Процесс карабахского урегулирования переживает откровенный тупик. Ещё никогда состояние тупиковости не было столь рельефно выражено в этом процессе, длящемся с 1994 года. Позиции армянской и азербайджанской сторон конфликта абсолютно далеки от того, чтобы обнаружить хоть какие-то признаки сближения, возможности внешних к урегулированию сил ещё не созрели для принятия прорывных решений. В конфликте и вокруг него сложился баланс сил, который можно охарактеризовать следующим образом. Азербайджан не настолько силён, чтобы решить вопрос в свою пользу силой, но он и не настолько слаб, чтобы не пытаться диктовать свои условия с позиции силы. Армения и Нагорный Карабах не настолько слабы, чтобы податься давлению азербайджанской стороны и шантажу с турецкой стороны, но они и не настолько сильны, чтобы заявить всему миру о том, что для них вопрос решён и эта решённость видна всем, кто смотрит на нынешнюю реальную политическую карту в зоне конфликта.
 
Если стороны конфликта не могут сдвинуть его решение в какую-либо удобную для них сторону, то это могут сделать внешние силы. Для последних важно найти наиболее удобный по политическому времени и дипломатической конъюнктуре отрезок времени, когда можно достичь качественных изменений в карабахском вопросе.
 
Мы оставляем за рамками этой статьи вполне объективный и напрашивающийся вопрос: а зачем внешним силам вообще нужно что-то качественно менять в нынешнем раскладе сил? Попытаемся ответить на более функциональный вопрос: как это можно сделать в формате гипотетического взаимодействий таких стран, как США, Турция и Россия?
 
Для США важно достичь ещё большей изолированности Ирана в регионе. С привлечением ресурсов карабахского конфликта это возможно сделать на тесно связанном с карабахским другом потенциально не менее остром конфликтном направлении в регионе - Нахиджеван. Иран имеет самые тесные связи и контакты с данным краем, абсолютно оторванным от своей метрополии в лице Азербайджана, но вместе с тем имеющим не менее тесные связи с Турцией. Вбить клин между Ираном и Турцией, притом сделать это на самой южной периферии Кавказа и вплотную к непосредственной турецко-иранской границе является желанной целью американских стратегов. Что может накалить отношения между Тегераном и Анкарой? Конечно, ввод турецких войск в Нахиджеван без каких-либо предварительных обсуждений и консультаций с Ираном. США и Турция могут достигнуть закулисного соглашения о вводе турецких войск в максимально оперативном режиме в Нахиджеван в случае военной эскалации в зоне карабахского конфликта. России же со стороны американцев при молчаливом согласии турок может быть предоставлен карт-бланш на миротворческую активность уже в Нагорном Карабахе и прилежащем к нему некоторых территориях Низинного Карабаха. И турки, и русские будут 'миротворцами' каждый в зоне своей отвественности - соответственно в Нахиджеване и Карабахе, - дабы соблюсти нормы международного права и не дать пострадать своему международному имиджу со стороны возможных обвинений в аннексионистских действиях. В такой ситуации Армения станет более сговорчивой по отношению к США и Турции и фактически изолируется от Ирана, Азербайджан станет более сговорчивым по отношению к России. Турция что-то 'отдаёт' России, но она и приобретает нечто, что до этого было в монопольном владении её северного соседа. В таком раскладе особенно заинтересованы США, для которых все задачи в регионе в принципе соподчинены цели ещё большей изоляции Ирана.
 
С нашей точки зрения, Турция приобретёт больше, чем Россия, а приобретение последней будет носить в целом краткосрочный характер: расширение энергетических связей с Азербайджаном и отодвигание угрозы масштабной дестабилизации на своём Северном Кавказе в отдалённую перспективу. Армения будет в однозначном проигрыше, за исключением варианта, когда монопольное миротворчество России в зоне конфликта плавно трансформируется в объединение Армении с Нагорным Карабахом с включением в это объединение некоторых территорий Низинного Карабаха и распространения на новые границы объединённой армянской государственности гарантий безопасности в рамках ОДКБ. Азербайджан будет в проигрыше, но его проигрыш станет менее чувствительным, если ему удастся избежать иранских контрдействий на своих южных рубежах (в Талышистане).
 
Это очень деликатная схема возможных соглашений между США, Турцией и Россией. Она требует времени и, самое главное, установившегося доверия между всеми тремя акторами сделки. Ни того, ни другого сейчас нет. До парламентских выборов в своей стране, намеченных на лето 2011 года, турки на предметное обсуждение сделочных схем не пойдут. Но тут может открыться 'окно возможностей', сразу после турецких парламентских и до российских (весной 2012 года) президентских выборов. Время с лета 2011 года и до весны 2012 года будет критически важным на предмет проверки возможности сделочных схем на Южном Кавказе. Что касается доверительных отношений между потенциальными сторонами сделки, то они отсутствуют, можно сказать пока, в любой перекрёстной конфигурации: доверия нет ни между США и Турцией, ни между Турцией и Россией, ни между, тем более, США и Россией. А когда нет доверия, то все боятся 'фальстарта' контрагента и его действий, выходящих за рамки предварительных договорённостей. Кто 'побежит' первым (в нашем случае - кто первый введёт войска), тот и достигнет максимального выигрыша. Координация же действий, их чёткая параллелизация и согласованность фактически не достижимы в реалиях отношений, складывающихся в треугольнике США - Турция - Россия.
 
Степан Тер-Мелконян
Земляческое объединение Трабзон-Ардвин-Батум