В Российско-Армянском (Славянском) университете состоялась встреча с замечательным писателем, исследователем древней армянской культуры, кинодраматургом, преданным и искренним другом Армении, которой он отдал 50 лет жизни, Кимом БАКШИ. Председатель СП Левон Ананян зачитал указ президента Сержа Саргсяна о награждении Кима Бакши орденом Почета, а ректор Армен Дарбинян вручил премию имени академика Левона Мкртчяна — первого ректора РАУ. Поводом послужила новая книга Бакши "Духовные сокровища Арцаха” — уже седьмая, написанная им об Армении.

Он сделал то, чего не сделал ни один отечественный литератор. Причем сделал это блестяще, умно, интересно, захватывающе. Выступая в РАУ, Ким Наумович сказал: "Я к вам пришел, потому что готовлю к выпуску огромную красивую многоцветную книгу, которая сейчас в основном готова и дело за малым: нам нужно несколько десятков тысяч долларов, для того чтобы ее выпустить. Это нешуточное дело, таких сумм я в своей жизни никогда не видел в одних руках сразу, но мы не теряем присутствие духа, хоть нам и говорят, что денег таких нет. Мы в таких схватках рождаем целую большую книгу, которая явится подарком для всех, если она будет издана”. Дело чести армянской общественности добыть эти деньги, в сущности не слишком большие...
"Духовные сокровища Арцаха” появились после неоднократных посещений этой земли и долгого там пребывания. Можно сказать, он ее обошел едва ли не всю вместе со своим другом и менеджером последних книг Суреном Саркисяном. Добавим, что книга вышла в Москве в серии "Библиотека Русско-Армянского Содружества”.
Предлагаем отрывки из этой книги.

...И мне приснился сон о Рослине
Сон из разряда вещих, пророческих, как сказали бы в старые годы. Мне снилось, что где-то в Шотландии (почему там — во сне не спрашивают) хранятся две неизвестные книги Рослина. А сам я нахожусь, по-видимому, в Лондоне, хотя никаких примет и деталей нет: ни уютного гостиничного номера близ Национальной Библиотеки, ни и самой библиотеки с ее любезным хранителем Врежем Нерсесяном. Но откуда-то мне известно, что в двух монастырях — очень древних, отдаленных, заброшенных, в горах, в диких непосещаемых углах хранятся эти рукописи. Причем именно для безопасности они разнесены по разным монастырям, а сами эти монастыри далеко друг от друга.
А Рослин... Провожая меня в США, обняв, Вреж Нерсесян шепнул: "В Америке много Рослина”. "Я знаю, видел и еще увижу — в Балтиморе, в галерее Уолтера. И еще в Вашингтоне, во Фриерской галерее, не подписанный, но несомненно его, хотя работал, видимо, не сам, один, а с учениками”. Вреж был доволен моими знаниями, как учитель хорошим ответом ученика на экзамене при важной комиссии. Но не это он имел, оказывается, в виду: у миллиардера Пола Гетти в его коллекции выставлено несколько неизвестных дотоле хоранов. Вот откуда мой сон! Не из тех ли двух неизвестных манускриптов они, из Шотландии?
— Я был в музее Пола Гетти, на античной вилле на берегу океана... Но там этих хоранов не видел...
— Пол Гетти выстроил новое здание для своей коллекции, будешь в Лосе, посмотри...
Вечером я сам смог в этом убедиться. Это мировой процесс — перевести в электронную форму, как говорят, в цифру, художественные и прочие духовные ценности. Чтобы не надо было ездить в Ереван или Нью-Йорк развернуть ту или иную армянскую рукопись. Повторяю, это мировой процесс — этим занимаются и в Чикаго. И уже несколько манускриптов переведены в цифру, а среди них — и арцахская рукопись из Шамхора, армянской школы миниатюры.
— А откуда они вырваны, эти хораны Пола Гетти? Из какого манускрипта? Это известно?
...Как мне хотелось, чтобы как раз это было неизвестно — чтобы хораны были из неизвестной миру книги Рослина! Пусть даже пропавшей, исчезнувшей. Но пусть остается надежда! Значит, есть что искать, надеяться на внезапное открытие еще одного манускрипта, неведомого сокровища. Ну как же проехать мимо, как не прилететь в Лос, как не полюбоваться на хораны в коллекции Пола Гетти?! Уже одно это оправдывает пребывание в Лос-Анджелесе — так я говорил, разглядывая сквозь окна комнатки зеленый цветущий мир Южной Калифорнии.
Особое отношение к Рослину, к киликийским рукописям и вообще к великому искусству киликийской Армении у меня возникло с тех памятных пор, когда на окраине самого дальнего села Кашатахского района Арцаха — Айтаха мы с Алексаном Акопяном и Акопом Берберяном стояли у железной летней печки-буржуйки и пили тан, подкрепляясь к финальному броску к развалинам Ахбрадзорского и Майреджурского монастырей. И в результате весьма трудного для меня пешего перехода оказалось: таков вывод ученых и мой вслед за ними, что именно из окраин этого села Айтах в XI веке переселилось в Киликию богатое княжеское семейство Ошинов. Им суждено будет занять киликийский престол и образовать царскую династию Гетумов-Ошинов. И в этом свете, например, царя Гетума II вместе с его любимым художником Торосом Рослином я рассматриваю уже не просто как отдаленные исторические фигуры, но как своих близких, как выходцев из Арцаха! И в этот ряд укладывается Евангелие маршала Ошина, главнокомандующего армией Киликии, которое было приобретено за огромные деньги миллиардером Пирпонтом Морганом и сейчас хранится в его библиотеке в Нью-Йорке.
Помню, как в Нью-Йорке в этой библиотеке я долго стоял безмолвный перед блещущим синевой, лазурью и золотом чудом — Евангелием маршала Ошина, брата царя Гетума. Там в хоранах изображены обнаженные танцовщицы — случай уникальный в армянской миниатюре. Говорят, Морган, не будучи специалистом в армянских кодексах, нанимал экспертов, чтобы быть уверенным в том, что он приобретает подлинники. В сущности, мой прилет в Лос-Анджелес оправдывают не только рослиновские хораны из коллекции Пола Гетти, но и замечательная коллекция армянских манускриптов в Университете Южной Калифорнии, где среди многих есть и арцахские. Просто по сравнению с Рослином они бледнеют, уходят в тень.
В Университете Южной Калифорнии (UCLA), пожалуй, самое большое собрание армянских манускриптов в Соединенных Штатах. Здесь все связано с именем Аветиса Санджяна. И пухлый его Каталог, и анализ Красного Евангелия в ней, и приобретенная в Иране ценная коллекция армянских манускриптов, а также издание книги — монографии о Евангелии Тороса Таронаци, которое из этой коллекции.
...Приехал в Ереван после большого перерыва и — что я узнаю? Армяне возбудили судебное дело против Пола Гетти с целью возвратить хораны Рослина в Армению, в Зейтунское Евангелие, откуда они были вырваны. Выиграли ли они этот процесс? Так ли, нет ли, но радует, что армяне борются за возвращение своих ценностей на Родину. Что касается меня, то я буду советовать (на большее не имею морального права) в случае возвращения хоранов в Армению не разброшировать Зейтунское Евангелие, чтобы их вставить туда, лучше передать эти хораны на вечное хранение в Арцах, так сказать, к истокам. Пусть многострадальная земля обретет свою частицу великой культуры.
Если такого не случится, что весьма возможно, учитывая искушенность американских юристов и богатство Пола Гетти, то у меня есть другое предложение: передать в Арцах для чрезвычайно бережного хранения так называемое Евангелие Католикоса Вазгена I. С этим Евангелием, уникальным по своей ценности для мировой культуры, связана весьма примечательная история. В свое время я описал ее в специальной статье, привожу...

Дар Католикоса Вазгена
Хочу рассказать вам о важной новости и еще — поделиться радостью.
Вышел в свет толстый, очень тяжелый том большого формата — я еле довез его до Москвы, а из Москвы до моей деревни в отдельном пакете — чуть ручки не оторвались — и с почтением поместил в своей библиотеке.
Это факсимильное издание Евангелия католикоса Вазгена, то есть воспроизведение манускрипта страница за страницей, начиная с первых листов: с хоранов, украшенных арками таблиц, подсказывающих читателям, где что искать в тексте четырех евангельских книг — и так строка за строкой, миниатюра за миниатюрой, вплоть до самого последнего листа.
Сразу скажу, что воспроизведение в цвете страниц рукописи, тех же хоранов, далеко от того полиграфического качества, к которому мы привыкли в последние годы — все то, что видим не только в "западных” альбомах, но и часто в России и Армении. Но произнесем: Слава Богу! Наконец-то работа, так давно готовая, много лет лежавшая втуне, благодаря 1700-летию принятия христианства в Армении увидела свет. Хорошая новость!
В небольшой, но очень интересной научной работе, включенной в фолиант, Татьяна Измайлова, дотошный исследователь армянской миниатюры, считает Евангелие Вазгена I одним из выдающихся по своему значению христианских манускриптов, сохранившихся в мире, а саму публикацию его в факсимильном виде — подарком для науки. Теперь у исследователей появилась возможность в своих странах, не приезжая в Ереван и не тревожа саму реликвию, взять точную ее копию в руки, перелистывать, раздумывать над ней. А раздумывать есть над чем. Манускрипт ведет нас в раннее христианство, с одной стороны, а с другой — к первым текстам армянских Евангелий, переписанных с помощью алфавита, созданного Месропом Маштоцем в первые годы V века. Можно сказать без преувеличения: Евангелие Католикоса Вазгена I полно загадок.
И в самом деле, эта рукописная книга при первом взгляде на нее производит странное впечатление. Помню, много лет назад я развернул ее деревянно скрипнувшие пергаменные листы и увидел, что миниатюры в тексте почему-то стоят перпендикулярно к строкам, некоторые даны явно в зеркальном изображении. При этом сами миниатюры очень архаичные, а книга по сравнению с ними кажется более поздней, хотя это и X век! Почему такое несоответствие? Вопросов возникало множество.
Вокруг этого манускрипта ходило много легенд. И даже само появление его в поле зрения ученых было окружено почти невероятными рассказами. Вот один из них.
Каким-то образом стало известно (а такие слухи среди армян распространяются очень быстро), что в Арцахе, в такой-то деревне, в таком-то определенном доме находится очень древняя книга. Конечно, что это за книга, никто точно не знал. Хозяйка манускрипта старалась его никому не показывать, а о том, чтобы продать его или, скажем, подарить церкви, и слышать не хотела. Но в деревне, как обычно, все знают в деталях... Было известно, что книга находится в спальне хозяйки и даже в каком именно месте лежит.
Когда слухи дошли до Эчмиадзина, Католикос Вазген I очень заинтересовался сообщением о древней книге и одновременно забеспокоился, ведь деревенский дом — не совсем подобающее место для хранения такой рукописи, и небезопасно ей там быть. И ученые ее не видели, не изучена она, в каталогах ее нет. Одним словом, желательно было бы книгу доставить в Эчмиадзин. Епископ из Карабаха, судя по легенде, очень предприимчивый и с живым воображением, обещал уговорить строптивую женщину и все обязательно устроить в лучшем виде.
И вот однажды, как рассказывают, в деревню торжественно въезжает черный "Зим”, была такая в советское время длинная нелепая представительская машина — и тормозит у дома, где была книга... Из "Зима” выходит епископ в парадном торжественном облачении, его сопровождают служки, звенят дисками. Дьякон размахивает кадилом... Детишки, скачущие за машиной, едва переводят дыхание. Сбегаются жители. Тем временем духовная процессия входит в дом к остолбеневшей хозяйке. При этом епископ возглашает: "Вижу свет, вижу свет!..” И направляется прямо в спальню, как бы привлеченный невидимым светом. "Вижу свет, вижу свет из святого Эчмиадзина!..” И на глазах у онемевшей хозяйки епископ уверенно достает из ее тайника рукопись, целует ее и, бережно обернув в ткань, так же торжественно и медленно удаляется. Испуская клубы дыма, как говорится, на глазах изумленной публики "Зим” вместе с манускриптом покидает деревню.
Вот какую историю я однажды слышал...
Но что же это за манускрипт такой? Спешу рассказать. Но прежде два предварительных слова.
Когда мы берем в руки книгу — любую, так сказать, книгу вообще, мы не задумываемся над тем, что было время, когда книг еще не было на свете. А многие века существовали свитки с начертанными на них различными текстами — то есть ленты из выделанной кожи-пергамена, из склеенных полос папируса и даже из свернутых металлических листов. Итак, свитки... Они иногда были очень длинные, в несколько десятков метров, например, с текстом "Илиады” Гомера.
Свитки были также древнейшей формой записи Священного писания. Вспомним Кумранские рукописи, найденные у Мертвого моря, а затем находки текстов на папирусе из поселения Элефантина на Ниле в Египте. Естественно предположить, что первые христианские тексты — Евангелия, тоже были первоначально записаны на свитках где-то в конце первого — начала второго веков нашей эры (раньше содержание евангелий передавалось изустно).
Да, так можно предполагать, но до нас такие евангельские свитки не дошли! Можно также гадать о том, какими они были, украшены или нет миниатюрами, если — да, на что были похожи те первые иллюстрации из земной жизни Христа. Как художники ранних христианских веков представляли себе Спасителя, Его путь, Его чудеса и Страсти Господни.
И вот что замечательно! Исследуя рукопись Евангелия Вазгена I, ученые поняли, что именно этот манускрипт способен ответить на эти и на многие другие вопросы, которые, казалось, безнадежно потонули в пучине времен.
Обретя рукопись, Католикос Вазген I призвал Арташеса Матевосяна, эрудиции и (мало того!) научному чутью которого он особо доверял, показал ему Евангелие. Как мне потом рассказывал Арташес, он был потрясен необычностью манускрипта. И сразу сказал, что требуется время на исследование, но он не сомневается, что жатва будет необычайно обильна.
Повисла пауза. И католикос, и ученый понимали, что для этого Арташес манускрипт сейчас должен взять с собой в Матенадаран, институт древних рукописей. Но католикос же обещал никуда рукопись из Эчмиадзина не отпускать. Он спросил Арташеса:
— Может быть, здесь?..
Арташес пожал плечами. Оба понимали, что это нереально.
Католикос подвинул тяжелый манускрипт ближе к ученому:
— Никто не должен знать. Для всех Евангелие не покидало святой Эчмиадзин!..
Арташес Матевосян осторожно обернул рукопись тканью, как это столетиями делали до него армяне, и направился к выходу.
Жадно, с нетерпением скупого рыцаря, перебирающего свои сокровища, Арташес заперся в своей комнате-келье на втором этаже Матенадарана и стал часы проводить над своим богатством. Спускался в подвал, в книгохранилище, сравнивал начертание букв, грамматику, состав текста, пергамен — невозможно все перечислить! Постепенно стало ясно, что рукопись относится к X веку (точная дата создания манускрипта была утрачена), были найдены аналогии среди рукописей, хранящихся в Матенадаране.
Но основной корпус миниатюр был явно не X века и вообще был ни на что не похож.
Была приглашена Татьяна Измайлова, видный специалист по иллюстрированной армянской рукописной книге, особенно ранней. Вместе с Арташесом Матевосяном они сделали предположение, очень смелое: миниатюры в Евангелии католикоса Вазгена были перерисованы с древнего свитка.
Я это рассказываю вкратце, а исследова
тели тратили месяцы и месяцы на изучение текста и миниатюр, сравнивая Евангелие с древнейшими христианскими кодексами, сохранившимися в мире. Не помню, уж сколько времени прошло, и на каком этапе они находились, когда я, будучи в Ереване, в первый раз склонился над этими так странно, словно набок положенными миниатюрами.
Именно так они были когда-то увидены писцом или художником, когда он разворачивал древний свиток. И как он их увидел — так и перерисовал! Здесь сыграла роль традиция точно копировать образец. Представьте свиток, растянутый и положенный хотя бы на стол — миниатюры в нем из горизонтальных станут вертикальными. Так они и были перенесены на страницы армянской рукописи, при этом Вазгеново Евангелие, хоть оно и X века, вовсе необязательно было первой копией со свитка. Скорее всего, рукопись с древнейшими манускриптами и этот древний свиток-образец попали в руки первых переписчиков священных книг, работавших в V веке. К тому времени перевод Евангелия на армянский язык уже был сделан святым Сааком Партевом. А иллюстрации к нему были взяты из свитка.
И Евангелие Католикоса Вазгена I служит важным свидетельством — подтверждает, что первоначально евангелия действительно существовали в виде свитков, но мало того, оно указывает, что в первохристианские века свитки бывали украшены миниатюрами. Это факт совершенно новый и для ранней истории христианства замечательный.
Готовясь к этой статье, я просмотрел многие армянские Евангелия, в них, согласно общехристианской традиции, четверо их авторов — Матфей, Марк, Лука и Иоанн — изображены в виде писцов. Армянские художники часто помещают перед ними все письменные принадлежности — и пузырьки с чернилами, и тростниковые ручки, и ножички, чтобы их очинять, и т.д.; они также рисуют затейливые пюпитры (часто в форме рыбы, раннего символа Христа), на них перед Евангелистами установлены книги, с которых они как бы копируют свой текст.
Но вот я разворачиваю Малатийское Евангелие, созданное Торосом Рослином в 1267-1268 гг. Что это? У него Евангелисты Марк и Иоанн держат перед собой в качестве образца развернутые свитки! Подобное видишь и в манускрипте Евангелия, когда-то созданном для Смбата Спарапета, правоведа, поэта и полководца киликийской Армении. И эти примеры можно было бы значительно умножить. Почему-то исследователи не обращали внимание на эти подсказки древних художников. А художники отдаленных веков словно хотели нам показать, как происходил переход от свитка к книге, к кодексу.
Так когда-то держал перед собой свиток и первый переписчик Евангелия Вазгена I.
Шло время, Арташес Матевосян продолжал изучение манускрипта, начал готовить факсимильное его издание. Но надо было урегулировать отношения с владельцами древней рукописи. И тут я снова вступаю в область легенд.
Будто бы родственники той женщины из арцахского села посоветовали ей смириться с тем, что рукопись оказалась в Эчмиадзине таким необычным образом. И извлечь возможную выгоду. Так появилась идея о том, что католикос подарит ей автомобиль "Жигули”. Сегодняшнее молодое поколение, разъезжающее на иномарках, не помнит, конечно, каким дефицитом когда-то был автомобиль "Ваз”. Его продавали знатным людям, передовикам производства, ветеранам войны. Новая машина на рынке стоила две-три номинальных цены. Поэтому ответный жест католикоса в виде "Жигулей” мог рассматриваться тогда как достойная компенсация. Что и было вскоре сделано.
А сам манускрипт католикос торжественно передал в дар Матенадарану. Поэтому эта замечательная рукописная книга и получила название "Евангелие Католикоса Вазгена I”.
Конечно, меня интересовало, откуда эти хораны — те, что у Пола Гетти, из какого они манускрипта. Еще в Лондоне Вреж Нерсесян осторожно предположил, что эти хораны могут быть из Евангелия 1256 года, самой ранней из дошедших до нас рукописей Рослина, которая хранится в Ереване в Матенадаране. Я обратился к хорошей объемной монографии Ирины Дрампян, целиком посвященной художнику, и в ней нашел много интересного; правда, Пол Гетти не упоминается. Развернув эту чрезвычайно интересную, полную глубоких наблюдений и малоизвестных фактов книгу, я узнал, что драматическая судьба Зейтунского Евангелия с захватами, пленениями, переменой владельцев вполне могла привести к путанице в судьбе этого манускрипта. Оно считается бывшим в Зейтуне, но возможно и то, что там была ДРУГАЯ рукопись Рослина, а эту вернее бы назвать Марашским Евангелием. Ура! Значит, есть надежда когда-нибудь найти следы исчезнувшего Зейтунского Евангелия!
Посмотрите на эти хораны, на этих рослиновских птиц полюбуйтесь!.. А заодно и на портреты Евангелистов. Вот Иоанн Богослов... Какой глубокий портрет! Не забудем — это XIII век, 1256 год! Поистине сон о Рослине можно увидеть наяву.
Да и еще многих из великих киликийцев я числю своими земляками, арцахцами. Это и Смбат Спарапет, путешественник ко двору монгольского хана в Каракоруме, поэт, историк, правовед, автор Антиохийских Ассизов, Хроники, изумительно украшенного Евангелия из Матенадарана, свидетельствующего о его безупречном вкусе. Это и его племянник Гетум-патмич, написавший для Запада Историю монголов. В ряду арцахцев для меня стоят поэтический титан Григор Нарекаци, автор Книги Скорбных Песнопений и автор Божественных Элегий Нерсес Шнорали, (что означает Благодатный), армянский католикос, поэт, композитор.
Да, они обступают меня со всех сторон, это историки и врачи, астрономы и музыканты-создатели до сих пор не расшифрованной армянской музыки в томах, заполненных хазами — буквенными знаками армянских нот. Меня обступает великая культура армянской Киликии, несущая в начале своем как река, имеющая свой исток, окраинный лес села Айтах, это семейное кладбище князей Ошинов. И как бы ни мечтали жадные до чужого руки заграбастать армянскую землю с ее истоком киликийской культуры, как бы ни требовали зарубежные доброхоты отдать, "возвратить” ее вандалам — это будет для армян равносильно отказу от святых страниц своей истории, от своих святынь..
Это все равно, что отдать ту часть армянской земли, на которой в I веке до нашей эры стоял город Тигранакерт — город, основанный любовью армянского царя Тиграна Великого к своей сестре Тигрануи, сначала отданной в жены мидийскому царю, а потом едва возвращенной назад, когда Тигран узнал от нее, что мидиец замыслил убить его. Для любимой красавицы-сестры Тигран повелел возвести дом-крепость на вершине холма, откуда открываются привольные просторы равнинного Карабаха.
Как-то осенним днем мы бродили по раскопкам вместе с Жоресом Хачатряном, который ныне в армянской науке курирует исследования античной Армении. Он много лет работал в Гарни, а сейчас уже многие годы трудится в Арташате. Недалеко у берега реки Аракс он недавно раскопал обширный архитектурный комплекс — храм крупнее Гарни, с колоннадой, банями, системой канализации. На вершине холма Тигранакерта в тот день было так туманно, что Жорес, если он шел впереди меня и быстро отдалялся, то исчезал из поля зрения, тонул в тумане. Но вот он подождал меня и обратил мое внимание на "ласточкин хвост” — углубления в камне, сделанные определенным образом. Я уже знал по моим другим поездкам с Жоресом, что это было несомненным признаком сооружения времен античности: в такие углубления закладывали специально вырезанные из твердых прочных пород дерева, например дуба, детали и так скрепляли кладку.
Как-то, бродя среди развалин некогда-то богатого азербайджанского города Агдам, откуда прежде вслепую, через горы азеры стреляли по столице Арцаха Степанакерту ракетами из запрещенной установки "Град”, желая стереть его с лица земли, я слышал и такие слова: надо отдать азерам эти пустынные земли — "пусть подавятся!”
Ни в коем случае!
Отдать древний Тигранакерт, где раскопки далеко не закончены, и основанный у подножья холма музей, который с каждым годом будет обогащаться новыми находками?.. Нет! Отдать все это — значит, отказаться от великой живой книги истории своего народа.
Разве мало потерь и утрат было у армян?.. Еще немного — и что останется без Тиграна Великого и без Киликии?..

http://www.nv.am/lica/23756--mne-prisnilsya-son-o-rosline