Итак, я попал в Армению. Но это была только часть задачи-минимум на первый день путешествия. Надо было еще как-то найти дом Артака, любезно согласившегося принять меня в гости и показать Ереван. Задача оказалась не из легких. Выяснилось, что на домах в Армении пишут много чего интересного и в разной степени приличного, но вот написать названия улиц и номеров почему-то считают излишним.
Когда мы все-таки нашлись, встреча, естественно, стала особенно радостной. Начиная с завтрашнего дня Артак очень занят сборами в дорогу, т.к. через несколько дней они с семьей переезжают из Еревана, и я стал последним гостем, остановившимся в этом гостеприимном доме. С высоты холма, на котором стоит наша многоэтажка, в любую сторону открываются просто бескрайние дали, на горизонте переходящие в горы. На одном из соседних холмов среди зеленого сада высятся некие интересного вида сооружения с башенками, вместе с садом окруженные большим забором. Как пояснила мама Артака, это резиденция местного олигарха, которого за его добрые дела все очень любят и уважают, и дай Бог ему сил и здоровья и всех благ, если вдруг у него еще каких-то нет. Очень удивительно было слышать такие отзывы о "богатее” в довольно бедной стране. Я даже не знаю, какими добрыми делами состоятельный человек в России мог бы не то что заслужить любовь, а хотя бы избавиться от злобного презрения и хоть немного унять враждебную зависть соотечественников.
...Какой строй установился в Армении, я пока до конца не разобрался, впечатления постоянно меняются. В любом случае ощущения заграницы нет. Многие машины на улицах советско-российского производства, большинство людей говорит по-русски, типично наши по оформлению и наполнению продуктами магазины — все какое-то свое, родное. Но есть один нюанс... Иногда возникает такое чувство, будто я внезапно и совершенно разучился читать! Нет, надписи на русском и английском встречаются, и даже нередко, но все-таки их не слишком много по сравнению с присутствующим везде незнакомым мне армянским, и порой невозможно отделаться от ощущения, что попал в какую-то параллельную реальность.
Был в Матенадаране, огромном хранилище старинных рукописей и манускриптов. Самые древние из них были написаны тогда, когда в наших глухих северных лесах, кажется, не только писателей, но и читателей не было. 
Исторический музей предсказуемо похож на другие подобные наличием в экспозиции каменных топоров, наконечников стрел, грубоватого вида украшений и прочих следов деятельности древних людей. Правда, датировки на табличках создают впечатление, что в данной местности эти древние люди развернулись гораздо раньше, чем во многих местах, где мне приходилось бывать до этого. Отмечу самый древний на земле кожаный башмак, который носили в 3500 годах до нашей эры. 
Совершенно замечателен музей режиссера, сценариста и художника Сергея Параджанова, делавшего свои фантастические картины, или, правильнее сказать, художественные объекты, из всего что подворачивалось под руку.

В Армении есть удивительное средство передвижения под названием "междугородная маршрутка”. От обычной ереванской городской она отличается продолжительностью поездки (до 4-5 часов) и тем, что в ней нельзя ехать стоя. Этим вот чудо-транспортом я и добрался из Еревана до поворота на монастырь Нораванк. Далее моя попытка перемещаться автостопом не то провалилась, не то, напротив, дала потрясающе успешный результат: рядом со мной у обочины притормозил джип, в котором обнаружились москвичи Леша и Настя, тоже приехавшие посмотреть Армению. После этой судьбоносной встречи мы ездили вместе еще три дня.
Рассказать, что повстречалось нам в этой поездке, довольно сложно — надо смотреть и видеть всю эту красоту самостоятельно. Высокие горы, не являясь для меня чем-то особенно новым, тем не менее неизменно вызывают внутренний восторг и восхищение. А здесь — не просто горы, а горы весенние. Среди всего этого великолепия — спрятанные в укромных ущельях или высящиеся на крутых скалах величественно-скромные по архитектуре монастыри, замечательно вписывающиеся в окружающий ландшафт.
Около городка Сисиана нашлась древняя обсерватория древних людей, а может не обсерватория, а что-то другое, но очень старое. Возраст этих по кругу вкопанных в землю внушительного вида каменюк, в некоторых из которых просверлены отверстия непонятного назначения, науке точно не известен. В целом же эта штуковина сильно напоминает Стоунхедж и, по всей видимости, имела такое же предназначение. 
А ночевали мы в Горисе — окруженном скалами милом поселке посреди горной долины. У ребят там был забронирован номер в "самой лучшей гостинице города” Кристи, где мест уже больше не было, и меня отвели в конкурирующее заведение "Khachik Bed & Breakfast”, где оказалось чуть менее пафосно, но гораздо более душевно. Хозяин Хачик много всего рассказывал, показывал вырубленный в скале старый погреб-кладовую, ныне не действующий и использующийся как элемент интерьера старинный тандыр в одной из комнат, карту мира, утыканную флажками в тех местах, откуда к Хачику приезжали гости (пока что никого не было только из Африки, да антарктические пингвины еще не захаживали), книгу отзывов в нескольких томах. Уезжая, я внес свою лепту и тоже записал туда что-то хорошее. Отдельного упоминания заслуживает ужин. Когда мы уже в темноте добрались до Гориса, там все было закрыто, но специально для нас открыли какое-то заведение и накрыли шикарный стол с шашлыком, вареной домашней курицей, морем зелени и овощей, брынзой, вином, минералкой и прочими гастрономическими радостями.
На следующий день смотрели живописные скалы вокруг Гориса и расположенный не очень далеко монастырь Татев. К нему ведет самая длинная (вроде как) в мире канатная дорога протяженностью 5700 метров. Сам монастырь красив, равно как и природный Чертов мост через реку в ущелье под ним. По дороге обратно в Ереван заехали к монастырю Хор Вирап, очень живописно выглядящему на фоне горы Арарат. Облаков было многовато, но нам повезло — минут на 15 в них открылся просвет, и перед нами предстала могучая гора в закатных лучах солнца. Красиво!
По мере моих отъездов и возвращений в Ереван квартира Артака и его семьи становилась все более пустой, безлюдной и необжитой. Наконец, вчера, накануне их окончательного отъезда в Россию, мы с Артаком вдвоем остались ночевать в абсолютно пустынном пространстве на двух оставляемых здесь кроватях. Сегодня гостеприимные хозяева уезжают к нам и пускай Россия тоже будет к ним гостеприимна!

Не успел я порадоваться установившейся погоде, как на Севане меня опять начало поливать как из ведра. Подруливший таксист Альфред так хотел заработать, а я так не хотел мокнуть под дождем, что мы не могли не договориться. Немаловажную роль сыграло и то, что водитель мне интуитивно сразу понравился, и впоследствии первое приятное впечатление замечательно подтвердилось. Родился он в 1953 г. в деревне на берегу озера, служил в Пензе, сейчас перебрался в небольшой город Севан. Назвали Альфреда таким неармянским именем в честь какого-то хорошего итальянца, который сильно помог отцу моего водителя в плену в Великую Отечественную. К россиянам относится как к своим родным, но с русским языком у него уже не особенно хорошо — долго не было практики. Зато хорошо с русским матерным, видимо, этот лексикон забывается в последнюю очередь. Матерился Альфред смачно и к месту. С трудом удавалось не смеяться и в те моменты, когда у собеседника-экскурсовода случались некоторые лингвистические трудности, например:
— А вот здесь — пОпы!, — показывая рукой в сторону каких-то строений.
— ???!!!
— Ну, институт, где пОпы учатся...
В общем, это духовная семинария оказалась.
На трассе Альфред накидывал, не застегивая, ремень безопасности, а при въезде в любой поселок спешно его снимал с примерно такими словами: "Меня здесь все знают, как бы не подумали про меня плохо”. Настоящий джигит, вах! Порой Альфред проявлял самоуправство и отказывался выполнять некоторые мои просьбы. Так, вместо кафе, которое мне советовали, по настоянию Альфреда мы поехали в другое, тоже, впрочем, вполне неплохое (жареный свежевыловленный сиг и кебаб из раков... М-м-м-м-вкусно!). А когда у дороги продавали домашний облепиховый сок (?), Альфред бодро прорулил мимо со словами "Это плохой человек, я тебе запрещаю у него покупать!” Несмотря на это самовольство, в целом поездка проходила очень хорошо, поэтому, даже когда дождь прекратился и стало снова солнечно, я продолжил кататься с Альфредом и проехался с ним не только вдоль Севана, но и дальше — в Дилижан, следующий пункт моего назначения. Расстались уже под вечер, в восьмом часу. Вся почти дневная поездка на такси обошлась не дороже, чем от Москвы до Шереметьево. Такси в Армении вообще недорогое: из одного города в другой при желании можно доехать за сумму, за которую у нас в столице только за ручку дверцы подержаться дадут.
Далее можно было либо ночевать в Дилижане и на следующий день его досматривать (а досматривать было что — "Армянская Швейцария” как-никак, красота со всех сторон), либо удовлетвориться частичным осмотром. "Движение — жизнь”, — решил я и стал ловить машину в Ванадзор, он же Кировакан, как его по старинке зовут все местные.
Через некоторое время рядом со мной, наконец, остановился джип, не только ехавший в нужном направлении, но и кроме того ведомый добрым водителем. Алик хорошо одет, на хорошей машине, уверенный в себе. Когда-то руководил крупной текстильной фабрикой в Кировакане. В новое время первым в городе купил фотолабораторию и начал соответствующий бизнес. Сейчас фото уже мало печатают, у всех "цифра”, и Алик работает директором городского кабельного телевидения. Живет по местным меркам очень неплохо, но счастья в глазах нет. Алик талантливо рассказал много смешных анекдотов и еще обогатил мою коллекцию афоризмов замечательной фразой: "Хороших людей, конечно, больше, чем плохих, но плохие лучше расставлены”. А Ванадзор мне понравился. Тихий, спокойный город, но без духа умирания. Шикарная главная площадь, которая легко украсила бы и какой-нибудь более крупный населенный пункт. Интересный по архитектуре Дом культуры, несколько церквей, парки (впрочем, сильно пострадавшие в период, когда в Армении не было газа), какой-никакой ж/д вокзал, магазины, банки...
С утра маршруткой отправился в местечко Алаверды (!!!) в каньоне Дебед. Каньон живописен и сам по себе, но особую прелесть ему придают древние православные монастыри. Древние в Армении значит Действительно Древние: VI-XI века!!! XII-XIV века — "новодел”, а в XV-XVII веках, когда мы на Руси наши древности только строили, армяне свои уже реставрировали. Монастыри армянские изумительно красивы, но есть у них одна особенность: многие из них в архитектурном плане сильно похожи друг на друга. Поэтому когда ты видишь первый монастырь, он потрясает воображение. Когда смотришь второй-третий, они просто нравятся. Когда посещаешь четвертый и последующие, не можешь избавиться от ощущения, что это предыдущий монастырь разобрали и собрали на новом месте. Наконец, в какой-то момент начинаешь замечать мелкие детали и особенности, на которые раньше не обращал внимания, и становится снова интересно. Монастыри Ахпат и Санаин, внесенные в список ЮНЕСКО, изумляют и восхищают независимо от того, сколько монастырей ты уже посмотрел до того.

Решил осмотреть Лори Берд. Когда-то важнейший опорный пункт армян на севере, крепость Лори ("Берд” собственно и обозначает "крепость”), как и все прочие армянские крепости, неоднократно завоевывалась разнообразными толпами разнообразных татаро-монголов и прочих завоевателей, вследствие чего в конечном итоге пришла в упадок. Посмотреть в Лори есть на что: неплохо сохранились крепостные стены, храм, остатки каких-то иных сооружений. Само местоположение тоже заслуживает всяческих похвал — на краю глубокого скалистого каньона в точке слияния двух горных рек, шумящих внизу.
...Дорога лежала в Гюмри, он же Ленинакан в советском прошлом. Прямую машину сразу поймать не удалось, так что сначала добрался до печально известного по Спитакскому землетрясению городка Спитак, затем до какой-то совсем безвестной деревни и только третья машина доставила меня в пункт назначения. Имена водителей, сменяя друг друга меня подвозивших, для истории не сохранились, хотя всем троим я очень благодарен. Первый запомнился нестандартным взглядом на семейные ценности: "Неженат — и правильно!” Сам он, впрочем, при жене и вроде доволен. Вторыми меня подвозили шумные молодые ребята, у которых в машине с трудом, но нашлось место и для меня. Часто ездят на заработки в Россию, и всю дорогу незлобно, но неприятно шутили о том, как у нас относятся к кавказцам. Вроде и не виноват ни в чем, и оправдываться не за что, а все равно было ужасно противно. Особенно же неловко стало, когда меня начали приглашать в гости к ним в деревню с обещанием назавтра довезти до Гюмри. Третий водитель оказался молчалив, как Герасим, и резв, как Шумахер. Установив на свою Ладу спортивный руль, он использовал для езды всю ширину дороги, включая встречную полосу, и лихо на скорости входил в виражи. По всей видимости, только лишь обилие горных серпантинов и нехватка прямых участков дороги помешали нам взлететь.
В черном-пречерном городе, на черной-пречерной улице, в черном-пречерном доме... Детские страшилки — помните? Так вот, теперь я знаю, где эта улица и где этот дом! Это в Гюмри. Здесь вся историческая застройка представлена зданиями из угольно-черного туфа. Очень необычно и очень красиво! В особенности старые здания, где помимо черного туфа для отдельных архитектурных элементов применялся туф ярко-красный. Потрясающе и невероятно выглядит выполненная из чернейшего туфа... православная церковь! Гюмри имеет ярко выраженные черты города номер два в стране, и его жители, как водится в таких случаях, нередко демонстрируют ревность к Еревану, стараясь его "догнать и перегнать”. В прошлом один из крупнейших городов Закавказья, Гюмри носит все следы былого величия, хотя местные говорят, что сравнительно недавно был он еще краше: в декабре 1988 года город очень сильно пострадал от Спитакского землетрясения. 
Гюмри оставляет ощущение какого-то "недобольшого” города. В центре кажется, что это чуть ли не крупный мегаполис с населением около миллиона человек, но официально местных жителей порядка 120 тысяч, а из любой точки центра не более чем за 5 минут можно дойти до частного сектора: собственные дома, садик-огородик, неасфальтированные или давно асфальтированные улицы... В одном из таких домов я и поселился. Хозяйки дома, мама и дочь Казарян, служат наглядным доказательством того, что удача хотя бы однажды приходит в жизнь многих людей, но обязательно надо быть готовым ее встретить, чтобы превратить эту удачу в какие-то осязаемые результаты, а не в очередную упущенную возможность. В 2001 году Армения праздновала 1700 лет принятия христианства и ожидала приезда большого количества гостей от многочисленной зарубежной диаспоры. По прикидкам властей, гостиниц для такого наплыва явно не хватало, и к местным жителям, готовым принять кого-нибудь у себя дома, обратились с предложением разместить эту информацию в интернете. Казаряны, как и многие другие жители Гюмри, так и поступили. Тогда, в 2001 году, к ним приехали какие-то три итальянки, и об истории забыли. А много лет спустя к Казарянам в дверь постучался составитель путеводителя Lonely Planet, нашедший старый список адресов в интернете, и предложил включить их дом в свою книгу для путешественников. И вот многие другие жители Гюмри отказались, а эти — согласились, и теперь имеют регулярный источник дохода и приятное общение с множеством интересных людей из разных стран мира.
Наутро посмотрел два монастыря, расположенных в разные стороны от Гюмри, причем в первом монастыре Мармашен так удачно застопил микроавтобус с немецкими туристами, что сумел вместе с ним, а не на рейсовом автобусе, быстро вернуться обратно в город и успеть на единственную за день прямую маршрутку до другого монастыря, Аричкаванка. В результате осмотрел оба гораздо быстрее, чем предполагалось, и всерьез задумался над вопросом, не посмотреть ли еще и руины древней столицы Армении, важнейшего пункта на Великом Шелковом Пути, города Ани, в X-XI веках насчитывавшего более 100 тысяч жителей. Макет Ани в Историческом музее в Ереване выглядел очень впечатляюще, и взглянуть на эту красоту вживую было бы очень неплохо. Но сейчас Ани находится на территории Турции, поэтому посмотреть на него можно только с приграничной территории, куда не так-то просто попасть.
Врожденный авантюризм и инстинкт самосохранения чуть было не порвали меня на части, когда вопрос разрешился самым лучшим образом. Уже отходя от второго монастыря, я неожиданно услышал родную речь и, идентифицировав ее источник, познакомился с Михаилом, Олесей, Ариной и Мариной. Михаил — русский офицер на службе в Армении. Отличный парень, без какого-либо анекдотического налета военщины, приветливый, разговорчивый, любопытный и интересующийся многими вещами, в том числе по моей финансово-экономической специальности назадавал кучу разнообразных вопросов. Единственное, немного чересчур увлечен теорией заговора и разговорами о "мировой закулисе”.
Выяснив, что мои новые знакомые имеют отношение к расквартированным в Армении российским войскам, я решил разузнать у них побольше про Ани и пропускной режим на границе. Выяснилось, однако, что Михаил — не пограничник, а, по его выражению, "красноармеец”, то есть пехотинец. Зато они все тоже еще не видели Ани, у них был выходной, и потому через некоторое время мы отправились на встречу с древними руинами, рассчитывая на солидарность пограничников и пехоты. Нас по дороге остановил блок-пост погранцов, внимательно осмотревших всех нас и еще попросивших открыть багажник. Доехали мы в итоге только до официальной точки обзора. Там вокруг красиво, но Ани видно весьма условно, то есть без хорошего бинокля не видно совсем.
Из Гюмри я уехал сильно вечером и обратно в Ереван прибыл уже затемно. Мне пришлось искать гостеприимства на новом месте. В этот раз меня приютил Реза, живущий в центре Еревана иранец. Смуглый, курчавый, бородатый, лохматый. На вид — настоящий исламский террорист, если бы не широчайшая улыбка, приветливость и добродушный нрав. Лично общались мало и познакомиться поближе не удалось: Реза превратил свой дом в эдакое небольшое общежитие, в котором одномоментно может гостить толпа народа, размер которой ограничен только количеством спальных мест и размерами пола, на котором можно разместиться, когда спальные места заканчиваются. В первую ночь в трехкомнатном помещении уместились человек 20-25, включая двух соотечественников из Самары. Во вторую ночь народа было поменьше, но тоже немало.
Последний день в Армении посвятил осмотру храма и крепости в Гарни и монастыря Гегард. Я раньше думал, что такие только в Италии и Греции есть, а никак не в наших постсоветских палестинах. А вот ведь есть! Вернувшись под вечер в Ереван, прошелся по центральному рынку и сувенирным лавочкам, а затем отправился в заведение под названием "Наша деревня”, чтобы спустить оставшиеся армянские драмы (именно так называются местные "драматические деньги” и напоследок еще раз насладиться армянской кухней в национальном "туристическом” ресторане. Интереснее всего же показались лепешки с карабахскими травами под названием "жингиалов хац”, я даже взял несколько с собой домой.
На этом мои армянские приключения подошли к концу, хотя, вероятно, через какое-то время я сюда еще вернусь. Очень уж здесь хорошо, да и надо все-таки выучить по-армянски слово "спасибо”, которое я так и не сумел пока освоить.
(С сокращениями)
Подготовила

 Елена Шуваева-Петросян

http://www.nv.am/index.php?option=com_content&view=article&id=16956:2011-12-24-07-50-18&catid=6:2009-06-06-11-26-42&Itemid=9