Сентябрь, 1922 год, Смирна… 8 сентября греческие войска ушли из Смирны, и буквально на следующий день беззащитный город попал в руки регулярной и нерегулярной кемалистской кавалерии, которая сперва разорила и разграбила армянский квартал, после чего подожгла каждый христианский дом и даже церкви, где нашли убежище множество людей. Солдатам Мустафы Кемаля было разрешено утолить свою жажду крови, грабить и насиловать, набрасываясь прежде всего на армян: убивать и сжигать их, а с женщинами и девушками поступать так, как пожелают…

О трагедии Смирны в своем предисловии к книге Доры СААКЯН "Смирна, 1922. Дневник армянского доктора Хачеряна" невероятно пронзительно пишет специалист по сравнительному изучению геноцида Тесса Хофман, и невозможно не вспомнить ее слова, равно как и дневник доктора, глядя на документальные свидетельства, представленные Музеем - институтом Геноцида армян на выставке, посвященной 90-летию трагедии Смирны.

Экспозиция насчитывает десятки уникальных документов, фотографий, почтовых открыток, отображающих жизнь армян Смирны, включая оригиналы фотографий, газет из коллекции Музея-института. В документах и кинохронике представлены факты поджога Смирны в сентябре 1922г. и резни, жертвами которой стали десятки тысяч армян и греков.

Уже в XVIII-XIX вв. город стал крупным армянским культурным центром. Публиковались книги, журналы и газеты (около 40 периодических изданий публиковалось в Смирне на армянском языке), игравшие значимую роль в общественно-политической и культурной жизни армян. В городе действовали также основанные еще в 1799 году женские гимназии Месропян и Рипсимян, ряд частных школ. У армянской общины Смирны было 4 церкви (самая известная - церковь Св. Стефана), национальная больница и театр. В экономической жизни Смирны важную роль играли торговцы - армяне, экспортировавшие ковры, кожу, шерсть, сухофрукты и имевшие свои торговые дома в Европе, России, Индии и Египте.

"В сентябре 1922 года кемалистская армия подожгла армянские и греческие кварталы Смирны и организовала резню их населения, - рассказывает директор Музея–института Гайк Демоян. - Целью пожара было стремление заставить христианское население навсегда оставить город. Кварталы были переполнены десятками тысяч трупов греков и армян. А те, кто безуспешно пытался найти спасение на английских, итальянских и американских военных кораблях, утонули в море. Таким образом, трагедия Смирны стала последним эпизодом Геноцида армян и началом осуществления государственной кемалистской политики "Турция – туркам".

Вспоминаю страницу из дневника Карапета Хачеряна, рассматривая фотографии, представленные на выставке, запечатлевшие пылающую Смирну с бортов иностранных судов, пришвартованных в порту... "На иностранных судах, стоявших у берега, хорошо различимы нацеленные на нас кинокамеры, фиксирующие наши мучения, - пишет армянский доктор. – Эти люди и их коллеги всего лишь сторонние наблюдатели. Они отказывают в убежище даже тем, кто сумел доплыть или добраться на лодке, демонстрируя тем самым свою политическую нейтральность. Цивилизация, гуманизм, христианство превратились в пустые слова… Разительный контраст нашим отчаянным крикам о помощи и творящимся в темноте пристани преступлениям представляют яркое электрическое освещение французского транспортного судна и доносящиеся оттуда звуки музыки: там уже несколько дней снимается любительский фильм о мучениях жителей Смирны. Только в этом и проявилось внимание цивилизованных Европы и Америки к беженцам – вместо материальной и военной помощи, в которой мы так нуждались …"

Фотографии и уникальный документальный материал пожара, горящих христианских кварталов Смирны ужасают. Всего за несколько часов самый процветающий район этого прекрасного ионического, известного миру как "малый Париж Востока" города превратился в пепелище. Турецкие злодеи добились своего. "Гяурская" Смирна превратилась в турецкую Смирну", - с горечью констатирует в своем дневнике К.Хачерян. В результате кровавой вакханалии турецких варваров от Смирны ничего не осталось – только турецкий квартал и турецкий топоним: Измир.

Итальянская газета Gazett del Popol писала в 1925 году: "Вид Смирны трагичен. Даже спустя два с половиной года после трагедии руины остаются нетронутыми. Скелеты домов, как призраки, протягиваются вдоль берега на два километра. А за ними на мили тянутся ряды улиц, окаймленных призраками домов, создавая панораму бесконечной мертвецкой. Этот призрачный город является ужасным символом всей Турции".

Констатация фактов... Но почему в контексте бездействия, продемонстрированного цивилизованным Западом в ответ на трагедию Смирны, упорно напрашивается аналогия с днем сегодняшним и ситуацией, сложившейся в связи с экстрадицией, помилованием и героизацией убийцы - Сафарова, поднявшего топор на спящего армянина? Чудовищное преступление, с одной стороны, и пустопорожние декларации цивилизованной Европы - с другой: нет ли аналогии?

"Конечно, аналогия просто напрашивается, - сказал в беседе с корр. "ГА" Гайк Демоян. – Кстати, самая яркая аналогия, о которой пока никто не говорит, заключается в событиях, связанных с освобождением так называемых мальтийских узников. Более 100 младотурок арестовали и сослали на Мальту: у них руки по локоть были в крови. Их должны были судить, но англичане решили иначе, и преступников выпустили в обмен на 15 военнопленных..." Что ж, истории свойственно повторяться, и пресечь эту трагическую повторяемость возможно одним способом: преступления против человечества, варварство и кровавый топор должны быть осуждены миром не только на декларативном уровне в духе "озабочены, обеспокоены", но и на деле. Иначе не остановить геноциды и генерации новых поколений "генетических убийц", жаждущих крови с топорами в руках...

Зара ГЕВОРКЯН