- Г-н Манучарян, начнем нашу беседу со сделанного недавно  первым президентом Азербайджана Аязом Муталибовым заявления, согласно которому он смог вырвать у Горбачева согласие на операцию «Кольцо», так как в результате его политических расчетов Азербайджан принял участие  в организованном Горбачевым 17 марта 1991 г. референдуме о сохранении СССР, а Армения - нет. Насколько логично это заявление Муталибова?
- Считаю неуместным то, что Муталибов  все это приписывает собственной персоне. Что касается того, что операция «Кольцо» была результатом грубейших ошибок прежде всего государственной политики, а затем и всего политического поля Армении - это несомненно так. Конечно, факт, что на этом этапе подобная ситуация  царила во всем Советском  Союзе, государство  шло по неправильному пути, было руководство, результатом грубейших  ошибок  которого стало все это. Но отложим это в сторону и посмотрим, как мы проявили себя в данной ситуации…
-Давайте прежде чем перейти  к этому, уточним некоторые обстоятельства. В частности, вы хотите сказать, что тем  не менее был приказ Горбачева о проведении операции «Кольцо»? То есть, до самой операции  в регионе также находились советские войска, и, по рассказам  воинов-освободителей, с ними происходили некоторые конфликты, но до широкомасштабных вооруженных столкновений дело не доходило. И вот в конкретный день началось наступление армии, что подразумевает существование приказа сверху.
-Безусловно, любая подобная крупная операция  происходит на основе принятого в верхах решения. В конкретном  случае я затрудняюсь говорить обо всем целостном механизме, но то, что союзное руководство в этот момент  имело проблемы с Арменией - это факт. Удивительно, что Армения, так сказать наша политическая элита, и в бытность оппозицией, и придя к власти, накопила этот опыт…
-Говоря «политическая элита», вы имеете в виду комитет «Карабах»?
-Нет. Правда, в этот  период  члены комитета «Карабах» были руководителями различных звеньев  власти, но у них  между собой тоже были сложные взаимоотношения. Сформировались АОД , Национальный демократический союз, другие партии. Причем в этот период на политическом поле появилась конкуренция, какая сила более  нацелена на независимость  Армении. И эти вот  партии постоянно критиковали власть, что она не предана идее  независимости. На этом фоне звучали даже обвинения в предательстве и властвующая сила поддалась этим настроениям, что считаю недопустимым. То есть, она начала представлять доказательства, что столь  же  нацелена на независимость, как и другие партии.
-Вы хотите сказать, что решение не участвовать  в союзном референдуме, которое было принято Верховным Советом за 2 недели  доего проведения  , было  отражением этой обстановки?
- Несомненно. И, повторяю, это была наша грубая политическая ошибка.
- В таком случае почему не предотвратили  эту ошибку?
-До середины марта 1991 года я работал в школе и не собирался заниматься политикой. Когда угроза  войны стала явной, ко мне стали часто приходить Вазген Саргсян и Андраник Кочарян. В то время  обсуждались  вопросы о необходимости создания  армии Армении , способах ее создания и другие, после чего я  вновь оказался на политическом поле.
Конечно, не могу сказать, что  я до этого не следил за процессом, но степень  моего участия не была такой, чтоб я сейчас  мог сказал, какое решение в частности по вопросу этого референдума было более рациональным. То есть, решение не участвовать в референдуме считаю грубой ошибкой, исходя из следующей логики.  В ходе  карабахского движения мы часто видели подобные проблемы и у нас была твердая позиция, что в подобных вопросах мы ни в коем случае не будем  опережать другие союзные республики. То есть, если была идея вообще выхода из Советского Союза, то был также  и тот подход, чтоб модернизировать Советский Союз, республики получили бы большую самостоятельность, но общее единство как стимул развития сохранилось бы.
-Однако смыл референдума Горбачева, во всяком случае согласно официальной трактовке, был именно таков.
-Я потому и говорю. Решение могло быть и таково, что, скажем, наша республика выразила бы определенными формулировками недовольство по поводу определенных фактов, что она против каких-то механизмов сохранения  Союза, нужны другие подходы и т.д. То есть, то каким мы представляли себе модернизированный СССР. Кроме того у нас было то опасение, чтоб, опережая других, совершая определенные резкие поступки, Армения не попала бы под удар, так как любая неосторожность могла бы сразу превратить нашу  страну в мишень.
-Но фактически в случае с референдумом  мы других опередили …

(Продолжение следует)
Кероб САРГСЯН

http://iravunk.com