 Махмуд Ахмадинежад
«Глупые сионисты засылают своих наймитов, чтобы меня уничтожить», –
это заявление Махмуда Ахмадинежада, незамедлительно растиражированное
мировой прессой, прозвучало второго августа. За два дня до взрыва в
Хамадане….
Итак, политический термометр зашкаливает. Сначала
переговоры, потом санкции: сперва одни, потом, в дополнение к ним,
другие, значительно более чувствительные (поскольку, как подчеркивает
московский востоковед Владимир Сажин, поддерживаются государствами,
издавна имевшими с Ираном тесные экономические связи, например,
Японией). А вот и покушение на самого президента.
Правда,
продолжает Сажин, информация о случившемся с самого начала поступала
противоречивая. Реконструировать события, сопоставляя различные версии,
нелегко. И все же…
Президентский кортеж направлялся к городскому
стадиону, где Ахмадинежаду предстояло выступить перед многотысячной
аудиторией. И вдруг, когда окружившая кортеж толпа уже приветствовала
президента, раздался взрыв. Как передают со ссылкой на очевидцев,
довольно близко от президентского автомобиля. Что именно взорвалось –
самодельная бомба или петарда – по словам Владимира Сажина, точно не
установлено.
Официальная реакция также последовательностью не
отличалась, констатирует политолог. Сначала иранские СМИ поспешили
возложить ответственность за теракт на чужеземные спецслужбы – западные
и, конечно, израильские. И неожиданно, поворот на сто восемьдесят
градусов: теракта не было, это иранец-патриот выразил, правда, не без
некоторой экстравагантности, свою любовь к лидеру страны.
Но и
эта версия не стала последней. Вскоре стрелки все-таки перевели на
иранскую оппозицию. После чего прозвучало утверждение, что теракт
представляет собой... журналистскую утку.
По мнению Владимира
Сажина, это разнообразие версий само по себе показательно. Впрочем, не
только оно.
Самодельные бомбы на вооружении израильских спецслужб? Выглядит не
слишком правдоподобно. А вторая версия? (Вспоминая название старой
советской кинокартины: а если это любовь?) Не в шиитской традиции,
констатирует историк-иранист, выражать верноподданнические чувства
взрывами бомб. Пожалуй, даже немногочисленные огнепоклонники-парсы нашли
бы это чрезмерным...
Может быть, агенты «Зеленого движения» и в
самом деле попытались физически устранить Ахмадинежада? Оппозиционеры,
мягко говоря, не симпатизируют нынешнему президенту, и это, подчеркивает
московский востоковед, вероятно, почти единственное, что их объединяет.
И все же: так подставить себя под удар? Да еще в тот момент, когда
консолидация движения начинает приобретать вполне зримые формы?
Практически невероятно, убежден Владимир Сажин.
В общем,
логическая основа не просматривается. Если только, продолжает Сажин, не
предположить другое: начинающуюся пиар-кампанию.
Основания для
нее налицо, считает аналитик: принятые против Ирана санкции –
действительно болезненные. И иранская элита начинает в этом
убеждаться...
Аналитический бюллетень «Стратфор» приводит слова
Али Акбара Велаяти, выступившего на днях на пресс-конференции в Дамаске.
Ветеран иранской дипломатии, в прошлом министр иностранных дел, а ныне
советник аятоллы Хаменеи по внешнеполитическим вопросам, сказал, что,
хотя Иран и не верит Соединенным Штатам, да и состав «группы 5+1»
принимает отнюдь не безоговорочно, он, тем не менее, готов к продолжению
переговоров по ядерной проблеме.
Чем же примечательно заявление
Велаяти? По мнению «Стратфора», не столько содержанием, сколько тем, из
чьих уст оно прозвучало, и в какой момент. Не забудем: Велаяти выражает
точку зрения духовного лидера Исламской республики. На этот раз,
по-видимому, нашедшего необходимым, вопреки обыкновению, высказаться по
сугубо конкретному внешнеполитическому вопросу.
Отметим еще раз:
вопреки обыкновению. Т.е., не ограничиваясь, как обычно, общими
стратегическими декларациями.
Итак, рахбар Хаменеи входит в
детали международной политики – в сферу компетенции президента
Ахмадинежада? Эксперты вновь возвращаются к вопросу о противоречиях на
самом верху. Трещина, и прежде разделявшая иранскую элиту, расширяется,
убежден Владимир Сажин. Что не может не беспокоить как самого
Ахмадинежада, так и Корпус стражей Исламской революции, ставленником
которого он является...
Одна из наиболее действенных мер в
подобной ситуации – резкое повышение президентского рейтинга. Сплочение
рядов вокруг решительного и бескомпромиссного лидера, не лезущего к тому
же за словом в карман. Для чего наличие врага, готового на все и
вездесущего,– необходимое условие.
Военно-Закавказский сценарий: слухи и факты
У политического театра свои законы. А что в действительности?
«Санкции
необходимы, – подчеркивает иранский оппозиционер-эмигрант Хасан
Шариатмадари. – Но природы тегеранского режима они, разумеется, не
изменят».
Если не санкции, то... военный сценарий? Остается ли
он в повестке дня?
Адмирал Майкл Маллен, председатель
Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США, заявил
недавно, что план удара по Ирану разработан. Одновременно выразив
надежду, что претворять его в жизнь не придется.
Бывший
представитель США в ООН Джон Болтон предлагает оглянуться на минувшее
десятилетие. «После долгих дипломатических усилий с нашей стороны, –
констатирует дипломат, – Иран находится ближе к созданию ядерного
оружия, чем когда-либо раньше. Перед нами два варианта. Один из них
состоит в том, что у Ирана появится оружие массового уничтожения. Этот
вариант наименее благоприятный, но наиболее вероятный. И именно в этом
направлении мы двигались до сих пор. Второй вариант заключается в том,
что кто-то использует военную силу для нанесения превентивного удара,
чтобы разрушить иранские ядерные объекты. Разумеется, и этот вариант не
слишком превлекателен. И все же, по зрелом размышлении, он
представляется мне более привлекательным, чем первый...»
Как же
может выглядеть этот гипотетический военный сценарий? По мнению
Владимира Сажина, на сухопутную операцию Соединенные Штаты, скорее
всего, не пойдут. Значит, – удар с воздуха? Тогда откуда? В последние
месяцы взоры аналитиков не раз обращались к Закавказью. Не так давно на
страницах «Стратфора» было высказано предположение, что для удара по
Ирану могут быть использованы аэродромы Азербайджана или Грузии.
Российский
тележурналист Сергей Доренко не видит в подобном развитии событий
ничего невероятного: «Участие Грузии, – считает он, – вполне возможно,
просто в силу авантюризма Саакашвили. А Азербайджан пойдет на все, если
за это ему помогут вернуть Нагорный Карабах. Или пообещают помочь...»
По
мнению Сергея Арутюнова, академика РАН и заведующего Сектором Кавказа
московского Института этнологии и антропологии, дело обстоит сложнее. В
первую очередь, из-за того, как в Тегеране издавна смотрели на
Азербайджан.
«Смотрели косо – констатирует наш собеседник, –
ведь, согласно иранской имперской традиции, Азербайджан – это просто
часть Ирана. (Напомним, что этнических азербайджанцев в Иране, по разным
оценкам, от семнадцати до двадцати семи миллионов – А.П.) Иранские
власти всегда ожидали оттуда какой-то поддержки иранско-азербайджанских
сепаратистов, и порой такие опасения оказывались небезосновательными».
Существенно
и другое: сегодняшняя роль Азербайджана в иранском вопросе будет
непонятна, если не принять во внимание еще один фактор – армянский.
Существенно ограничивающий возможности официального Баку.
«Не
забудем, – констатирует российский этнолог, – что у Ирана очень хорошие
отношения с Арменией; более того, Армения – это единственный сосед
Ирана, с которым у него действительно хорошие отношения».
«Да и
Армении Иран нужен, – продолжает академик Арутюнов, – нужен как
отдушина. Через Иран можно многое получить извне». («Кстати, –
вспоминает ученый, – именно так, через Иран, снабжалась когда-то Красная
армия на Северном Кавказе. Я был тогда десятилетним мальчишкой в
Тбилиси и хорошо помню, как день и ночь шли "студебеккеры” – бампер к
бамперу...»)
А как же главный аргумент – Нагорный Карабах?
Сергей
Арутюнов находит этот аргумент неубедительным. «Нет в мире такой силы, –
констатирует он, – которая могла бы предложить такой обмен: вы нам –
то-то, а мы вам – Карабах. Нет силы, у которой в кармане лежали бы ключи
от Карабаха». «Я не раскрою военную тайну, – продолжает Арутюнов, – мне
это очень открыто говорили несколько лет назад в генштабе Армении:
армянские, или карабахские батареи, расположенные на высотах хребта,
образующего естественную северную границу Нагорного Карабаха, находятся в
сорока километрах от Мингечаурской плотины. Один залп по Мингечаурской
плотине – и центральный Азербайджан просто смывает в море...»
Сегодня
ирано-армянские связи укрепляются не только на государственном уровне.
«Множество иранских граждан, – рассказывает Сергей Арутюнов, – причем,
не только армян, приобретают в Армении недвижимость. В самом деле,
почему не купить кусок земли или домик в одном из верхних районов
Еревана?. . Растет торговля. Приезжают бизнесмены. И любопытно, что
среди них немало иранских азербайджанцев, которых жители Армении четко
отличают от бакинских или нахичеванских…»
А как обстоит дело с
Грузией? Официальный Тбилиси не раз демонстрировал готовность к самому
тесному военному сотрудничеству с США. Грузинские военнослужащие
побывали и в Ираке, и в Афганистане. Почему не помочь Вашингтону и в
иранском вопросе?
У грузинских экспертов, однако, другое мнение.
«Это в корне противоречит национальным интересам Грузии, – убежден
ректор Грузинской Дипломатической академии Сосо Цинцадзе. – Чтобы Грузия
предоставила свои аэродромы для нанесения бомбовых ударов по Ирану? Тем
более сейчас, когда наши отношения с Ираном улучшаются? А иранские
природные ресурсы? А грузинская диаспора в Иране? А главное: после
конфликта с Россией еще и настроить против себя весь исламский мир?
Саакашвили не камикадзе…»
«Не верю, что правительство Обамы
пойдет на такой шаг. А если и пойдет, то вряд ли ему понадобятся
грузинские аэродромы, очень уязвимые для контрудара», – сказал в
интервью Русской службе «Голоса Америки» директор тбилисского Института
международного права Мамука Арешидзе.
К аэродромам дело, впрочем,
не сводится. Да и на Закавказье свет клином не сошелся: в распоряжении
США, констатирует Владимир Сажин, и база на Диего-Гарсии, и авианосные
группы, и многое другое. Но есть и иная проблема: политический эффект
операции. Зависящий от поставленных задач. А стало быть, от наших
представлений о противнике.
"Голос Америки"
|
