В определенные исторические периоды, как известно, именно армяне отличались чрезмерной поспешностью в вопросе смены геополитических партнеров и потому часто несли серьезные потери. Армения так же была одной из первых в плане зародившихся в советских республиках движений, предшествующих развалу СССР. В этот короткий исторический период (который окончился распадом СССР) нашей поспешностью блестяще воспользовался Азербайджан и в результате смог, используя вооруженные силы уже распадающегося Советского Союза, депортировать армян из Геташенского района и Шаумяна и взять эти территории под контроль. Это потери, последствия которых мы еще долго будем ощущать. Видимо, по иронии судьбы, придя к власти в июне 1992-го и по полной воспользовавшись поспешностью армян - заняв Шаумян и значительную часть Мардакерта, такую же ошибочную поспешность проявил и Абульфаз Эльчибей. Это прежде всего проявилось в том, что заняв Шаумян и часть Мардакерта, Эльчибей постарался с ходу довести войну до победного конца, при этом идя наперекор предупреждению русских.
Осведомленные, пусть даже частично, о событиях того времени, наверное, помнят, что опередившая даже азеров советская, а точнее сказать- российская бронетехника, войдя в верхнюю часть Шаумяна и Мардакерта, в какой-то момент остановила дальнейшее продвижение, что уже дало возможность армянским вооруженным силам остановить азеров, старающихся продвинуться вперед. Причем, в эти дни даже российские воздушные силы нанесли предупреждающий удар по позициям азеров. С военной точки зрения это, конечно, не были решающие действия., это было больше политическим серьезнейшим предупреждением, на которое, однако, Эльчибей так и не захотел обратить внимания. Происходило все в 1992 году - в период всеобщих преобразований, и не стоит исключать, что в представлении Эльчибея Россия так же, как и СССР, была уже погибшей страной. Во всяком случае, именно это и написал в своих мемуарах первый посол России в Армении в то время Владимир Ступишин: «В конце марта (речь идет о 1993г - К.С.) Эльчибей еще сидел в Баку и вынашивал планы перекройки карты Армении и даже Ирана, а, может быть, чем черт не шутит, еще и России. В пользу Великого Турана, естественно.
«Планы перекройки карты России - подобные планы в то время существовали не только у Эльчибея, поэтому, условно говоря, Запад собирался стать единственной господствующей силой на обломках России. Отметим, что в некоторых регионах события произошли именно по этому сценарию. Однако, в Кавказском регионе, неизвестно каким образом, Россия, если не в политическом, то в военном плане, удержала свои господствующие позиции. Позиции только военные, так как политика, проводимая в нашем регионе департаментом внешней политики РФ в то время, жестко критикуется именно первым послом России в Армении в то время Владимиром Ступишиным: «Может ли Россия безучастно наблюдать за расправой над своим наиболее верным союзником в Закавказье? Даже если отвлечься от высоких моральных принципов, неплохо было бы задуматься хотя бы о государственных интересах. Потакая Азербайджану, мы его с открыто протурецкой и исламистской ориентации не свернем, а вот Армению потерять можем, и рискуем оказаться без каких-либо вообще средств влияния на положение в регионе…
Пора показать Баку, писал я в своей докладной, что мы серьезно относимся к заключенным нами договорам и не допустим переноса военных действий на территорию союзной Армении. Тем самым мы могли бы оказать отрезвляющее воздействие на дальнейший ход событий и способствовать деэскалации конфликта.
И после этих выводов господин Ступишин начинает перечислять то, что российская внешняя политика обязана была сделать, хотя бы исходя из российских интересов, но не сделала: «Было бы правильно, в том числе с точки зрения интересов российской армии, потребовать прекращения беспредела, творимого в Азербайджане против российских военных городков, баз, военнослужащих и членов их семей, и обеспечения нормальной их эвакуации.
Необходимо объявить вне закона дезертиров и воров, торгующих незаконно присвоенным оружием, и потребовать выдачи российским властям нарушителей присяги и закона.
Необходимо также категорически опротестовать вовлечение российских граждан в военные действия в качестве наемников и потребовать удаления их из зоны боев.
И главное - пора выработать принципиальную базу российского подхода ко всем межнациональным конфликтам, признав право каждого компактно проживающего этноса на политическую самостоятельность, предполагающую, прежде всего, свободу от чьего-либо внешнего, инонационального диктата. Почему, говоря о территориальной целостности и нерушимости искусственно установленных советской властью границ, мы при этом имеем в виду одни только бывшие союзные республики, сохраняя тем самым юридическое и фактическое неравноправие, внедренное в межнациональные отношения большевиками? Но ведь даже в советском государственном праве все автономии, как бы они ни отличались друг от друга степенью ущемления суверенитета, признавались национально-государственными образованиями. Так почему же их целостность и границы не должны уважаться, тем более, во времена устранения всякого рода исторических несправедливостей? В России автономии уже встали на путь конституирования в республики, ставшие непосредственными членами Федерации. Их целостность и границы должны так же уважаться, как целостность и границы бывших союзных республик…
Народ Нагорного Карабаха не спрашивали, когда включили эту армянскую область в состав Азербайджана. Армяне Нагорного Карабаха - не община нацменьшинства, а основное население, подавляющее большинство, таковым и оставались даже после десятилетий попыток отуречивания. В советские времена Нагорный Карабах был национально-государственным образованием и как таковое должен быть признан равноправным участником переговоров об урегулировании. В противном случае переговоры приобретают характер колониальных и с точки зрения современного международного права перестают быть правомерными и правомочными…
Все это и еще более подробно и резко я не раз говорил в департаменте СНГ, но в лучшем случае встречал скептическое молчание, а обычной реакцией стало обвинение в том, что я чуть ли не продался армянам. Надо сказать, что и в дальнейшем слушали меня здесь очень неохотно. Иногда приходилось навязывать разговор директору департамента Вадиму Кузнецову, получившему через пару лет пост посла в Турции, и его замам, вечно сверхзанятым чем угодно, только не Арменией…
И смех и грех: меня не только никто не инструктировал перед вручением верительных грамот, но очень редко снабжали ориентировками по тем или иным параметрам или позициям российской внешней политики и тогда, когда я уже работал в Ереване. Да и была ли она, эта политика?
В МИДе с интересом и пониманием реагировал на меня, пожалуй, только Федор Шелов-Коведяев. Может быть, именно в силу своей интеллигентности, совестливости и хорошей осведомленности о событиях в Армении во время ее становления как независимого государства этот непрофессиональный дипломат мог бы принести больше пользы формированию российской политики в Закавказье, чем карьерные мидовские чиновники. Но, к сожалению, он явно не пришелся ко двору этим чиновникам, взявшим верх под чутким руководством порхающего министра, и после ухода Шелова-Коведяева из МИДа отношения с тремя республиками Закавказья были отданы под надзор Виталия Чуркина, который очень скоро увяз в югославских делах и от армянских проблем энергично открещивался.
Ну а российское начальство более высоких уровней питалось, как водится, лапидарными справчонками, при сочинении которых мидовскому чиновнику не до серьезных оценок и выводов: главная забота - чтоб без помарок и опечаток и чтоб все гладко, главное - чтоб не информировало, а выглядело информацией, главное - чтоб непосредственное начальство не боялось, а поскорей завизировало - и с плеч долой! А в результате - примитивный текст вместо анализа, что-то вроде «Волга впадает в Каспийское море, а в Армении есть озеро Севан. Да и о каком анализе могла идти речь, если нужда в этих бумажонках возникала в авральном режиме, а потом они могли лежать и лежать у начальника в сейфе, дожидаясь окрика сверху, чтоб надо было демонстрировать оперативность. В департаменте СНГ явно обрадовались, когда из его ведения фактически изъяли карабахскую проблему, отданную на откуп послу по особым поручениям Владимиру Казимирову, назначенному для выполнения посреднических функций накануне вручения мною верительных грамот. Впрочем ни этой проблемой, ни другими в департаменте по существу и заниматься-то было некому.
… Даже информацию о тех или иных договоренностях между правительствами России и Армении посол был вынужден добывать на месте. И дело тут, конечно, не только в нерасторопности моих мидовских коллег, а в некомпетентности внешнеполитических служб всех подразделений верховной власти и правительственных структур, не без доли самоуверенного и глупого высокомерия игнорировавших не только посольства, но и сам МИД.
Насколько в этой ситуации были логичны планы Эльчибея «перекройки карты России? Независимо ни от чего, современники считают Эльчибея умным, а также преданным своей стране человеком, и признаемся, что у него были определенные основания прийти к той политической мысли, что надо как можно быстрее сделать свою личную русофобию государственной политикой и также сблизиться с Западом, который превратился бы в доминирующую силу на обломках России. Просто Эльчибей поторопился. Пожалуй, хорошо, что хотя бы в этот раз Армения не пыталась опередить всех, хотя в вопросе «кинуть русских попытки отнять лавры первенства у Эльчибея у нас делались и продолжились и в дни провала Эльчибея, и после этого …
(Продолжение следует)
Кероб САРГСЯН