривань, Эривань! Не город – орешек каленый,
Улиц твоих большеротых кривые люблю вавилоны».
О.М.

Снимок сделан в старом городе.

Километрах в 20-ти на запад от Еревана в араратской долине расположен город Эчмиадзин – центр духовной жизни армян.

Эчмиадзинский кафедральный собор был построен в V веке, и до сих пор (!!!) это действующий кафедральный собор Армянской Апостольской Григорианской церкви.

Формальная история проникновения христианства в Армению внешне традиционна. Первые апостолы новой веры преследовались, а Григорий, будущий первый святой, по имени которого названа церковь, был даже посажен в тюрьму, где просидел 15 лет. В 301 году тогдашний армянский царь Тиридат III заболел, вспомнили про Григория, выпустили из тюрьмы, он вылечил царя, а тот принял христианскую веру.

Классический сюжет: гонения, чудо исцеления и утвердившаяся вера. На самом деле, принятие Арменией христианства было, конечно, политическим шагом, утверждавшим ее отличность и независимость от соседей.

Как бы там ни было, Армении, ставшей в 301 году первым в мире христианским государством, посчастливилось получить прививку чистого первородного Христианства прямо из Палестины без последующих византийских и других политических наслоений. Из ближайших соседей лишь Грузия вскоре тоже приняла христианство, а затем и Византия, после падения которой Армении суждено было уже навсегда остаться в почти полном окружении иноверцев (вначале язычников и зароастрийцев, а затем мусульман). Принятие христианства, по выражению Валерия Брюсова, большого знатока и переводчика армянской поэзии, навсегда обрекло Армению на положение маленького «авангарда Европы в Азии».

На этом снимке колокольня Кафедрального собора в Эчмиадзине, пристроенная попозже, в ХIII веке, и это сразу видно: стены уже покрыты декором, то есть форма если еще и не заменяет, то начинает прикрывать содержание.

Глава армянской церкви Каталикос, в те годы им был Вазген I, живет в здании, расположенном метрах в пятидесяти от Кафедрального собора. Однажды мне повезло попасть в Эчмиадзин в воскресенье утром, во время церемонии выхода Каталикоса и его прохода в Кафедральный собор на воскресную службу.

Каталикоса ожидала большая толпа. Судя по языкам, которые я слышал, там были армяне не только из Армении, но и со всего мира. Проход Каталикоса до Собора занял не менее получаса. Люди подходили к нему поговорить, может быть, спросить совет, получить благословение. Общение с Каталикосом было абсолютно доступно и неформально, никого не торопили.

В толпе царило праздничное настроение. Все разговаривали по-южному громко, было много смеха и улыбок.

Воскресная служба напоминала японский театр кабуки. Вели ее молодые симпатичные монахи в одинаковых черных рясах. Стоя на одном месте, они разыгрывали в лицах какую-то сценку из Евангелия, выразительно произнося текст. Говорили они, естественно, по-армянски, так что мне приходилось только догадываться, о чем речь. В соборе сидений не было, все стояли, за исключением Католикоса. По окончании службы все долго аплодировали, а женщины вытирали слезы.

Кроме Кафедрального Собора в Эчмиадзине есть еще три знаменитые церкви «помоложе». Все три в честь женщин-святых. Самая старая и бесспорно самая красивая из них имени святой Рипсимэ (618 год) – один из символов Армении. Ее фото можно часто увидеть на обложках книг об этой стране.

Однажды, чтобы поснимать в Эчмиадзине, я выехал из Еревана затемно, первым автобусом, и успел сделать этот снимок церкви св. Рипсимэ еще до восхода солнца.

Начало светать. Было очень холодно, хотя это был еще только сентябрь. Перед храмом паслись библейские черные козы. Справа в дымке высветился Арарат. Это уже Турция, но Арарат виден из любой точки Еревана и Эчмиадзина, нависая над ними и постоянно приковывая взгляд.

«А в Эриване и в Эчмиадзине
Весь воздух выпила огромная гора» (О.М.)

И знакомая со школы цитата из другого великого поэта:

«Я вышел из палатки на свежий утренний воздух. Солнце всходило. На ясном небе белела снеговая двуглавая гора. «Что за гора?» – спросил я, потягиваясь, и услышал в ответ: «Это Арарат». Как сильно действие звуков! Жадно глядел я на библейскую гору, видел ковчег, причаливший к ее вершине с надеждой обновления и жизни...» (А.П. «Путешествие в Арзрум»).

И взошло Солнце...

Церковь святой аббатисы Гаяне моложе церкви св. Рипсимэ аж на целых 12 лет: это уже всего лишь 630 год. Как и Рипсимэ, Гаяне поплатилась жизнью, отвергнув ухаживания царя Трдата III, первого армянского царя-христианина.

Это она же. Трудно поверить, что это здание было построено 14 веков назад: какие-то уж больно резкие у него очертания, трудно поверить, что она сложена из отдельных камней.

Церковь святой Шогакат – самая юная в Эчмиадзине. Она построена только в 1694 году (!) и, как сказал один мой армянский приятель, «уже может считаться стилизацией». Наверное, Армения единственная страна в мире, где здание 1694 года может считаться стилизацией.

Это еще один ее снимок.