В интервью корреспонденту «Известий» губернатор Краснодарского края объяснил, чем он руководствовался, когда предлагал ввести на Кубани «казачью полицию»

Скандал, связанный с высказыванием губернатора Краснодарского края Александра Ткачева, который предложил использовать казаков для охраны правопорядка совместно с МВД, разделил российское общество. Одни считают, что слова губернатор приводят к эскалации межнациональных конфликтов, другие — что бороться с нелегальной миграцией необходимо любыми методами. В интервью корреспонденту «Известий» Ткачев объяснил, чем он руководствовался, когда поднимал вопрос о предлагал ввести «казачью полицию» в регионе.

— Что именно вы имели в виду, сказав о засилье мигрантов?

— У нас в крае испокон века мирно живет более 120 национальностей. И, слава Богу, очень долгое время у нас не было больших национальных или религиозных конфликтов. Установился уникальный баланс культурных, экономических связей между всеми народами.

Этот дом открыт для всех — Кубань недаром удерживает позиции главного курорта страны. 13 млн туристов каждый год. Да никогда бы люди сюда не приехали, если бы не были уверены, что здесь безопасно. У нас имидж гостеприимного, благодатного региона.

Но не надо думать, что это легко нам дается. Мир в многонациональном регионе — это сложный баланс. Мы рады гостям. Но, как говорится, наш монастырь — наши правила. Если человек приехал сюда жить — он должен соблюдать законы, платить налоги и уважать наши традиции.

— Любые темы, касающиеся миграции, воспринимаются как столкновение русских и нерусских …

— В последние месяцы нарастает напряжение во взаимоотношениях местного населения и приезжих. Это и есть те самые ключевые моменты, которые меня тревожат, о которых я, по сути, и говорил. Я обращаю ваше внимание, что речь не о противостоянии русских и нерусских, как некоторые активно пытаются мне приписать. Вот смотрите, у нас в Сочи несколько месяцев назад было очень серьезное столкновение между местными армянами и приезжими строителями из Дагестана. И это уже не единственный эпизод, к сожалению. Я понимаю, мы в этом не одиноки. Рост напряженности ощущается в межнациональной сфере. Нарицательными стали слова «Кондопога», «Сагра», «Манежка». Эти случаи показали, как легко преодолевается расстояние между бытовым конфликтом и межнациональным взрывом.

— Но ваши заявления могут спровоцировать конфликты на национальной почве, вы это понимаете?

— Они будут, если ничего не делать. Знаете, я ведь в одно время был председателем комитета Госдумы по делам национальностей. Сейчас я спецпредставитель президента России в Абхазии, где вопросы взаимодействия должны быть построены на доверительном отношении друг к другу. Прошу это учесть тех, кто говорят о том, что я в чем-то там не разбираюсь. Я уже более 10 лет руковожу одним из самых многонациональных регионов страны и вижу многие проблемы «на подлете». Сейчас я вижу не просто проблему, а потенциальный взрыв. Вопреки некоторым мнениям, у меня нет желания накалять, у меня есть необходимость предотвратить угрозу.

— Казачьи дружины справятся? Ведь их меньше, чем мигрантов, про которых вы говорили. Или планируются и другие меры?

— Одна из мер (подчеркиваю, одна из), которые мы инициировали, — это создание профессиональных казачьих дружин охраны правопорядка, в том числе и для профилактики нарушений миграционного законодательства. Они будут помогать полицейским патрулировать улицы — без оружия, но в форме. Я обращаю внимание, что главным в этом патруле будет именно полицейский.

У нас уже есть опыт народного участия в работе полиции. И, кстати, участвуют в работе таких дружин не только казаки. На побережье в рейды с силовиками регулярно выходят и представители национальных диаспор. То есть тут нет никакой национальной подоплеки, о которой подняли вой в интернете. Как раз между собой мы всегда договариваемся, ищем и находим компромиссы, общее решение.

В любом случае формирование народных дружин — это только одна из мер, я уже говорил об этом. Речь шла о ней в силу формата совещания — это была коллегия краевого УВД. Кстати, представители федерального МВД уже поддержали нашу идею о формировании казачьих дружин, более того — рассматривают возможность распространения нашего опыта на другие регионы.

— Ожидали ли вы такой волны в СМИ и негативной реакции от вашей речи?

— Волну я видел, но, прямо скажем, я не считаю реакцию негативной. Наоборот, большинство людей, с которыми мне приходилось общаться в последнее время, так или иначе поддержали меня в том, что проблема реально существует. И ее нельзя замалчивать. Вот только сегодня у меня была традиционная встреча с представителями национальных диаспор, проживающих в крае. Мы обсуждали целый ряд злободневных вопросов жизни края. Не обошли стороной и этот. Они мало того что поддержали меня в этом вопросе. Они сказали, что обязательно будут направлять своих представителей в народные дружины. Их слова: «Кубань — наш общий дом. Это дом наших внуков и детей. И мы вместе будем его защищать!».

Я понимаю, всегда найдутся люди, которые будут против того, что сказал Ткачев. Мол, не надо было вообще эту тему поднимать, что это какое-то нарушение прав человека, национализм, разжигание розни. А у меня такое ощущение, что эти критики живут на какой-то другой планете, где нет проблем в принципе. Я абсолютно убежден, что об этой теме опаснее молчать, чем говорить. Проблему незаконной миграции и поведенческих моделей приезжих надо обсуждать как раз более активно и искать решения.

Мы же уважаем закон, когда приезжаем в другие государства и республики. Стараемся не выпячивать национальную самобытность, не разговаривать громко на своем языке в общественных местах и т.д. Это просто правила хорошего тона.

К тому же я прекрасно помню, что ровно то же самое было и с детским законом четыре года назад. Тоже вначале поднялся ор — права детей нарушают, а как же Конституция!

Тем не менее по всему краю общественники, народные дружинники и казаки вместе с полицией начали каждый день выходить в рейды. Возвращали детей с ночных улиц в семьи, били по рукам торговцам, кто продавал подросткам алкоголь с куревом. За эти четыре года благодаря закону детскую преступность мы снизили почти на 40% — а значит, удалось предотвратить несколько тысяч преступлений.

Результат хороший. А где сейчас те критики «детского закона»? Да, можно было и тогда сидеть и молчать о проблеме, а дети продолжали бы гибнуть.

— Почему вы с первой минуты не объяснили свои слова, чтобы скандал не раздувался?

— Объяснений было достаточно. На все вопросы журналистов сразу же ответил атаман. Это было далеко не единственное мероприятие в тот день, у меня нет лишнего времени, чтобы сидеть и отслеживать происходящее в интернете. Когда увидел реакцию — прореагировал немедленно.

Ну и, в конце концов, это не было публичным заявлением в СМИ. Тем более что моя позиция по поводу миграции давно уже известна и в крае, и за его пределами.

— Некоторые политики, в том числе и проживающие на Кубани, обвиняют вас в экстремизме и требуют, чтобы ваши слова проверила Генпрокуратура. Что вы можете ответить им?

— Многие из этих людей не живут на Кубани. И поэтому просто не понимают наших проблем. Знаете, как в народе говорят, «чужую беду рукой разведу, а своей ума не дам». Никакого экстремизма в моих словах и предложениях нет. Я просто всеми силами пытаюсь найти решение, которое снизит градус накала между местным населением и приезжими, которые не хотят жить по закону. Я не могу допустить реальной межнациональной розни в крае и буду этому сопротивляться любыми доступными методами.

— Вас вызывали в Кремль или Белый дом после вашей речи, которая вызвала межнациональный скандал?

— Нет. Но, думаю, вчерашнее заседание правительства, на котором премьер-министр заявил о проблемах в миграционной политике, о том, что важно не допускать негативных проявлений со стороны приезжих, в том числе не давать им создавать обособленные анклавы, — всё это свидетельствует о том, что проблему на уровне государства видят и знают. О необходимости уважения приезжих к местному укладу жизни, традициям и интересам не раз говорили на федеральном уровне.