Дмитрий Писаренко (на снимке справа) родился в 1971 году в Ереване. Он внук армянского русскоязычного писателя Овчинникова. В годы карабахской войны готовил репортажи для программы РТР "Вести”, сотрудничал с зарубежными теле- и информационными агентствами, писал статьи для российских, западных и местных изданий. В 1993-2001 годах был собственным корреспондентом НТВ в Армении. В 1998 году признан лучшим среди репортеров зарубежных СМИ, работающих в Армении. В сентябре 2001 года стал руководителем бюро НТВ на Северном Кавказе. Живет в Москве, работает также в сфере общественных коммуникаций.

Было это осенью 2001-го. Чеченские боевики во главе с Русланом Гелаевым, хитро миновав посты миротворцев, совершили стремительный марш-бросок из Панкисского ущелья в Кодорское и вошли в Абхазию. Некогда "братья по оружию” абхазов в войне против грузин, получив после краха Ичкерии приют в Грузии, пришли теперь с оружием против "братских” абхазов. Странная была история... Но, как всегда, пострадали больше всех в этой кавказской междоусобице армяне. Первыми на пути боевиков оказались именно их селения. Малейшее сопротивление подавлялось огнем на поражение...

Когда журналистов привезли в одно из сел, в котором ночью побывали боевики, они сразу подбежали к полному мужчине в камуфляже, громко переговаривавшемуся по рации. Он зашагал, и все гуськом последовали за ним. Мужчина подошел к группе селян. Некоторые из них держали в руках автоматы. Поздоровался и тихо о чем-то спросил. Пошел дальше. Рация сильно шипела. Подошел к другой группе, потом к третьей, и везде все выглядело одинаково. Я понял: из такого материала репортаж не получится. Надо было что-то предпринимать. Взглядом окинул стоявшего рядом жителя села. На рожке автомата было выцарапано: "Слава Аллаху”.

— Простите, это трофей?

— Да. На, смотри! — он приподнял оружие.

— Расскажите нам в камеру, как он у вас оказался?

— Пожалуйста...  Он поведал о том, что ночью услышал в сарае шум. Вышел, смотрит — дверь приоткрыта. Тихонько пробрался внутрь, а там кто-то шумит. Показался силуэт. Было видно, что на лбу вора повязка с белой арабской вязью:

— Понял, что это боевик с Сахарной головы (название горы). Они там (он махнул в сторону горы) в окружении. Наверное, еда закончилась, вот и пришел грабить, — продолжил небритый, усатый селянин, одетый в камуфлированную панамку. — Смотрю, он автомат отложил и по полкам шарит. Я осмотрел его с головы до ног — вроде другого оружия не было. Только жилет с магазинами. Тогда решил: надо быстро к автомату подскочить. Так и сделал. Схватил, на него навел и кричу: "Руки вверх!” Он от неожиданности дернулся, но не растерялся. У окна стоял, а там стекла нет. Окно низкое, вот он туда и выбежал, пока я с предохранителем возился.

— А что это за надпись? — я подбородком указал на рожок.

— Смотрите, "Слава Аллаху”, — он развернул автомат к камере. — Человек где-то под Богом родился и пришел сюда чужие жизни забирать!

— Все, большое спасибо! — торжествуя внутри, произнес я.

Материал получался что надо. Была найдена живая изюминка:

— И представьтесь напоследок.

— Фрунзик Габриелян.

— Армянин?!

Я перешел на армянский. Спросил, как называется село.

— Наа Армянское, — удивленно ответил он, непонимающе смотря на меня. — Вы тоже армянин?

— Нет, я русский с украинской фамилией. Писаренко. Зовут Димой. А говорю по-армянски, потому что родился в Армении.

Мы пожали друг другу руки. Потом я спросил его, к кому еще залезали боевики, и попросил познакомить с хозяевами.

— Ну чего же вы, пойдемте.

Фрунзик стоял, как вкопанный:

— Неужели это вы разговариваете?

— А кто же еще?

— Вот это да-а-а... Люди! — он обернулся к обступившим его односельчанам. — Смотрите, как он по-армянски говорит!

Все одобрительно загудели. Фрунзик вел нас по селу и подробно рассказывал про ЧП. Теперь уже все журналисты гуськом потянулись за нами.

— А это кто? — указав на меня, недоуменно спросил у нашего водителя один из них.

— Как, кто? Дима Писаренко из Еревана! — гордо ответил тот.

В одном доме хозяева, в знак уважения, даже не поленились и все в точности, с комментариями, показали все свои действия против непрошенных гостей. Удачная получилась ретроспектива. Конец съемки венчала сцена, как старик-хозяин надевает на себя старый патронташ, а хозяйка, заботливо стерев пыль с охотничьего ружья, подает его мужу и машет на прощанье. Вместе с соседями старик уходил гнать боевиков дальше...

В селе жили только армяне, оттого и название — Наа Армянское. Что такое "Наа”, правда, объяснить мне никто не смог:

— Наши предки из Турции. Пришли сюда во время геноцида, — рассказывал Фрунзик. — Они тогда только на своем диалекте разговаривали. Мы тоже на его основе общаемся, но наша теперешняя речь сильно изменилась. Не помним уже, что значит это название.

— Я тогда сам в книгах поищу.

— Ты и читать по-нашему умеешь?

— И писать тоже.

— Вах-вах-вах! — изумился он.

Когда мы прощались, Фрунзик снял свою панамку:

— Очень прошу, повторите еще раз, как вас зовут.

— Дима Писаренко. А что?

— Сегодня, когда лягу спать, разрыдаюсь. Впервые встретил русского, который знает наш язык лучше, чем мы...

Ниже села стоял БТР. Отличный фон для появления в кадре. Но пока я обдумывал текст, БТР ушел. Надо было выкручиваться. На обочине дороги заметил окоп с ополченцами. Подошел и с ходу заговорил по-армянски.

— Здравствуйте! Не поможете телевидению? Надо, чтобы вы с оружием позади меня встали, будто бы дорогу охраняете, а я в камеру говорить буду.

Бойцы оживились, встали. Дали понять, что согласны. Когда я после многочисленных дублей наконец произнес весь текст, один из них подошел:

— У тебя кто — папа или мама армяне?

— Никто.

— Не может быть, — невозмутимо констатировал боец.

— Честно! Фамилия — Писаренко.

— Значит, паспорт армянский, — утвердительно произнес он и пошел к своим.

— Да нет же, я в России живу, просто... — попытался объяснить я вдогонку.

— Все понятно! — крикнул он приятелям на ходу. — Наш он, только немного русский!  
Дмитрий ПИСАРЕНКО

http://www.nv.am/mir-i-mi/23239-nemnogo-russkiy