Сегодня
все армянство отмечает День Первой республики, жизнь которой была
недолга — с мая 1918-го до прихода XI Красной армии. Всего 31 месяц. Но
есть что-то глубоко трагическое в этом коротком сроке, в том состоянии, в
котором оказались тогда народ и страна, и в том отчаянном героизме,
который проявили народ и правительство не только для того, чтобы
защитить Родину от турок, но и для того, чтобы обогреть и накормить
сотни тысяч сирот и даже подумать о будущем, основав университет.
Глубоко символично, что армяне после долгого пребывания в составе чужих империй восстановили свою государственность. Она
не была дарована, ее завоевал весь народ в жестокой борьбе за
выживание. Историю не переделаешь. Она такова, какова есть. Мы не знаем,
"что было бы, если бы...”, но факт налицо — Сардарапат, Баш-Апаран,
Караклис, Согутлу определили судьбу армянского этноса и государства. Но
известна ли нам до конца хронология майских дней 95-летней давности?
Постараемся же восстановить ее с помощью исследовательских материалов
военного историка Гайка АЙРАПЕТЯНА.
В КАЧЕСТВЕ ПРЕДИСЛОВИЯ
Ферик,
или главком турецкой армии на Кавказском фронте, 15 мая 1918 года
нарушив перемирие, двинул войска на Армению. Турки преследовали давнюю
цель — создание великого Турана. Попутно же рассчитывали решить наконец
"армянский вопрос”, полностью истребив неугодный их аллаху народ. Для
достижения своих далеко идущих планов турки еще в феврале направили в
Гянджу сотни переодетых офицеров, которые принялись за формирование
мусульманских батальонов. Эти соединения должны были ударить по
армянским тылам через Шамшадин, Каравансарай (Иджеван) и Дилижан. Также
развернули активную деятельность турецкие агенты и местное духовенство в
восточных районах Грузии, где компактно проживали кавказские татары, то
бишь азеры. Сюда срочно перебрасывалось стрелковое оружие и боеприпасы.
Конечно, армянское руководство знало об этих происках и
предпринимало ответные шаги. В составе войск Бакинской Коммуны
действовали армянские соединения: стрелковая бригада полковника
Амазаспа, отряд Мурада Себастеци, группа полковника Аветисяна. С большим
трудом в 
Баку
пробились генерал Ованес Багратуни из Санкт-Петербурга, знаменитый
Ханасори Вартан из Карабаха, лидер дашнаков Ростом из Тифлиса, хмбапет
Сепух из Еревана, несколько полковников из Туркестана. Не без ведома
Степана Шаумяна армянские части готовились к наступлению на Гянджу...
Этими действиями главком армянской армии спарапет Товмас Назарбекян
обеспечивал свой тыл от предательского удара. Однако на главном
направлении силы были слишком уж неравные. В живой силе турки
превосходили армян в 5 раз, по артиллерии — в 7. Против ударной группы
войск "Карс” в составе двух армейских корпусов под командованием Шевке
паши армяне могли противопоставить лишь две стрелковые дивизии, группу
Андраника и несколько добровольческих формирований. Требование же
спарапета о спешном пополнении армии не нашло должного отклика среди
политического руководства. Армянский национальный совет, действующий в
Тифлисе, был уверен, что турки не нарушат условий Брестского договора.
Какая наивность...
"ВСЕ ДЛЯ ФРОНТА”
15
мая после мощной артподготовки турецкие войска перешли в решительное
наступление в районе Александрополя. Попытка армян укрепиться на
Джаджурском перевале не удалась. Противник из Карса вызвал звено
аэропланов. Опытные немецкие летчики сбросили сотни авиабомб. Тысячи
беженцев, которые с армянскими войсками покидали Александрополь, посеяли
панику и среди солдат. Командир дивизии генерал Арешев потерял
управление. Обстановка была трагическая. Шевке паша ликуя отдает приказ
"охватить фланги армян курдской конницей, к исходу дня овладеть
Караклисом и, не останавливаясь, достичь Дилижана”. В хмелю победы
турецкий военачальник прибавил даже к своему имени доблестную приставку
"кази”, что значит "непобедимый”. Но слишком рано он так рьяно
самотитуловался. Спарапету Товмасу Назарбекяну удалось пресечь панику и
привести малочисленные части в порядок. Вместо отстраненного генерала
Арешева командование этим участком фронта поручается полковнику Атабеку
Бей-Мамиконяну. Спешат на зов армянского полководца добровольцы. Их
боевая задача — продержаться пять дней. Они-то и решат судьбу сражения.
Замысел спарапета прост — вынудить турок вклиниться в Памбакское ущелье и
решительным контрнаступлением отбросить врага на Амамлу (Спитак). Здесь
фланговые удары Андраника и Дро должны завершить операцию по разгрому
турецкой армии.
21 мая оборона Спитакского перевала по приказу
спарапета была возложена на генерала Мовсеса Силикова. Туда же спешно
направились дополнительные формирования. Все шло по намеченному плану.
Но вмешался местный Национальный совет, который потребовал от генерала
Силикова назначить командующим Баш-Апаранского участка фронта Дро.
Генерал Силиков знал, что армейские командиры — полковники Долуханян,
Перекрестов, Силин — не особенно-то жалуют военного комиссара. Как
назло, прервана радиосвязь со спарапетом. Скрепя сердце генерал
соглашается с решением политических деятелей. Дро немедленно выезжает в
Баш-Апаран...
Турки, продолжая наступление, 21 мая занимают
железнодорожную станцию и село Сардарапат. Генерал Силиков принимает
решение создать ударную группу во главе со своим заместителем
полковником Даниелем Бек-Пирумовым. Штаб генерала переводится в
Эчмиадзин. Удин по национальности, Мовсес Силиков обращается к
армянскому народу с призывом "не медлить и явиться для защиты родины”. К
бесхитростным словам генерала присоединяет свой клич Арам Манукян: "Все
для фронта!” С благословения Католикоса Геворга Пятого более 400
священников с крестами и мечами вливаются в ряды ополчения. Ведут
священный люд на войну епископы Габриел Овсепян и Завен Карабахский.
Дашнаки, гнчаки, большевики, забыв про партийные распри, становятся в
единый патриотический строй...
БОЙ У ХШЛАГА
Бой
у села Хшлаг, что близ Караклиса, один из ярчайших эпизодов той
поистине отечественной войны. Когда батарея капитана Тер-Мовсесяна
выпустила по туркам последние снаряды, артиллеристы оседлали коней и
помчались в атаку. Пехотинцы Гарегина Нжде последовали за ними, а
конники полковника Корганова совместно с езидами Усум бея и группой
Япона врезались в боевые порядки турок и крошили, рубили... До самого
Караклиса доходил победный клич армян. Престарелый полковник Григорий
Эразов вместе с двумя сыновьями и тремя внуками обслуживали два расчета
станковых пулеметов. Их перекрестный огонь не позволял туркам обойти
правый фланг полка Самарцяна...
27 мая вечером турки захватили
армянские позиции на горе Меймех. Ширина фронта достигла 11 километров.
Передовые полки турок стараются охватить фланги армян. Спарапет решает
ввести в сражение войска Андраника и Дро. Он собственноручно пишет Дро:
"На рассвете 28 мая опрокинуть неприятеля, захватить Амамлу и ударить по
тылам 5-й и 11-й турецких дивизий в направлении Караклис”. Командующий
фронтом полковник Атабек Бей-Мамиконян посылает гонца к Андранику с
предписанием: "На рассвете 28 мая нанести фланговый удар в направлении
Караклис. Дро ударит с Амамлу на Караклис. Вверенные мне войска нанесут
удар в направлении Дилижан — Караклис”.
СЕМЬ ЧЕРТЕЙ И ОДНА ВЕДЬМА
Рассвет 28 мая. Войска полковника Бей-Мамиконяна заняли исходные
позиции. Спарапет с начальником штаба появляются на переднем крае
армянских войск — в полной парадной форме. Солдаты и офицеры просят их
не подставляться вражеским снайперам. Товмас Назарбекян не соглашается:
трус умирает ежесекундно, храбрец же — раз... Однако ожидание грома
орудий Андраника и Дро все затягивается. Наконец появляются гонцы от
Андраника. На боевом приказе командующего фронтом полковника
Бей-Мамиконяна крупными буквами по-армянски написано: "Вардана
Мамиконяна знаю, уважаю. Бей-Мамиконяна не признаю — Андраник”... От Дро
никаких известий так и не поступило. Лишь потом выяснится, что курьер
спарапета убит турками, а боевой приказ генерала вручили Шевке паше...
Отлично
зная, что армянам помощи ждать неоткуда, турки первыми открыли огонь и
бросили в сражение все резервы. Памбакское ущелье превратилось в ад.
Пленных брать никто не собирался. На каждого армянина приходилось десять
турок и их подручных курдов, но сломить их яростного сопротивления не
удалось. В полдень 29 мая турки прекратили огонь. К расположению
командного пункта армян направились парламентеры с сообщением, что в
Батуми заключено перемирие.
Прискакал из Дилижана адъютант генерала
Вышинского с пакетом на имя спарапета. Генерал-лейтенант Товмас
Назарбекян, прочитав, разразился бранью: "Семь чертей и одна ведьма в
зубы этих варжапетов из Национального совета!.. Как всегда, наши судьбы
решают посредственности. В связи с заключенным перемирием война
закончена. Армения объявлена независимым государством. Поздравляю вас,
господа!”
ПИСЬМО КЕМАЛЯ ЭСАДА
Пройдет
несколько недель. В Армении есть уже парламент — 80 депутатов. По любому
вопросу идут жаркие дебаты. Каждый норовит присвоить майскую победу.
Молчат лишь герои — Назарбекян, Силиков... Не выдержал лишь полковник
Долуханян. С высокой трибуны парламента и с разрешения спикера Аветика
Саакяна он зачитал перевод письма командира 9-й пехотной дивизии Кемаля
Эсада паши командиру группы войск "Карс”.
"Ваше превосходительство,
честь имею доложить следующее. Начатое нами два дня назад наступление в
Баш-Апаране первоначально не увенчалось успехом, так как гяурам удалось
сосредоточить на этом участке значительные силы... К тому же у армян
была прекрасная артиллерийская батарея горных орудий, не знаю, кто ею
командовал, но бил без промаха. Он, аллахом проклятый, вывел из строя
нашу артиллерию и изрядное количество тяжелых пулеметов, а также нанес
немалый урон нашей пехоте, которая атаковала Спитакский перевал...
Армяне-гяуры, которых в русской армии учили штыковому бою, в рукопашной
поистине страшны. Нам пришлось отойти в ущелье. Не понимаю, почему
армяне не развили успех и не перешли в контрнаступление. Их командир
хоть и храбрый человек, но, видно, не умен. На следующий день я пошел на
хитрость. Послал к Дро парламентеров, и они сказали ему, что в Батуми
переговоры идут к концу, а значит, мы будем зря проливать кровь. У меня
не было уверенности, что Дро мне поверит: армяне, как правило, и хитры, и
умны. Но Дро повел себя как последний дурак, тотчас прекратил
наступление. У Джевада паши в ущелье Памбака сложилось тяжелое
положение, и он просил помощи. Резервов у нас не было. Действуй армяне
согласованно, они могли бы взять нас в клещи и уничтожить. Андраник
каждую минуту мог бы меня разбить, но, на наше счастье, он ушел в Дсех.
Очевидно, между армянами идет грызня. Аллах помогает нам в нашей
священной войне против неверных. А так как отряды Андраника и Дро не
участвовали в бою, то нам удалось окружить армянские части в Памбакском
ущелье. Самое странное, что они еще не сдаются, хотя боеприпасы у них на
исходе. В ущелье Памбака идет настоящая резня... Там дерутся даже
армянские женщины. Это настоящие фурии. Никакими обещаниями не удается
уговорить армян сложить оружие. Я солдат и не могу не отдать должное
армянским солдатам. Остаюсь с надеждой, Эсад паша. 25 мая 1918 года,
Спитакский перевал”.
P.S. ...Когда
составляли списки наиболее отличившихся воинов, полковник Бек-Пирумов
представил весь списочный состав своего полка. Артиллерийский полковник
Христофор Араратов — всех своих артиллеристов, епископы — своих
священников — мертвых и живых. Перелистаем и мы эти списки. Капитаны
Мурадханян, Португалян, Сакеляри... Поручики Овакимян, Аракелян...
Унтер-офицеры Багдасарян, Варжапетян... Старик Тагианос Тагианосян, юный
Аксель Бакунц... Будущие академики Арарат Гарибян, Григор Капанцян...
Будущие генералы и полководцы Артак Вартанян, Иван Баграмян... В этом
списке весь армянский народ.
Выдержки из Гарегина Нжде
"28 мая — это единственная цена нашей освободительной борьбы...”
В
судьбоносные майские дни 1918 года в сражении при Караклисе (Ванадзор)
превосходящие силы турецкой армии были остановлены армянскими отрядами
под командованием Гарегина Нжде. Через семь лет в бостонском журнале
"Родина” он напишет об этой победе: "28 мая — это не обычный подарок
больших народов, данный нашему народу, не милостыня, гуманно
предоставленная нам совестью мира, и не древнее богатство, перешедшее
нам от наших предков. Это единственная цена нашей освободительной
борьбы, подобной которой нет в летописи народов”.
Свою концепцию армянского воина-патриота Нжде разрабатывал много лет, она явно просматривается в его речах и текстах.
Из речи, произнесенной на Балканской войне. 1914 г.
Воин!
Умри прославленной смертью, чтобы родная земля не краснела, принимая
твое тело. Самое лучшее украшение храбреца — рана, полученная на поле
боя. Трусливые погибают на поле боя от случайной, "слепой” пули.
Побеждают не количеством, а качеством. Значит, атакуй, не спрашивая о
количестве врага. Побеждает тот, кто поставил цель победить — победить
любой ценой. Воин, убегающий с поля боя, убегает от своей нации и
родины. На поле боя будь беспощадным, но не жестоким. Если колеблешься
во время войны — ты пропал, ты побежден. Плох и недостоин тот солдат,
который не стремится стать командиром. Умри с честью. Как только ты
теряешь честь, тебе остается только умереть. Трусы размышляют и
колеблются, неустрашимые — дерзают и решают. Слава им, героям, которые
могут иронизировать опасность и смерть. Будь первым, атакуя врага, и
последним, покидая поле боя. Во время нападения помни о разрушениях
Зейтуна, Аданы и Васпуракана. Хочешь победить? — Дерзай. Готовность
умереть с честью — вот основа победы. Не люблю того солдата, который
способен только на простые дела. Если враг увидел твой тыл — ты пропал.
Никогда не забывайте, что ваша собственная честь связана с вашими
соратниками, с честью вашей Военной части и вашего рода. Поэтому учитесь
предпочитать смерть с честью жизни без чести — как на войне, так и вне
нее.
"Призыв к армянским воинам” (военные мысли). 1917 г.
Прославленному
Заварьяну (Симон Заварьян, один из основателей партии Дашнакцутюн).
Жертвуй... Жертвуй постоянно, без остатка... Учись и люби жертвовать,
мучайся со светлой улыбкой удовольствия на лице... И ты приблизишься к
Богу, ты станешь человеком — Богом... Так завещает мое пророчество свое
огненное слово... Забудь себя... Ради обездоленных — забудь себя, когда
тысячи и тысячи видят черную боль и деспотичную нужду... Во время
веселого смеха не забывай, что есть горько плачущие... Люби
обездоленных, служи им, пусть боль обездоленных будет твоей болью, твой
Бог — будет Богом всех обездоленных... Так завещает мое пророчество свое
свободное слово... Будь гордым... Чтобы тянуть свое существование — не
пресмыкайся, не унижайся и не обманывай... Лгать — означает бранить
правду, отречься — означает перестать быть человеком. Будь свободным...
Между сознательным рабом и преступником нет разницы. Преклони голову
только перед идеалом, будь свободным пленником только своего идеала.
Будь безусловным... И никаких уступок. Уступки — это преступление.
Уступать — означает быть слабым, понести позорное поражение... Так
завещает мое пророчество свое библейское слово, и душа моя возвышенно
раскрывает свои крылья для пленников огненных заветов...
7 заповедей солдатам.
1925 г.
1.
Никуда без Сюника и Арцаха. Без этого сильного позвоночника
географической Армении наша целостная родина не может существовать.
2.
Твое спасение — в твоих горах. Возле крестов своих храмов воздвигни
утес и боготвори, поклоняйся, чтобы не ослабло спасительное поклонение к
твоим горам.
3. Спарта. Твоя страна — как новая Спарта, может существовать на грустном Востоке. Стремись, ты можешь и должен.
4. Никогда не будь безоружным. Пусть сначала соседи свои мечи уберут.
5. Никаких бестолковых на твоей земле. От слез бедняков и трусости слабых разрушается родина.
6. Один народ — одна семья. Среди народа не может быть раскола, и ты не имеешь права быть внутренне расколотым.
7.
Будь сильным, еще сильней и всегда сильным. Народы, в конце концов,
становятся хозяевами не того, что им достается, а того, чего они
достойны, что они могут обеспечить своими собственными силами.
Путь к Сардарапатскому триумфу пролегал и Через Согутлу
При
упоминании щедрого для армян на исторические победы майского месяца
говорят о сражениях при Аварайре и обороне Вана, при Сардарапате и
Баш-Апаране, о Лачине и Шуши. К сожалению, из героической цепочки
выпадает Согутлинская операция, о которой менее известно, но она сыграла
важную роль в становлении Первой республики, Об этом и рассказывает
материал историка Рудика ГЕВОРКЯНА.
В живописном
Ширакском крае на склоне Арагаца приютилось село Сарнахпюр (бывш.
Согутлу). Именно в это село, прежние жители которого были вырезаны в
один из множества набегов, и перебрались 170 лет назад переселенцы из
Западной Армении — Алашкерта, Муша, Вана.
...15 мая 1918 года турки
захватили Александрополь. Восточная Армения оказалась на краю реальной
гибели. Для множества беженцев из Западной Армении, как и жителей
окрестных армянских сел, единственным шансом спастись от резни было
перебраться в сторону Эчмиадзина и Еревана. Главная дорога по
юго-западному склону Арагаца проходила через Согутлу. Именно здесь 15
мая началась и до 22 мая длилась победная битва, спасшая от истребления
многие тысячи армян.
В селе Согутлу скопились десятки тысяч
беженцев. Не только в самом селе, но и на полях и лугах по склонам гор —
повсюду толпы (по некоторым данным, до 300 тысяч) почти беззащитных
людей. Вот что пишет маршал Иван Баграмян в своих воспоминаниях: "Против
турецкой армии на левом берегу реки Арпачай, от села Казарапат до
железнодорожной станции Алагез, фронтом на запад оборонялся Алагезский
отряд. Полки 1 -й и 2-й армянских пехотных бригад, входивших в него,
были крайне немногочисленны, имели в своих рядах всего по 300-400 солдат
и офицеров. Наш Особый первый конный полк (до 300 сабель) прикрывал
эвакуацию в Араратскую долину большого числа беженцев. Все дороги были
запружены людьми, арбами и скотом”.
Жизненно важной задачей стала
организация срочной, до прихода турок, эвакуации не только жителей
расположенного в 22 км от Александрополя села, но и огромной массы
скопившихся беженцев. Обсуждать проблему и разрабатывать планы эвакуации
собрались умудренные жизненным опытом старики и участвовавшие в Первой
мировой войне офицеры: дважды Георгиевский кавалер Нгои Саркис, Аташи
Егиш, Хчои Сероб, а также обстрелянные солдаты — Мнеи Смбат, Арути
Маралов, Карой Тоно, Карой Арут, Нгои Наапет, Шарафи Барсег, Кочои
Торос, Кочои Арут.
Вначале решили эвакуировать всех
небоеспособных жителей и беженцев в сторону Еревана и Эчмиадзина. Их
разделили на группы, назначили в сопровождение по нескольку вооруженных
людей и специальных связных, которые сразу по прибытии беженцев в
Эчмиадзин должны были сообщить об этом в село. После этого принялись за
организацию обороны.
Надо было выиграть время. Решили сыграть на
эффекте неожиданности и так ошарашить турок, чтобы они не рискнули с
ходу ворваться в село. Поэтому заняли оборонительные позиции на участке
от горы Гуни до Ташкалы (Караберд) — около 14 км. Надеялись держать
оборону до тех пор, пока связные не сообщат о прибытии беженцев в
Эчмиадзин. А до этого, в случае если кончатся патроны — драться
кинжалами, топорами, вилами. Чтобы дезориентировать турок, порешили
оставить в селе несколько женщин из самых решительных: они должны были
создать впечатление, будто в селе идет будничная жизнь. С этой же целью
оставили часть и так уже немногочисленного скота. Оставшиеся в селе
должны были встретить турок без сопротивления, а при необходимости и
организовать для них постой.
16 мая в село вошел отряд турок во
главе с Алла-пашой. Всех расквартировали, а пашу — с особым почетом.
Ночью в село пробрались Арути Маралов, Нгои Саркис, Мнеи Смбат и еще
несколько мужчин. Арути Маралов убил пашу, остальные напали на аскяров.
Женщина из Вана, Нубар Геворкян, топором зарубила двух турок. Кое-кому
из них все же удалось выскользнуть, и они донесли в Александрополь весть
о поражении. 17 мая в село с приказом вырезать всех его жителей, а дома
сжечь дотла был послан отряд из 40 человек. Защитники Согутлу встретили
их как подобает — не уцелел никто.
Скоро турки двинули на Согутлу
регулярные части. Разбитые на взводы защитники, возглавляемые Нгои
Саркисом, Аташи Егишем, Хчои Серобом, Мнеи Смбатом, Арути Мараловым и
другими, встретили врага на всем пространстве от Согутлу до Ширванджуги.
Оборона продолжалась целую неделю, с 17-го до 22-го мая.
Решимость
сражаться до последней капли крови дала свои плоды. Встретившись со
стеной огня и понеся большие потери, турки отступили. Защитникам села
удалось распространить среди турок ложную весть, будто англичане послали
им из Еревана помощь. Решив покончить с армянами как можно быстрее,
турки подтянули новые силы, бросились в атаку и снова были разбиты.
И
все-таки положение армян все более усложнялось. У защитников имелся
только один пулемет — все остальное вооружение составляли обычные
винтовки "мосин”. Патроны были на исходе, их приходилось беречь. Весть о
нависшей над Согутлу опасности достигла Коша, где стояла армянская
часть под командованием генерала Хачатурова. Из воспоминаний служившего в
этой части согутлинца Арестака Хачатряна: "Весть об опасности, нависшей
над родным селом, тут же распространилась по всей части. Решением
командования был сформирован отряд из 250 конных бойцов, 60 из которых
были согутлинцами, остальные — из окрестных сел. Взяв с собой большое
количество боеприпасов, отряд ночью направился в Согутлу. Его приход не
только позволил развернуть более организованный отпор, но и поднял
моральный дух участников самообороны”.
Следует отдать должное не
только героям-бойцам, но и сельчанам, которые в эти тяжелые дни стали
духовной опорой и поддержкой своим мужьям и сыновьям. Согутлинцы и
сегодня помнят имена бесстрашных женщин — Джейран Хуршудян (Джейро),
Таргюль Саркисян, Енои Варсик, Овей Ноем, Малхаси Шушик, легендарной
Нубар Григорян.
На седьмой день обороны турки подтянули артиллерию,
но по счастливой случайности ни один из упавших на позиции снарядов не
разорвался. А ночью из Эчмиадзина сообщили, что беженцы благополучно
прибыли на место. Считая свой долг выполненным, защитники оставили село и
организованно отошли в направлении Эчмиадзина. Турки долго не могли
поверить, что село опустело, и лишь на третий день вошли в него. С тех
самых пор появилось в Шираке выражение "согутлинцы — смерть турецкая”.
Следует
отметить еще один поразительный факт. За все время ожесточенных боев
согутлинцы потеряли всего 5 человек. Чем не яркое свидетельство о том,
насколько умело были выбраны позиции и как хитроумно организована
оборона. Подобные случаи крайне редки.
Героическая оборона Согутлу
стала одним из символов борьбы армян за свободу и достоинство, образцом
осознанного самопожертвования. Результатом же победы стало спасение от
кровавой расправы десятков тысяч человек.
Согутлинцы Топчи
Аршак, Геворг Сагателян и другие затем приняли участие и в
Сардарапатской битве, по ходу которой, в частности, один из них получил
за свою меткую стрельбу прозвище Топчи — Пушкарь.
Когда преследующие
турков армянские части дошли до Согутлу, куда уже вернулись жители, то
здесь всего лишь за день был сформирован партизанский отряд численностью
в тысячу бойцов! Это значит, что уцелевшие беженцы, воодушевленные
примером и отвагой согутлинцев, немедленно примкнули к ополченцам.
Приведем
фрагмент одного из донесений генерала Мовсеса Силикова Армянскому
национальному совету. "Преследование происходит в направлении станции
Каракала и села Согутлу. Потери турок значительны”, — сообщает он.
Начальник штаба Сардарапатского отряда штабс-капитан Александр Шнеур
также пишет, что сформированный усилиями Пандухта партизанский отряд в
боях 27 и 28 мая буквально наводил панику на турецкие батальоны, которые
поспешно бежали на западный берег Арпачая.
Сегодня можно считать
доказанным тот факт, что оборона Согутлу нарушила планы турков и
вынудила их задействовать в операции значительные воинские силы. Кстати,
это последнее обстоятельство позволяет утверждать — военные действия в
Согутлу предопределили победу в Сардарапатской битве.
Р.S. В
настоящее время инициативная группа, возглавляемая скульптором Тариелом
Акопяном, готовится выступить с предложением по увековечиванию памяти
героев-согутлинцев и сооружения мемориала в селе Сарнахпюр.
Гайк АЙРАПЕТЯН
Подготовили
Валерий ГАСПАРЯН,
Карэн МИКАЭЛЯН
На
снимках: перед сражением под Баш-Апараном; один из лидеров народного
ополчения Согутлу - Карои Арут (Арутюн Акопян); Католикос благославляет
солдат-опол-ченцев; Мовсес Силиков.
http://www.nv.am
