Заметим, многие документы, относящиеся к советско-турецким отношениям той эпохи, недоступны специалистам по сей день. Тем не менее общая картина геополитической ситуации отчетливо проглядывается. Предлагаем отрывки из этой книги.

"ПЕРЕДАЙТЕ АРМЯНСКИМ ТОВАРИЩАМ, ЧТО ЭТО ВРЕМЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ”

Весной 1945 г., когда победа Советского Союза стала очевидной, советское правительство решило денонсировать советско-турецкий договор 1925 г., заявив, что "вследствие глубоких изменений, происшедших особенно в течение Второй мировой войны, этот договор не соответствует больше новой обстановке и нуждается в серьезном улучшении”. 19 марта 1945 г. нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов предложил турецкому правительству заключить новый договор, который бы учитывал новую обстановку в послевоенном мире. В ответ правительство Турции опубликовало 7 апреля декларацию, в которой говорилось о готовности "изучить со всем должным вниманием и доброжелательностью предложения, которые ему будут сделаны по этому поводу”. К маю 1945 г., когда исход войны уже был предрешен, среди некоторых членов Политбюро приобретала популярность идея присоединить к СССР исконно армянские земли, насильственно отторгнутые Турцией. По мнению российского историка и писателя подполковника КГБ запаса Игоря Атаманенко, "искушение одним мощным броском пройти от иранской границы до Стамбула не являлось коллективной фантазией, а подкреплялось присутствием трех отборных армий...” и "вполне подходящим” политическим обоснованием. Руководство СССР фактически планировало установление советской власти в Малой Азии, как это было запланировано уже для стран Восточной Европы. Согласно сведениям Атаманенко, после Крымской конференции (2-9 февраля 1945 г.) Сталин дал указание Анастасу Микояну и Георгию Маленкову разработать и представить на обсуждение Политбюро ЦК предложения по послевоенному переустройству Турции. Так, в соответствии с подготовленной программой, армянами, гражданами СССР и коммунистами, были полностью укомплектованы штаты райкомов и горкомов партии, редакций газет и т.д., которым предстояло составить костяк административной власти в освобожденных городах.
17 апреля 1945 г. замнаркома инодел Сергей Кавтарадзе в письме под грифом "совершенно секретно” пишет наркому иностранных дел Армянской ССР Сааку Карапетяну, что "за последнее время в ряде стран заметно усилилось движение среди зарубежных армян с требованием, во-первых, присоединения к Советской Армении бывших армянских территорий, отошедших к Турции, а во-вторых, предоставления всем армянам, проживающим за границей, возможности возвращения на родину, т.е. в Советскую Армению”. "Исходя из вышеизложенного народный комиссариат иностранных дел СССР поручает в ближайшее время представить обстоятельную докладную, подробно освещающую этнографическую, историческую, политическую и другие стороны данного вопроса”.
Спустя две недели Карапетян направляет Кавтарадзе докладную записку "О бывших армянских территориях, отошедших к Турции как по договору от 16 марта 1921 г. между РСФСР и Турцией, так и ранее, и о возможностях возвращения на родину армян, проживающих за рубежом”. В записке была подробно представлена история Армянского вопроса, информация о территории Западной Армении, Карсской области, Сурмалинского уезда, населении, современном состоянии этих областей. Большой интерес представляет часть записки, относящаяся к Московскому договору 1921 г. Карапетян считал, что "в этом договоре конкретно не говорилось об отторжении Карсской области (в том числе Ардаганского округа) и Сурмалинского уезда Эриванской губернии, а просто фиксировались уступки России, предусмотренные статьей 2 Брест-Литовского договора, за исключением города Батуми, суверенитет над которым Турция великодушно уступала России”. Автор записки писал, что "этот договор, бесспорно, сыграл известную положительную роль, т.к. обеспечил мир на южных границах Советской республики и исключил возможность иностранных интервенций из этого района”, однако "далеко идущие расчеты (советского правительства) на кемалистскую революцию не оправдались”, она "...в конце концов свелась к утверждению в стране классового господства турецкой буржуазии”. Карапетян отмечал, что "позднее кемалисты перестали скрывать свое враждебное отношение к коммунистическому движению и фактически ликвидировали его”. Компартия Турции была разгромлена, а ее руководитель Мустафа Субхи и 15 членов партии были зверски убиты.
В результате "из прежней феодально-теократической монархии Турция превратилась лишь в буржуазную республику с бредовыми идеями панисламизма и пантюркизма, так широко распространяемыми правящей кликой Турции в период Второй мировой войны”, что привело ее "...к сотрудничеству с фашистской Германией в ее борьбе против Советского Союза”. Что касается внешней политики Турции, то в записке подчеркивалось ее сближение с империалистическими группировками. Отмечая, что "...отторжение в пользу Турции Карса и Ардагана оставило тяжелое впечатление на трудящихся Армении и Грузии”, Саак Карапетян писал, что в связи с несправедливой передачей Карсской области и Сурмалинского уезда туркам представители правительства Армении (Мравян, Бекзадян и др.) накануне заключения Московского договора обратились к Ленину, Сталину и Чичерину. Он приводит телеграмму наркома иностранных дел Асканаза Мравяна Ленину: "Вся правобережная часть Арпачая, включая и развалины города Ани — святыни армянского народа, должна отойти к Турции. Я считаю, что город Ани с его памятниками, имеющими национально-историческое значение для армянского народа, вместе с прилегающими районами до Карса должны войти в состав Советской Армении, столь необходимые для защиты Александропольской железной дороги. Армянская делегация просит Вашего воздействия на турок для решения затронутого нами вопроса”. В ответной телеграмме Ленин писал: "Передайте армянским товарищам, что это временное явление, интересы революции и молодого Советского государства не раз требовали от нас пойти на такие жертвы. Еще раз передайте армянским товарищам, что это временное явление и что нужно пойти на соглашение с турками”.
Приведя еще ряд существенных доводов, Мравян приводил три варианта решения проблемы: 1. Возврат СССР Карсской области, Ардагана и Сурмалинского уезда, другими словами, восстановление русско-турецкой государственной границы 1914 года или, что то же самое, государственной границы 1878 года; 2. Восстановление русско-турецкой границы, установленной Сан-Стефанским договором 1878 г. между Россией и Турцией, т.е. помимо Карсской области, возврат также Алашкертской долины с городом Баязет; 3. Возврат, кроме Карсской области, Сурмалинского уезда и Алашкертской долины, также трех из 6 армянских вилайетов, а именно — Эрзерумского, Ванского и Битлисского (по современному административному делению 5 вилайетов: Агрынского, Ванского, Битлисского, Мушского и Эрзерумского)”. Интересно, что Саак Карапетян связывал вопрос о возврате Советскому Союзу бывших армянских территорий с проблемой проливов. И, учитывая это обстоятельство, он считал целесообразным вопрос о возврате территорий ставить в двух или в трех вариантах, "в качестве средства воздействия на турок, для положительного для нас разрешения проблемы проливов”.

"СССР ХОЧЕТ ПРИБРАТЬ ТУРЦИЮ ПОД СВОЙ КОНТРОЛЬ”

7 июня 1945 г. во время встречи с послом Турции Селимом Сарпером наркоминдел СССР Вячеслав Молотов заявил: "До заключения нового соглашения необходимо решить все существующие между нами сложные вопросы. ...Первый вопрос касается нашего с Турцией договора 1921 года, который был заключен тогда, когда Советский Союз был слаб и привел к ряду территориальных изменений. В первую очередь необходимо исправить это положение”. При этом Сталин намеревался присоединить Карсскую область к Советской Армении, а Ардаганскую — к Советской Грузии. Сарпер немедленно возразил Молотову, что договор 1921 г. вовсе не является соглашением, которое было насильно навязано Советскому Союзу, а возникшее в результате договора положение является не несправедливостью, а исправлением несправедливости, которую "...Ленин сам лично усмотрел и исправил”. Сарпер предупредил, что ни одно правительство в Турции не сможет объяснить это общественному мнению страны, и попросил вычеркнуть этот пункт.
Молотов привел в пример территориальный вопрос с Польшей. Он отметил, что в 1921 г. Польша поступила несправедливо в отношении России, а нынешнее польское правительство эту ошибку исправило. Таким образом, он пытался дать понять турку, что решение территориального вопроса содействовало бы укреплению дружественных отношений на долгие годы между обеими странами.
В качестве второго и третьего условий советское правительство выдвинуло предложения о предоставлении СССР военной базы в черноморских проливах и пересмотре конвенции в Монтре. Но Сарпер заявил, что не видит пользы в этих переговорах. "Если речь идет о наших суверенных правах, — сказал посол, — мы не считаем необходимым спрашивать у кого-либо разрешения и делать исключение из наших договорных обязательств”. Вторая встреча Молотов — Сарпер состоялась через десять дней. Посол сообщил Молотову, что турецкое правительство не может принять за основу обсуждений эти три пункта. Что же касается польского примера, то Польша воевала с СССР, тогда как Турция и Россия тогда друг с другом не воевали. Турция воевала против той же опасности, которая угрожала и России. После тягостной дискуссии Молотов заявил: "Подумайте еще раз, давайте посмотрим, что полезного нам можно извлечь из этих пунктов”. В тот же день состоялась встреча и.о.министра иностранных дел Турции и посла СССР в Анкаре Виноградова, во время которой они обсуждали требования Молотова. Виноградову было заявлено, что любой новый договор о дружбе не может быть основан на подобных предложениях. И если Советский Союз продолжит выдвигать такие предложения, то вместо лучшего взаимопонимания произойдет дальнейшее удаление друг от друга. Турецкий дипломат спросил посла, нужна ли в действительности СССР дополнительная территория. Посол ответил, что страна не нуждается в дополнительной территории, но Армянская ССР, будучи очень маленькой, в таковой нуждается. Турецкий и.о. министра инодел ответил, что не может согласиться с этим. Турция сразу начала интенсивные консультации с Великобританией и США с целью оказать давление на СССР. Глава МИД Турции Гасан Сак встретился с британским коллегой Энтони Иденом. Последний посоветовал турецкому министру не беспокоиться, но быть осмотрительными. После обеда Иден сказал: "Видите? Если бы вы послушались нас и вовремя вступили в войну, теперь мы бы не были в этой ситуации”. В ответ генсек МИД Турции Феридун Джемаль Эркинз резонно заявил: "Наоборот, мы хорошо сделали, что не вступили в войну. Если бы мы совершили подобную ошибку в то время, немцы, которые были еще сильны, разрушили бы наши города, захватили бы нашу страну, а обязанность спасения от оккупации, как в случае с другими балканскими странами, взяла бы на себя Красная Армия. Таким образом, мы тоже, как и Румыния, Болгария, стали бы просоветским государством”. Активные политические консультации по поднятым советским правительством вопросам были проведены между Великобританией и США.
Исходя из положений англо-турецкого договора британское правительство предложило поддержать Турцию и выступить с совместной позицией. На состоявшейся 18 июня 1945 г. в Вашингтоне встрече британского поверенного в делах Джона Бальфура и и.о.госсекретаря США Джозефа Грю последний выразил готовность поддержать действия Великобритании. 24 июня 1945 г. во время беседы с американским дипломатом в Москве посол Турции Сарпер говорил, что "если бы турецкое правительство приняло эти требования, очень скоро оно бы столкнулось ...с требованиями, направленными на включение Турции — подобно Польше — под прямое советское влияние”. По мнению посла, сопротивление Турции лишь отложило проблему: "СССР продолжит попытки, чтобы прибрать Турцию под свой контроль”. Посол отмечал, что СССР поставил перед собой цель начать экспансию со стороны Кавказа по двум направлениям — через восточную Турцию в Александретту и Средиземноморье и через Иран и Ирак к Персидскому заливу. 28 июня 1945 г. во время встречи с послом СССР Сергеем Виноградовым в Анкаре посол США Эдвин Вильсон интересовался мнением мировой общественности по поводу территориального требования СССР. Советский посол ответил, что это не для Советского Союза, а для Армянской Республики, которая нуждается в территории. В ответ на вопрос о наличии армян в восточных провинциях Виноградов напомнил своему американскому коллеге, что "турки перебили там большинство армян”. На вопрос Вильсона, когда в ближайшем будущем можно ожидать дальнейшего развития событий на турецко-советских переговорах, советский посол подчеркнул, что "турки теперь знают о вопросах, которые должны быть разрешены, и следующий шаг за ними”.
В записке Госдепартамента США "Политика Соединенных Штатов в отношении Турции” говорилось, что "уже имеются четкие симптомы по поводу того, что у Советского Союза заготовлен ряд серьезных вопросов, относящихся к Турции и туркам, которые, как и любые другие народы, с большой надеждой верят, что их независимость и целостность будут защищены на основе принципов Международной Организации Безопасности (МОБ)”. Как рекомендовали авторы документа, на встрече глав правительств правительство США "должно абсолютно четко заявить, что оно не может и не будет молчать, если какая-либо страна примет меры, которые будут угрожать независимости и целостности Турции в нарушение принципов МОБ”. А посол США в Турции Вильсон писал исполняющему обязанности госсекретаря Грю, что поднятые Молотовым вопросы являются начальным шагом в широкомасштабной кампании, которая выходит далеко за пределы Турции и будет расширена в сторону Балкан. Относительно требования о возвращении Карса и Ардагана посол писал, что оно "должно быть принято всерьез”, так как "восстановление всего того, что имел прежде царский режим, является вопросом престижа для нынешнего советского правительства. Кроме того, эти территории имеют важное стратегическое значение в качестве подходов к северному Ирану и восточной Анатолии”. На следующий день, беседуя с послом США Вильсоном, турецкий премьер Сараджоглу отметил, что единственная проблема турок — это вопрос жизни или смерти. И если Советы попытаются пойти против независимости Турции, то они будут сражаться. "Это может быть безнадежно, но мы во всех случаях будем сражаться, — сказал министр и добавил: — Если США и Британия не смогут занять сильную позицию, если СССР вновь поднимет перед Турцией территориальные вопросы, тогда другие народы Ближнего и Среднего Востока убедятся, что точка зрения Сталина опять победила, и начнут бороться за обладание лучших с ним условий, и весь этот регион окажется под советским господством...”
Советское правительство действительно увеличило численность войск по всей линии советско-турецкой границы, доведя их до 20 отборных дивизий. Они дислоцировались не только в Закавказье, но и на иранской территории, в районе Тавриза. Параллельно советское правительство начало пропаганду среди армян. Избранный в июне 1945 г. новый Католикос Всех Армян Геворг VI обратился с письмом к Сталину, в котором поднимал вопросы воссоединения исконных армянских земель с Советской Арменией и репатриации армян на родину. Известие о письме Католикоса было воспринято с огромным воодушевлением в диаспоре, армянские политические организации и общины во многих странах мира сплотились вокруг этой идеи. Политика советского правительства совпадала со справедливыми стремлениями армянского народа: вернуть Армении Карсскую область и вернуться на родину. С этим требованием организации диаспоры обратились к главам стран-победительниц во время состоявшейся в Сан-Франциско учредительной конференции ООН (апрель 1945 г.) и к руководству СССР, США и Великобритании — во время августовской Берлинской конференции. Было направлено много подобных обращений. 29 ноября 1945 г. Католикос Геворг VI обратился к главам правительств СССР, США и Великобритании с требованием о присоединении к Советской Армении армянских вилайетов Турции.

"ТУРКИ ПУСТЬ ВЕЧНО БЛАГОДАРЯТ ЯПОНЦЕВ, КОТОРЫЕ РАДИ НИХ ПОЖЕРТВОВАЛИ СОБОЙ”

22 июля 1945 г. вопрос советско-турецких отношений обсуждался на заседании руководителей союзных держав. Обратив внимание Сталина "...на важность того, чтобы не напугать Турцию”, Черчилль отметил, что "Турция весьма встревожена концентрацией болгарских и советских войск в Болгарии, продолжающимися нападками на нее в советской печати” и тем, что во время переговоров между турецким послом и Молотовым "было упомянуто об изменении восточной границы Турции, а также о советской базе в проливах”. На следующий день дискуссия была продолжена. С пояснениями выступил Сталин, который заявил: "Речь шла о восстановлении границы, которая существовала до Первой мировой войны. Я имею в виду район Карса, который находился до войны в составе Армении, и район Ардагана, который до войны находился в составе Грузии. Вопрос о восстановлении старой границы не возник бы, если бы турки не поставили вопрос о союзном договоре между СССР и Турцией. А союз — это значит, что мы обязуемся защищать границу Турции, как и Турция обязуется защищать нашу границу. Но мы считаем, что граница в районе Карса и Ардагана неправильна, и мы заявили Турции, что если она хочет заключить с нами союз, нужно исправить эту границу, если же она не хочет исправлять границу, то отпадает вопрос о союзе”. Председательствовавший на заседании президент США Трумэн заключил, что территориальный вопрос "...касается только Советского Союза и Турции и должен быть решен между ними”. Таким образом, руководители Великобритании и США уклонились от дальнейшего обсуждения этого вопроса, а Сталин не настоял на продолжении дискуссии об изменении советско-турецкой границы. Существенное влияние на решение Сталина временно заморозить вопрос о территориальных требованиях в отношении Турции, не исключено, оказала атомная бомбардировка городов Японии. Узнав о результатах, Сталин сказал членам политбюро: "Поход на Стамбул отменяется... до лучших времен. А турки пусть вечно благодарят японцев, которые ради них пожертвовали собой...”
Позиция США и Великобритании в поднятом СССР территориальном вопросе преподносилась в качестве нового доказательства советской политики расширения границ, объяснялась их нежеланием обижать своего союзника, стремлением любой ценой сохранить целостность Турции. Выступая в феврале 1946 г. на собрании избирателей, секретарь ЦК Армении Григор Арутюнян заявил по этому поводу, что турецкие СМИ "усердно пытаются скрыть тот факт, что вопрос о возвращении армянских областей, захваченных Турцией, поставлен самим армянским народом — как населением Советской Армении, так и армянами, проживающими в зарубежных странах. Эти требования поддерживаются правительством Советской Армении, которое считает, что возвращение Турцией армянских земель их действительному хозяину является справедливым и что этот вопрос имеет кровное значение для дальнейшего развития армянского народа в целом...”
Хотя Сталин и сам отступил от своего ближневосточного плана, вопрос о территориальном требовании СССР к Турции не снимался с повестки советской внешней политики вплоть до его смерти. В результате неоднократных обращений первого секретаря ЦК компартии Армении Арутюняна (май, июль, октябрь, ноябрь 1945 г.) к Сталину Совет Народных Комиссаров СССР в ноябре 1945 г. принял решение "0 мероприятиях по вопросу возвращения зарубежных армян в Советскую Армению”. Приуроченное к 25-летию советизации Армении это решение было с большим воодушевлением принято в диаспоре. В течение 1946-1948 гг. из разных стран в Советскую Армению иммигрировало около 90 тыс. человек, некоторая часть из которых в 1949 г. в качестве "армянских националистов” или "врагов народа” попала в ГУЛАГ...
30 мая 1953 г. Москва официально отказалась от территориальных требований к Турции, а также пересмотрела свою позицию по черноморским проливам. В представленном Молотовым послу Турции Хозару заявлении, в частности, отмечалось: "Как известно, в связи с истечением срока советско-турецкого договора от 1925 г. вопрос об урегулировании советско-турецких отношений затрагивался в официальных беседах представителей обоих государств несколько лет тому назад. В этих беседах фигурировали некоторые территориальные претензии Армянской ССР и Грузинской ССР к Турции, а также соображения советского правительства относительно устранения возможной угрозы безопасности СССР со стороны черноморских проливов. Правительственными и общественными кругами Турции это было воспринято болезненно, что не могло в известной мере не отразиться на советско-турецких отношениях. Во имя сохранения добрососедских отношений и укрепления мира и безопасности правительства Армении и Грузии сочли возможным отказаться от своих территориальных претензий к Турции. Что же касается вопроса о проливах, то советское правительство пересмотрело свое прежнее мнение по тому вопросу и считает возможным обеспечение безопасности СССР со стороны проливов на условиях, одинаково приемлемых как для СССР, так и для Турции”.
Подготовила