PanARMENIAN.Net - Между тем, у самой Сирии дела обстоят хуже, чем даже у Ирана, находящегося в международной изоляции и обложенного различными санкциями. С марта этого года страну сотрясают внутренние волнения, направленные против режима президента Башара Асада и подогреваемые внешними силами. Противники режима используют тот факт, что клан Асадов, как и большая часть правящей верхушки, являются членами общины алавитов (религиозного течения, более тяготеющего к шиизму), в то время как около 75% населения страны составляют мусульмане-сунниты.

Вообще в ближневосточных событиях религия играет немаловажную роль, и очень часто разграничение на врагов и друзей идет именно по религиозной принадлежности. Так Иран в своей внешней политике активно использует многочисленные шиитские общины в арабских странах, а суннитские монархии Персидского залива и Турцию объединяет страх перед шиитской экспансией, а, следовательно, и усилением позиций Ирана, как духовного центра шиизма.

Следует, однако, отметить, что помимо этого фактора, действия Турции, в частности активную поддержку ею революций в арабских странах, можно объяснить и политикой неосманизма, которую осуществляет нынешнее турецкое руководство. А для этой политики сейчас в регионе очень благоприятная ситуация – усиливающаяся Турция на фоне находящейся в хаосе и смуте значительной части арабского мира и ее традиционного лидера Египта. При этом Турция в угоду усилению своего влияния в арабском мире готова пожертвовать и своими давними союзническими отношениями с Израилем.

Что касается режима Башара Асада, то можно предположить, что под совместным давлением Запада и его верных арабских союзников – монархий Персидского залива, он долго не продержится. Конечно, можно будет потом сколько угодно обвинять США и Европу в двуличности и двойных стандартах (можно хотя бы вспомнить подавление войсками Бахрейна и Саудовской Аравии протестов шиитского большинства в Бахрейне, повлекшее многочисленные жертвы среди мирного населения), однако ситуацию это не изменит – к власти в Сирии придет суннитское руководство. Единственный вопрос лишь в том, будут ли это «братья-мусульмане» или более прозападное руководство. Однако как показывают постреволюционные события в арабских странах, смена властей приводит лишь к еще большему усилению позиций радикальных исламистов, которые претендуют на то, чтобы прийти к власти вполне законными методами – путем народных выборов.

Для Ирана же падение режима Асада означает почти полное окружение враждебными государствами. С востока будет Турция и новая, уже недружественная Сирия, с севера – протурецкий Азербайджан, открыто заявляющий о своих территориальных претензиях на северные провинции Ирана, с юга – суннитские монархии Персидского залива, а с востока – находящийся под контролем НАТО Афганистан. Единственными союзниками Ирана в регионе останутся шиитское движение «Хезболлах» в Ливане и вооруженные отряды шиитов в Ираке. При этом позиции «Хезболлах» в Ливане значительно ослабнут - ведь она уже не сможет получать иранскую помощь через территорию Сирии, а сама при этом окажется в полном вражеском окружении.

В случае подобного развития событий, США и его союзники волне могут отказаться от военного удара по Ирану и перейти к планомерной "осаде” Ирана с помощью экономических санкций и поддержки иранской оппозиции. В пользу отказа от военного удара будут и техническая сложность осуществления плана по уничтожению ядерных объектов Ирана, разбросанных по всей территории страны, а также опасение ответных ударов. Трудно даже представить, какие последствия для мировой экономики, и так еле держащейся под ударами охватившего ведущие экономики мира финансового кризиса, окажет неминуемое резкое подорожание цен на нефть в случае даже не войны, а обострения ситуации в Персидском заливе.

Не надо также забывать и о том, что Вашингтону, занятому размещением системы противоракетной обороны (ПРО) в Восточной Европе и Турции, необходима "иранская ядерная угроза”. Ведь в противном случае будет трудно отвечать на упреки России и объяснять мировой общественности размещение ПРО у российских границ.