Начнем с того, что, к сожалению, Россия снова, как и в других аналогичных ситуациях, отдала информационную инициативу другим. Вот и в ноябре грузинские политики и дипломаты быстро завоевали превосходство в медийном пространстве. Президент Грузии Михаил Саакашвили уже заявил о победе, правда, не грузинской экономики, а национальной дипломатии. По его словам, Тбилиси на международном уровне смог в очередной раз зафиксировать принцип территориальной целостности государства. И не просто зафиксировать, а заставить Москву признать границы Абхазии и Южной Осетии таможенными границами грузинского государства. Этот тезис президента Грузии был многократно воспроизведен многими представителями его администрации, правительственными СМИ. Далее пришла очередь провластных экспертов, которые снова сели на любимого конька, заговорив про "марионеток" из Сухуми и Цхинвали, с интересами которых российская власть никак не считается. В итоге последовало многократное повторение тезисов о скором возвращении Абхазии и Южной Осетии под грузинский контроль, так как Москва показала слабину, а Запад, как известно, "всегда с нами".

Вступление РФ в ВТО позволяет сделать отношения с Западом более прагматичными

На этом фоне Москва пропустила не только выпады грузинских политиков и статусных политологов, но и слова тревоги и озабоченности со стороны Абхазии и Южной Осетии. Между тем, еще накануне принятия швейцарских предложений глава МИД Абхазии Вячеслав Чирикба недвусмысленно говорил о том, что его республика рассматривает появление международных наблюдателей, как вызов для национального суверенитета. По этому вопросу прозвучало также немало комментариев со стороны участников президентской кампании в Южной Осетии. К сожалению, все эти высказывания и оценки остались вне поля зрения российского МИД и президентской администрации.

Понятное дело, что делегация по переговорам о вступлении в ВТО не может втягиваться в серьезную публичную полемику. В результате "молчание Москвы" лишь мультиплицировало информационный эффект от "мягкого реванша", якобы одержанного Грузией. Этому способствовали и алармистские оценки ряда российских экспертов, поспешивших заявить о поражении России и предательстве национальных интересов страны на Южном Кавказе. Но означает ли принятие Москвой швейцарских условий стратегическое поражение? Думается, что для столь поспешных выводов нет оснований.

Итак, Саакашвили заявил о победе. А чего, собственно говоря, от него можно было ожидать? Покаянных речей и признания своей личной ответственности за утрату 20 % территории? Такие ожидания были бы проявлением, как минимум, наивности. Тем более, что грузинский лидер уже не первый год даже очевидные поражения обращает в победы. Так было с ним и в августе 2008 года, когда военное поражение и утрата даже тех частей Абхазии и Южной Осетии, которые Тбилиси до этого контролировал, были интерпретированы, как успех. На том основании, что Москва не вступила в Тбилиси и не свергла Саакашвили (хотя наличие планов такого рода еще никем не было доказано). И в 2011 году президент Грузии остался верен себе.

Грузия отошла от своих первоначальных позиций, которые были заявлены ею в 2005 году

Между тем, реальность далека от красивых картинок, нарисованных главой грузинского государства. Грузия отошла от своих первоначальных позиций, которые были заявлены ею в 2005 году, то есть в момент начала переговоров по вступлению России в ВТО. Она согласилась на мониторинг абхазского и югоосетинского участков границ силами международных наблюдателей, то есть фактически делегировала им часть своего суверенитета над территориями, которые считает "своими". Можно это рассматривать как успех. А можно и как отчуждение национального суверенитета уже не де-факто, а де-юре.

При этом морская граница Абхазии не должна подпадать под этот контроль. Более того, мониторинг должен осуществляться сертифицированными кампаниями, специализирующимися на трансграничном грузопотоке, а не государственными акторами.

Москва пошла на это условие. Но ведь никто же не сказал, что российское руководство кровью поклялось не оказывать материальную помощь двум частично признанным республикам, не поддерживать их в военном отношении и вывести свои базы из Абхазии и Южной Осетии. Да, в 2008 году Россия признала их независимость. Но кооперация в сфере экономики и безопасности между Россией, с одной стороны, и двумя непризнанными республиками, с другой, существовала и раньше. И даже, если бы не было формально-юридического признания 26 августа 2008 года, она бы все равно продолжалась.

Увы, но за последние три года многие эксперты и политики в России слишком фетишизировали факт признания, забыв о том, что любая мощная держава просто по определению должна вести диверсифицированную политику. Например, США работают одновременно с Израилем и Палестиной, Арменией, Азербайджаном и Турцией. Кстати сказать, российско-грузинские экономические контакты, несмотря на политические тупики в двусторонних отношениях, не прерывались после августовской войны. По данным за 2010 год, Россия была третьей страной по объему прямых иностранных инвестиций в экономику Грузии вслед за Нидерландами и США. Это составило 9,3 % от общего объема иностранного инвестирования. Свои проекты в Грузии осуществляют "Внешторгбанк", "Лукойл", "Би-лайн" и другие известные российские компании. Нравится кому-то или нет, но Грузия граничит практически со всеми республиками турбулентного Северного Кавказа. Следовательно, определенный уровень кооперации с Тбилиси нужен. Естественно, не ценой отказа от своих национальных интересов и приоритетов.

Но персона Саакашвили не должна абсолютизироваться в этом контексте. Компромисс при вступлении в ВТО позволяет прагматизировать отношения, показав при этом, какие красные линии Россия готова переступить, а какие считает окончательными. Москва ведь не пошла на удовлетворение первоначальных требований Тбилиси по "легализации" таможенного контроля.

Российско-грузинские экономические контакты не прерывались после августовской войны

Пожалуй, самой острой проблемой в контексте вступления РФ в ВТО является реакция Абхазии и Южной Осетии. Две эти республики лишь совсем недавно вышли из конфликтов, которые и сегодня не выглядят окончательно урегулированными. В 2008 году они лишь сняли вопрос о политическом выживании своих образований. Отсюда и столь повышенная чувствительность к каким-то договоренностям между Москвой и Тбилиси поверх их голов. Думается, что это звено оказалось самым слабым в переговорном процессе по вступлению в ВТО. Никто не заставлял российских переговорщиков педалировать политические темы (тем более, что Москва все время настаивала на деполитизации процесса). Но ведь никто не исключал и параллельных переговоров на эту тему с лидерами частично признанных республик, в ходе которых Россия могла бы представить свои резоны и аргументы более выпукло, объяснив, что никакого грузинского мониторинга над Абхазией и Южной Осетией не будет. Все ограничится лишь наблюдением над грузопотоком на границах. Никакая частная сертифицированная кампания не будет навязывать двум частично признанным республикам интеграцию с Грузией или статус "высокой автономии" в ее составе. И если вдруг таковое случится, то Москва сможет вмешаться в процесс. России также стоило бы объяснить, что ее внешняя политика не может ограничиваться только двумя республиками, а значит, обстоятельства вынуждают к уступкам и компромиссам.

Все эти объяснения и консультации позволили бы избежать ненужного ажиотажа по поводу "сдачи" Абхазии и Южной Осетии. Это помогло бы успокоить малые республики, которые асимметрично воспринимают и большую геополитику, и большую экономику. К сожалению, Москва снова недооценила информационный аспект и не проявила должного уважения к союзникам, дав дополнительные очки радикалам в двух частично признанных республиках, а также спровоцировав подозрительность и недоверие к своим действиям. Теперь России предстоит предпринять немало усилий для того, чтобы убедить союзников в чистоте своих помыслов и поступков.

Таким образом, не стоит драматизировать ситуацию. Факт вступления РФ в ВТО не отменяет тех реалий, которые сложились после 2008 года. Напротив, он позволяет сделать отношения с Западом более прагматичными, переключить внимание США и ЕС с Грузии на более актуальные темы мировой политики и экономики. Это также сигнал для прагматиков внутри Грузии, готовых к тому, чтобы начать поиск путей улучшения отношений с мощным северным соседом.

Однако надо признать, что любое даже самое позитивное начинание осуществляется не в безвоздушном пространстве, а в реалиях информационного общества, в котором, если ты молчишь, говорят за тебя и не в твою пользу.

http://www.novopol.ru/-molchanie-moskvyi-igraet-na-ruku-saakashvili-text111942.html