Осуществленное Реджепом Тайипом Эрдоганом возрождение идеологической воинственности прежней эпохи не является рецептом политического успеха. Классовая динамика, обеспечившая в свое время умеренность турецкого исламистского движения, сегодня является еще более значительной. Различия в культуре и стиле жизни до сих пор разделяют два средних класса Турции - религиозно-консервативную анатолийскую буржуазию и секулярную буржуазию. Вместе с тем политическое будущее Турции, судя по всему, будет формироваться с помощью их синергии, и даже их альянса. Было бы разумно ожидать, что материальные интересы объединенной буржуазии будут способствовать возрождению политической умеренности.

Исходные данные

Правящая в Турции Партия справедливости и развития (ПСР) представляет собой разрыв с исламским политическим движением, от которого она отпочковалась. Основатели этой партии пришли к выводу, что им необходимо отказаться от антизападных взглядов, которые в течение долгого времени были определяющей чертой турецкого исламизма. Реформистское поколение Реджепа Тайипа Эрдогана и Абдуллы Гюля отошло от пути Неджметтина Эрбакана, возглавлявшего исламистское движение с конца 1960-х годов. Они обещали отказаться от старой идеологической одержимости и в процессе своей работы объединили либералов, секулярных консерваторов, а также социал-демократов в рамках новой реформистской партии. Однако после более чем десяти лет нахождения у власти ПСР ее старые исламистские рефлексы стали тянуть ее к собственным истокам. По крайней мере, такое впечатление складывается на основании все более резкой риторики премьер-министра Эрдогана.

Вспыхнувшие в июне прошлого года в Стамбуле, а также в других городах Турции протесты, когда подразделения полиции по борьбе с беспорядками, применив силу, разогнали активистов экологического движения, а также свержение в Египте исламистского президента Мухаммеда Мурси, идеологического союзника Эрдогана, судя по всему, убедили турецкого премьер-министра в существовании инспирированного Западом заговора против его партии, а также против его идеологических союзников на Ближнем Востоке. Выступая на пресс-конференции 15 августа прошлого года, Эрдоган обвинил Израиль в подготовке переворота в Египте и подчеркнул, что западные страны будут вынуждены ответить за то, что произошло: «Когда-нибудь, сегодня или позже, появится какой-нибудь Моисей и потребует отчета за совершенные жестокие деяния… Теперь они объявили о введении чрезвычайного положения в Египте. Я не думаю, что таким образом можно будет что-то решить. Почему это не получится? Потому что, по моему мнению, эти люди, верящие в мученичество, когда-нибудь добьются своих демократических прав в Египте. Если Запад хочет протестировать демократию, то они должны это понимать... Если западные страны не будут вести себя искренне в этом отношении, я думаю, что когда-нибудь демократия в мире окажется под вопросом».

Эрдоган также установил явную связь между судьбой Мурси и таким вариантом событий, который, как он опасается, может быть уготован для него самого: «Сегодня Египет, а завтра им захочется раскачать Турцию, так как они не хотят иметь сильную Турцию в этом регионе».

В число неназванных держав, которые, судя по всему, имеет в виду Эрдоган, входят - помимо особым образом указанного Израиля - Соединенные Штаты, а также Саудовская Аравия, ведущее суннитское государство на Ближнем Востоке. Ее поддержка египетских генералов, скинувших Мурси, напугала членов ПСР на разных уровнях.

Критика Эрдогана не ограничивается западными державами. Он, в частности, выразил свое разочарование по поводу той поддержки, которую оказал Великий имам мечети Аль-Азхар участникам переворота в Египте. И это заявление было осуждено египетским правительством. Однако направленные против западных союзников Турции заявления свидетельствуют о чем-то большем, не просто о разочаровании. «Каждый, кто прислушается к тому, что говорит сегодня премьер-министр в своих обращениях и посланиях, может легко прийти к выводу, что он считает Европейский Союз, Соединенные Штаты, Организацию Объединенных Наций и европейские страны врагами Турции», - подчеркивает Бюлент Кенеш (Bьlent Keneş) на страницах консервативной газеты Today’s Zaman.

Подобного рода комментарии, которые стали регулярно появляться в средствах массовой информации, близки к идеям братства проповедника Фетхуллаха Гюлена (Fethullah Gьlen). Они показывают, что конфронтационная позиция Эрдогана - внутри страны, а также за ее пределами - по отношению к тем, кто считается врагами, очень далека от того, чтобы рассчитывать на поддержку более широкого исламистского консервативного движения. В действительности возвращение Эрдогана к его исламистским корням носит анахронический характер. Как показал ответ Эрдогана на волну протестов, охвативших Турцию в июне, он верит в возможность мобилизации наиболее консервативной части базиса ПСР. Однако возвращение к старомодному исламизму с его враждебностью по отношению к Западу вряд ли пойдет на пользу политическому будущему самого Эрдогана. Не признавать это означает не видеть классовую динамику, которая была главной причиной изменений в исламском движении и которая сегодня стала еще более мощной.

Последствия

Исламское движение в Турции зародилось в 1960-е годы в небольших городах этой страны; в нем нашло свое отражение недовольство сельской буржуазии, состоявшей из владельцев магазинов и небольших мануфактур, по поводу того факта, что экономическая политика государства поставила в привилегированное положение преимущественно расположенный в Стамбуле большой бизнес. Зажиточная буржуазия в Стамбуле на самом деле являлась продуктом турецкого государства. Светский стиль жизни этой буржуазии, отделявшей ее от религиозного консерватизма небольших городов Турции, придал культурный аспект тому, что в основном считалось внутриклассовым соперничеством. Запад, со стилем жизни которого идентифицировала себя городская буржуазия, по  определению являлся врагом консервативной буржуазии.

Рыночные реформы 1980-х годов, открывшие Турцию для глобальных рынков и конкуренции, превратили эту когда-то замкнутую в себе сельскую буржуазию в «анатолийских тигров» с драматическим образом расширившимся горизонтом для бизнеса. Для религиозно настроенных предпринимателей, занимающихся бизнесом по всему миру, больше не имело никакого смысла сохранять враждебность по отношению к миру капитализма, к Соединенным Штатам и к Европе. ПСР со своим стремлением получить членство в Евросоюзе была не чем иным, как политическим выражением этих социально-экономических изменений.

Идеологическая эволюция, произошедшая в исламском движении в 1990-е годы, привела не только к отказу от антизападной позиции, но также к принятию прокапиталистической позиции. Движение Неджметтина Эрбакана нападало на капитализм, а также на Запад, обещая «справедливый порядок». «Анатолийские тигры» не знали, что делать с подобной риторикой. Тем не менее ПСР оказалась успешной именно потому, что ее идеологическое наследие позволило привлечь также менее обеспеченных и менее образованных людей. Возвращение Эрдогана к исламизму Эрбакана и его откровенный популизм, вероятно, находят отклик в более бедных слоях населения, однако он не особенно привлекателен для преуспевающего класса консерваторов.

Нет оснований предполагать, что та динамика, которая когда-то подтолкнула возникающий средний классу Турции к тому, чтобы найти политическое воплощение своему желанию полностью интегрироваться в глобальную экономику, будет сегодня выглядеть иначе, чем это было во время образования ПСР. Напротив, спустя десять лет Турция стала даже еще более глобализованной страной, а надежды религиозно-консервативной буржуазии, которые и породили ПСР, нисколько не ослабли. Экономическое развитие Турции способствовало повышению уровня доходов и образования в стране, а классовый фундамент этой своего рода центристской партии, каковой и была раньше ПСР, на самом деле еще больше расширился.

Возрождение Эрдоганом идеологической воинственности прошедшей эпохи, когда Турция была закрыта для мира, является причиной серьезной озабоченности - не в последнюю очередь среди консервативных деловых кругов. Эту озабоченность недавно выразил Мустафа Бойдак (Mustafa Boydak), известный бизнесмен, который также является председателем промышленной палаты расположенного в центральной части Турции города Кайсери, родины президента Абдуллы Гюля. Бойдак, типичный представитель «анатолийских тигров», призвал правительство проводить такую внешнюю политику, которая была бы основана на поиске «мирных отношений, особенно с соседями, независимо от религии, веры или религиозной группы», и это была неприкрытая критика интервенционистской политики ПСР, в том числе в отношении Сирии.

Ссылаясь на высказывания Бойдака, Ихсан Дагы (İhsan Dağı) на страницах газеты Today’s Zaman подчеркнул, что «теперь, когда ПСР отбросила перспективу членства в Евросоюзе, отказалась от «доброй политики по отношению к соседям» и начала укреплять антиглобалистскую позицию, оправдывая ее теориями заговора, консервативные турецкие бизнесмены стали проявлять беспокойство по поводу направленности внешней политики Турции. Сложно заниматься бизнесом в мире, который правительство считает организатором заговора против Турции».

Турецкое бизнес-сообщество озабочено не только антагонистической внешней политикой ПСР, но в той же мере и ее внутренней политикой. Речь председателя промышленной палаты города Кайсери содержала в себе призыв к правительству прекратить притеснение тех групп предпринимателей, которые в политическом отношении ему не нравятся. Бойдак призвал правительство не применять дискриминационные меры в отношении бизнеса по политическим причинам, повторяя тем самым практику государства конца 1990-х годов, когда оно пыталось парализовать работу компаний, владельцами которых были религиозные консерваторы. Бойдак предостерег относительно нанесения ущерба тем фирмам, от работы которых зависит процветание Турции. Его комментарии были реакцией на совершенные 24 июля полицией и налоговыми инспекторами Министерства финансов рейды, объектами которых оказались офисы нефтеперерабатывающей компании Tьpraş  и энергетической компании Aygaz, входящие в холдинг Koз Holding - крупнейшую промышленную группу Турции.

Группа Koз стала мишенью Эрдогана после протестов в парке Гези в июне прошлого года. Премьер-министр был раздражен тем, что гостиница Divan, владельцем которой является Koз Holding, открыла свои двери для людей, в том числе нескольких детей, пострадавших в результате действий полиции в парке Гези 16 июня. Премьер-министр обвинил владельцев отеля в том, что они предоставляют убежище «террористам». Выступая с критикой, Мустафа Бойдак рискует навлечь на себе репрессии со стороны руководства страны. На самом деле Бойдак подвергся резкому осуждению со стороны правительства. Однако в долгосрочной перспективе, судя по всему, именно партия Эрдогана ПСР будет подвержена большему риску в результате проведения политики, противоречащей доминирующей социальной динамике.

Выводы

Различия в культуре и в стиле жизни до сих пор разделяют два средних класса Турции - религиозно-консервативную буржуазию и секулярную буржуазию. Вместе с тем политическое будущее Турции, вероятно, будет определяться синергией, настоящим альянсом этих двух ветвей буржуазии. Недавнее избрание «анатолийского тигра» и генерального директора Boydak Holding Мемдуха Бойдака заместителем председателя Ассоциации турецких промышленников Tьsiad, ведущей организации секулярной буржуазии, является показательной в этом отношении. Если судить с материальной точки зрения, то нет причин для того, чтобы эти две ветви буржуазии находились в состоянии конфронтации.

Было бы разумно полагать, что классовая динамика, породившая в свое время центристскую партию ПСР, вновь будет способствовать появлению политической умеренности в соответствии с общими материальные интересами буржуазии.

Халил Каравели ("The Turkey Analyst", Турция)