 На вопросы "ГА" отвечает руководитель компании "Тосп" Сурен БЕКИРСКИ
- Г-н Бекирски, о необходимости развития легкой
промышленности в Армении как экспортоориентированной отрасли,
нуждающейся в государственном внимании, наконец-то заговорили на самом
высоком уровне. Что же заставило государство обратиться лицом к сфере,
которая на протяжении двух десятков лет игнорировалась абсолютно и едва
не отдала концы окончательно и бесповоротно?
- Думаю, лед тронулся вовсе не благодаря тенденциям развития экономики, а
скорее вопреки. Дело в том, что легкая промышленность всегда была, есть
и останется социально ориентированной отраслью, не входящей в число
суперприбыльных. Конечно, в советское время на фоне дефицита она могла
считаться таковой, но сейчас мы говорим о сфере в чистом виде. Не будучи
суперприбыльным, легпром не мог интересовать власть, и о нем заговорили
потому, что проблема перезрела.
- Социальная проблема?
- В том числе и… В конце концов именно легкая промышленность дает редкую
возможность сразу обеспечить много рабочих мест, особенно для тех слоев
населения, которые входят в категорию социально незащищенных. Речь идет
преимущественно о женщинах – как правило, уже немолодых, не имеющих
высшего образования, не владеющих иностранными языками и т.д.
Согласитесь, таким людям сейчас очень трудно найти работу – даже с
минимальным окладом. Между тем большинство населения – это как раз-таки
сильно уязвимая и незащищенная в социальном плане страта. Люди, которым
уже за 40 лет, перешедшие из одной формации в другую, работавшие в свое
время на производстве, сегодня не знают, чем заняться. И государство
вовсе не думает о какой-то там тикин Сируш, которой нужно зарабатывать
деньги на жизнь, лечиться, отправлять детей и внуков в школу, оплачивать
коммунальные расходы... А на производствах, подобных "Тоспу", та же
тикин Сируш может худо-бедно, но покрывать свои минимальные
экономические потребности.
 - Сколько сегодня составляет средняя зарплата в сфере?
- Она невысока – от 40-50 тысяч драмов до 100-150 тысяч драмов. Конечно,
может быть и выше – в зависимости от навыков и производительности
труда. Но дело не только в зарплате, понимаете? Это та работа, при
которой женщина успевает заниматься домом, семьей, детьми и внуками и в
то же время вращается в коллективе, имеет сферу общения, интересы.
Женщины, работающие в цеху, несмотря на маленькую зарплату, аккуратно
одеты, причесаны, следят за собой, не чувствуя себя социальными
аутсайдерами.
- Плюс каждое рабочее место такого типа обеспечивает, надо полагать, солидные поступления в госбюджет...
- Совершенно верно. При самом примитивном подсчете – это
как минимум 50 тысяч драмов ежемесячно, причем без каких-либо вложений
со стороны государства. С учетом того, что неработающий человек встал бы
в очередь за пособием по безработице, – это более 18 тысяч драмов
пользы бюджету. Далее: каждое рабочее место обеспечивает отчисления в
пенсионный фонд в размере 10-12 тысяч. Далее следует выплачиваемый
подоходный налог. А остальная сумма идет в госбюджет в виде налоговых
поступлений от оплаты работником потребляемой дома электроэнергии, газа,
воды и т.д. Да, государство обратило внимание на легкую промышленность –
рано или поздно это должно было произойти. Все страны, реализовавшие в
большой степени свой экспортный потенциал, занимались текстилем. Более
того, именно на базе текстиля их экспортный потенциал и вырос. Та же
Южная Корея, тот же Китай, экспортирующий сегодня все что угодно, -
начало было положено именно с легкой промышленности как с наиболее
правильной формы роста экономики.
- Но вы сказали, что отрасль не может быть сверхприбыльной.
- Да, прирост небольшой, но и вкладывать не нужно ни копейки.
Государству достаточно задействовать очень малые ресурсы, чтобы дело
пошло. Откуда-то извне поступает сырье, на месте практически с пустого
места формируется добавленная стоимость, создающая соответствующую
налоговую базу государству. И продукция уходит за границу, откуда в свою
очередь уже поступают "чистые", "твердые" деньги.
- Но все это так логично, так очевидно просто... Почему
же нашим властям понадобилось столько лет, чтобы понять и признать
потенциал легкой промышленности?
- Думаю, пришло, возможно, и вынужденно, осознание того, что нельзя
ставить экономику страны на одну-две ноги, скажем, на строительство, как
это было в докризисное время. В итоге выросла не экономика, а дебил
какой-то – без ног, без рук, без туловища, с одной большой головой на
Северном проспекте. И что случилось? Дебил перестал расти, и вся
экономика рухнула, потому что на строительство работала едва ли не вся
страна. Сфера, конечно, тормознула, ибо рост сам по себе был
необоснованный – ведь подобного спроса на недвижимость в реальности не
было, никакие экономические, логические законы бума в строительной
отрасли не работали.
 -
Ну да, как это часто у нас случается, в определенный момент включились
субъективные правила игры и субъективные же, ничем не обоснованные,
причины, толкнувшие строительную отрасль вперед... Легкая промышленность
в прошлом году официально вошла в перечень экспортоориентированных
отраслей, подлежащих с точки зрения государства развитию. Что же
конкретно изменилось для производителей, работающих в сфере?
- Мы начали чувствовать реальную поддержку. Кстати, неофициально легкая
промышленность из вышеупомянутого списка никогда и не выбывала. Проблема
в том, что когда люди несведущие пытаются определить, в чем заключается
экспортный потенциал Армении, они, как правило, заглядывают в
статистику. А статистика говорит о том, что основной экспортный
потенциал страны – это руда, камни, минералы, далее коньяк и, возможно,
сельхозпродукция. Но ведь руда, камень, минералы – все это сильно
зависимо от конъюнктуры нынешнего рынка и, кроме того, не подвергается
здесь добавочной переработке – то есть на месте добавленная стоимость
создается минимальная. В данном случае мы просто говорим о вывозе
ресурсов из страны, за что потомки нам спасибо не скажут. Экспорт
коньяка – это, конечно, хорошо. Но, во-первых, на одном только коньяке
далеко не уедешь, во-вторых, коньяк уже и не наш, а французов. В итоге,
если реально смотреть на вещи, наш рынок спиртовой продукции – это
только Россия. И если предположить, что вдруг наступит день, когда г-н
Анищенко встанет не с той ноги, что произойдет с нашей коньячно-винной
отраслью?
Что касается легкой промышленности, то последние 15 лет о
необходимости ее развития мы кричали в воздух – сегодня же появилась
официальная трибуна, где нас не могут не услышать. Это уже огромный
плюс. И если, скажем, есть необходимость в усовершенствовании
законодательной базы, решении функциональных проблем, мы можем
рассчитывать на действенную государственную поддержку. Кроме того, если
мы работаем в рамках государственной программы развития, то это
программа, под которую формируется бюджет, и соответственно можно
рассчитывать на то, что государство будет выделять деньги на
определенные мероприятия, способствующие развитию легкой промышленности,
на те же законодательные преобразования и т.д.
- А что нужно менять в законодательстве?
- В изменениях нуждаются некоторые пункты, касающиеся таможенного ввоза,
оформления экспорта, рабочих мест. Скажем, на мой взгляд, необходимо
дифференцировать случаи, где на работу привлекается, к примеру,
высокопрофессиональный специалист, которому начинают платить от 300
тысяч драмов, и где выбор происходит только между людьми, которые будут
получать 50-60 тысяч драмов ежемесячно. Возьмем мое предприятие и
какой-нибудь супермаркет – сегодня мы платим по одинаковой социальной
тарифной сетке. Все мы понимаем, что в бизнесе на уровне супермаркета
идет крутой "черный нал" и показывается 10-15% заработанного, и бороться
с этим трудно или пока невозможно. Но на законодательном уровне мы оба
равны, хотя бизнес у нас абсолютно разный. Я занимаюсь экспортом. Для
того чтобы сделать экспорт, наладить производство , мне нужен кредит. У
банков сегодня нет никакой мотивации давать кредит производителю и
экспортеру на более льготных условиях, нежели компании, которая, скажем,
ввозит в Армению фейерверки, да и вообще все что угодно. Но для
производителей и экспортеров должны все же быть другие подходы – хотя бы
потому, что каждый из нас способен взять на работу и прокормить как
минимум несколько десятков человек.
- Скажите, конкретно на вашем предприятии в плане рабочих
мест, объемов производства что-то изменилось после того, как
государство решило-таки оказать поддержку развитию отрасли?
- Я стал принимать на работу больше людей, но не в результате особого
отношения государства. Просто в годы кризиса пришлось прибегнуть к
резким сокращениям. Сейчас мы набираем людей, но это не означает, что мы
создаем новые рабочие места – мы их пока восстанавливаем. Что же
касается объемов производства, то они прямо пропорциональны количеству
созданных и работающих рабочих мест. Другое дело, какого цвета эти
рабочие места – "белые" или "черные".
Сегодня создано очень много незарегистрированных рабочих мест в сфере
легкой промышленности – это есть факт. Это скорее хорошо, чем плохо,
ибо рано или поздно производителю придется пойти на фиксацию своего
бизнеса. Если бизнес удался, невозможно долго работать, и тем более
развиваться, оставаясь в тени. И вот на этом этапе роль государства
очень важна. Необходимо людям предложить такие правила, при которых
работать "вбелую" будет выгоднее, чем "вчерную". И только кнутом данную
проблему не решить – нужен скорее пряник.
Проблем очень много. Например, сегодня я пытаюсь продавать свою
продукцию через свою фирменную сеть мелкорозничных магазинов. Созданы
они были вовсе не от хорошей жизни и не по причине моей персональной
жадности: в Армении просто нет торговой сети, с которой можно
цивилизованно и грамотно работать. Есть люди, которые с удовольствием
возьмут твою продукцию, но у них нет собственных ресурсов продажи, они
не мотивированы в том, чтобы вкладывать собственный капитал в твою
продукцию, и они не готовы работать "по документам". Вчерную - ради
бога. А я как производитель и экспортер не могу себе позволить ничего
подобного. Я кредитуюсь в банке – стало быть, мне нужно показывать
реальный оборот. Как же я его покажу, если буду продавать свою продукцию
в тени? Точно так же, будучи экспортером, я не могу выдавать зарплату в
конвертах, не могу не фиксировать все рабочие места – это просто
невозможно. Между тем правила игры одинаковые и для тех, кто работает
легально и чисто, и для тех, кто работает как хочет.
- Стало быть, статус экспортера должен давать привилегии –
и на таможне, и по части налогов, и в сфере трудового законодательства,
и в социалке. Возможно, это и есть тот самый пряник... А каковы
перспективы развития отрасли в более глобальном плане?
- Насчет пряника согласен. В смысле перспектив развития скажу, что все
достаточно прогнозируемо. С одной стороны мы зажаты мировыми
конкурентами, не позволяющими делать сверхприбыли. Мы покупаем сырье у
соседей, одновременно являющихся нашими конкурентами, и то, что мы
продаем конечный продукт по той же цене, что они, не говорит о том, что
мы имеем хорошую прибыль. Это говорит о том, что они зарабатывают
больше, чем мы, к примеру, та же Турция. Но, в отличие от той же Турции,
у нас есть ряд преференций (в первую очередь в отношении российского
рынка), которые на сегодняшний день не задействованы абсолютно. Мы
крайне бездарно используем наши добрые взаимоотношения с Россией. Между
тем российский рынок весьма перспективен – при условии правильно
разработанной стратегии он может быть задействован в полную силу.
Зара ГЕВОРКЯН http://www.golosarmenii.am/ru/20303/economics/21000/
|
