 Если попытаемся по возможности кратко сформулировать запас настроений, который присутствует сегодня вокруг урегулирования карабахской проблемы, то можем констатировать, что, в первую очередь, с ним связываются три больших недовольства. Первое (недовольство) касается деструктивной позиции Азербайджана, которая в ушедшем году была беспрецедентной и имела самые различные проявления – провоцирование конфликтов на линии соприкосновения ВС, сотни случаев нарушения режима прекращения огня, дестабилизация обстановки, сомнительные попытки перенести проблему из традиционной в иные плоскости.
Второе недовольство адресовано посредникам, в частности, Минской группе ОБСЕ, для характеристики деятельности которой на сегодня нет более удобной формулировки, чем «псевдо-миссия», а ее последствия многие уподобляют с болотом, которое не только не фиксирует сдвигов, но и втягивает в себя надежду на перспективу всего процесса.
Третье недовольство уже касается наших властей. Сколь бы они ни говорили о приложенных усилиях, множестве достижений и прогрессах, реалии полностью позволяют утверждать, что они носили имитационный характер, встречи руководителей стран-сторон конфликта были формальными, а говорить об определенном сдвиге просто нелепо. В этом плане равным образом непонятно, как наши дипломаты продолжают утверждать, будто сегодня позиции международного сообщества и армянской стороны относительно переговорного процесса по карабахскому вопросу совпадают. «Международное сообщество говорит, что 3 принципа и 6 элементов составляют одно целое и не могут рассматриваться отдельно. То же самое говорит армянская сторона. А что говорит Азербайджан? Азербайджан сам не понимает, что говорит. Баку говорит: «Если это, то не то, если не это, но и не то и так далее», - пытается оправдаться министр иностранных дел Армении Налбандян, обходя то важное обстоятельство, что единомышленное сообщество в действительности имеет серьезные разногласия в вопросе средств и форм урегулирования и будет всегда руководствоваться интересами не армянской стороны, а своими собственными. А одно упущение приносит за собой также другую ошибку. В частности, не столь однозначно принимается утверждение официального Еревана о том, что для армянской стороны изменение переговорного формата недопустимо.
Но не менее тревожно доминирующее временами умонастроение, согласно которому вероятность новой войны в карабахском регионе снизилась. Обычно, настаивая на этой мысли, ссылаются на саммит ОБСЕ в Астане, оставляя за ним лавры успеха. Говорится, что страны-участницы саммита подтвердили свои позиции о необходимости мирного урегулирования конфликта, предавая забвению тот факт, что Азербайджан увеличивал и будет увеличивать не только свою воинственную риторику, но и темпы вооружения.
Кстати, такое несоответствие суждений сегодня можно заметить в словах многих. Не отрицая, что Азербайджан в этом году активизирует свои действия, в то же время «проталкивается» убеждение, что эта страна в ближайший год точно не прибегнет к военным действиям. Либо говорится, что в этом году ожидаются такие процессы геополитического характера, которые отразятся на уточнении сроков и путей урегулирования карабахского вопроса. Однако сразу же следует вывод, что процесс урегулирования будет медленным, нацеленным на сдерживание существующей ситуации, и что в течение ближайших 10-15 лет урегулирования карабахского вопроса не будет.
Даже если принять точку зрения, что воинственное поведение Баку является лишь инструментом для внешней и внутренней аудитории, и что руководство Азербайджана всерьез рассчитало, что «военный шантаж» может повлиять на позиции Армении и международного сообщества, это опять же не может быть весомым доказательством того, что азербайджанцы откажутся от активных действий.
Совсем недавно в прессе этой страны даже были опубликованы возможные варианты военного сценария. Согласно этой программе, с учетом количественного преимущества, предполагается, что азербайджанская армия ударит по трем направлениям. Первое будет по протяженности границы с Ираном. Второй удар может быть нанесен по Агдаму в направлении Ходжалу, Аскерана и Степанакерта. Еще один удар будет предусмотрен с севера – из Мартакерта к Карвачару.
Понятно, что это всего лишь версия и не имеющая пока никаких оснований игра мыслей. Понятно также, что Армения находится в не столь беспомощном и неподготовленном положении, чтобы так легко позволить противнику добиться успеха в блиц-криге, о котором мечтает Баку. В этом смысле воодушевление азербайджанских стратегов не разделяют даже американские эксперты. По их мнению, несмотря на крупномасштабный военный бюджет Азербайджана, возможности Баку не адекватны возможностям Армении, и Азербайджан после предварительного наступательного удара, по всей вероятности, потерпит поражение, если, конечно же, не ограничится атакой по узкому фронту (хотя Армения может и не позволить, чтобы военные операции осуществлялись по определенному узкому фронту).
Заметим, что в своих анализах американцы фактически не отрицают вероятности начала войны, а всего лишь говорят о ее последствиях, что в очередной раз доказывает избыток нашего спокойствия и самоуверенности. Между тем, нужно ждать прямо противоположного. Пока отсутствует реальная возможность политического решения, военный путь продолжает оставаться в повестке дня. А в настоящее время вряд ли найдется серьезное обоснование или аргумент в пользу того, что шансов на урегулирование вопроса посредством мирных переговоров больше. Именно в этой точке исчерпывается оптимизм, и розовые очки уступают место реальному видению действительности.
Арман ВАГАНЯН Национальная идея
|
