Предлагаем вниманию читателей одну из бесед с уроженцем Ахалцха Гагиком ГИНОСЯНОМ - ветераном войны в Арцахе, создателем и руководителем ансамбля традиционного армянского танца «Карин, писателем, воспитателем юношества. Гагик Гиносян воевал в составе «отряда Икс, состоящем исключительно из представителей интеллигенции. Командиром отряда был Александр Таманян-внук великого архитектора Александра Таманяна. Пусть рассказ Гагика Гиносяна будет своеобразным поздравлением нашим читателям в связи с 19-летием Армянской армии.
В 1990-м после окончания учебы я поступил на работу научным сотрудником в Институт физики, в лабораторию релятивистских частиц. В следующем году увидел однажды на институтской проходной объявление: в Арцахе очень тяжелая ситуация, многое зависит от того, как мы сможем противостоять танкам. Специалистов по «фаготу (по ПТУРС) нет, для этого нужно иметь хоть какое-то образование. Желающие понять устройство этого оружия и научиться использовать его могут зайти в такую-то комнату. Не выходя за проходную, я повернул обратно, нашел нужную комнату- приемную директора института. Подошел к сидевшей за столом женщине и сослался на объявление. Рядом стоял худощавый рослый незнакомец. «А вы кто, из какой лаборатории?,- спросил он. Я молча посмотрел на него-мол, не с тобой ведь говорят. А незнакомец спокойно объяснил, что это он написал объявление. «Я Александр Таманян, мы работали вместе с Леонидом Азгалдяном. К тому времени я уже знал об Азгалдяне, знал, что он с товарищами создавал образцы нового оружия, потому что доступа к современным советским вооружениям у нас тогда не было. Александр оказался внуком нашего великого архитектора Таманяна.
После того как Азгалдян погиб, Александр сказал, что время уже вышло, надо ехать. Мы занимались на компьютерном тренажере по «фаготу и успели научиться стрелять. На экзамене выяснилось, что я делаю это лучше всех, у меня был очень хороший прицел. Поэтому всем говорили: «Если что-то случится, пусть Гагик стреляет первым. Потом вышел призыв Вазгена Саркисяна создать группу смертников. И Таманян предложил мне: «Если ты не против, пойдем вместе-я, ты и еще три-четыре человека из отряда Леонида, которые изучали «фагот. В группе смертников было девять отрядов пехоты, а также артиллеристы, связисты, минометчики-всего 375 человек. Во время подготовки группы мы сами продолжали заниматься «фаготом и работали инструкторами с ребятами из других отрядов. На тот случай если, не дай Бог, с нами что-то случится, мы обучали стрельбе из «фагота троих из каждого подразделения-один расчет. С собой в Арцах мы должны были взять четыре «фагота. Осталось несколько дней до выезда смертников, когда Таманян подошел ко мне и сообщил, что есть секретное оружие, которое мы должны проверить экспериментально. Если я не против и обязуюсь сохранить все в секрете, он возьмет меня в группу. Таманян стал командиром этого нового отряда, который назвали «отряд-Икс. Всего там было четыре человека: кроме нас двоих, еще доцент кафедры физики ЕГУ Валерий Пахалов (Бахкалянц)-одноклассник и однокурсник Таманяна, и Арам Коцинян-преподаватель оптики на физфаке ЕГУ (сейчас он преподает в Европе). Врачом с нами поехал Гагик, сын бывшего первого секретаря компартии Армении Антона Кочиняна. Я был самым молодым-намного младше остальных. В конце августа 1992 года мы выехали в Арцах после клятвы на Ераблуре. В день клятвы собралось очень много народу - сами смертники и в два раза больше сопровождающих. И в этот момент Вазген Саркисян прилюдно сказал: «Вы отправляетесь воевать на самых сложных направлениях, где шансы выжить 50 на 50. Поэтому я не имею права скрывать: мы везем с собой секретное оружие. Таманян тогда очень разозлился: «Мы соблюдали секретность, а тут вдруг об оружии сказано во всеуслышание, даже не перед строем, а перед толпой народа. В первое время мы не имели возможности для экспериментов с секретным оружием, поскольку не было еще стабильных позиций, откуда в чрезвычайной ситуации мы могли бы гарантированно эвакуировать установку, предотвратив ее попадание в руки врага. Мы начали воевать просто как фаготчики. Большая часть смертников отправилась на направление Вагухас, а мы-на члдранское направление. В Члдране перед нашим приездом было очень много потерь, осталось всего человек 20 бойцов. Азербайджанцы знали об этом и готовили наступление с тем, чтобы взять село. В случае потери Члдрана наши позиции на фронте могли резко ухудшиться, противник выходил к Гандзасару. В этот момент нас-80 человек, перебросили на передовую. Командиром был Юра Ованнисян-Ксан Веци Юра, очень хороший парень, физик по профессии, бывший студент Пахалова. Мы появились в три часа ночи. Темно, видимости никакой, а мне надо выбрать позицию. Для этого нужно знать танкоопасные направления-знать, откуда ожидаются танки. Я помнил инструктаж: нельзя подпускать цель ближе, чем на пятьсот метров. До пятисот метров нет никакой стабилизации полета ракеты, потом подключается мотор, и ракетой очень легко управлять. Я представился командиру фаготчиком и важным тоном спрашиваю: «С какой стороны турки нападут? Он уставшим голосом отвечает: «Ты сам фаготчик, иди сам выбирай себе позицию. Наконец, нам показали несколько окопов-вот здесь, рядом, копайте себе. Вырыли окоп, утром проснулись: видимости никакой. Мой окоп смотрит в центр села-значит, я увижу танк только тогда, когда окажется в центре Члдрана. Я объяснил Таманяну, что нужно выбирать новую позицию. Мы поднялись выше, к кладбищу, откуда был очень хороший обзор. Сил уже не оставалось: три ночи не спали, последнюю ночь рыли окоп. Решили остаться здесь, но оказалось, что поблизости стоит отряд из Ленинавана. Подходит их замкомандира (командир к тому времени погиб или пропал без вести) и грубо говорит: «Берите свое оружие и уходите отсюда. Танкисты боятся фаготов. Если увидят, что отсюда стреляет фагот, откроют ответный огонь-вместе с вами и мы погибнем. Мы с Таманяном взяли «фагот и отошли подальше от их позиций. Нет ни окопа, ни сил, чтобы рыть. Уснули оба и сквозь сон слышим, как кто-то кричит: «Где тот лоппаз (хвастун-прим. ред.) фаготчик? Хвалился, что танк подобьет, а танки уже в деревню вошли! Я проснулся и говорю спросонья: «Я фаготчик. Что случилось? С нашей позиции танков уже не было видно, они прошли дальше. Кто-то крикнул, что с его места танки видны. Пахалов с нижней позиции уже выстрелил из своего «фагота, но попал в землю, прямо под танк. До этого противник не подозревал, что у нас есть «фаготы-теперь танк отъехал чуть назад и укрылся за стеной фермы. С позиции Пахалова он уже не просматривался, а с нашей половина танка была видна. Шурик (так ласково называли Таманяна) говорит: «Давай стреляй, у тебя лучше получается. Это был мой первый выстрел боевой ракетой в боевой обстановке. Наш инструктор, полковник запаса по имени Марат говорил, что «фагот идеальное оружие-ни отдачи, ни громкого звука. Я нажал курок, и послышался слабый щелчок. Смотрю в окуляр и не вижу ракеты. Решил привстать, чтобы увидеть, куда пошла ракета. В этот момент раздался оглушительный хлопок-до сих пор он у меня звенит в правом ухе. Оказалось, что выстрел происходит с секундной задержкой после нажатия курка. Кроме громкого хлопка и отдачи, при боевом выстреле «фагот отбрасывает назад факел до пятнадцати метров длиной, поэтому нельзя, скажем, ставить его у стенки. Если бы я не встал посмотреть на ракету, меня бы сильно обожгло-надо знать, куда «фагот выбрасывает факел и с какой стороны ты должен находиться в момент выстрела. Пока я пришел в себя и сообразил, что произошло, ракета уже долетела и развалила угол фермы-теперь передо мной оказалось две трети танка. После моего выстрела наемники-танкисты выскочили и стали убегать. А я не понимаю-стрелять по танку второй раз или не стрелять, чтобы наши смогли захватить его в исправном состоянии? Таманян боялся, что танкисты вернутся, и говорит: стреляй. Вторым выстрелом я подбил танк, но не слишком сильно его повредил. Все равно потом мы его взяли как трофей. Напротив нашей позиции проходила дорога из Члдрана в Дрмбон. На следующий день по дороге подъехал еще один танк. Мы сидим в полной тишине и вдруг рядом один разрыв снаряда, другой. Вначале я не увидел, откуда стреляют. Потом оказалось, что с опушки леса. Везде переполох-танки, танки! Где фаготчики? Тридцать человек одновременно кричат: «Вон танк-ты что, не видишь? В такой момент невольно теряешься, особенно при отсутствии боевого опыта. Тут подошел пожилой боец, лет за пятьдесят, и спокойно говорит: «Давай покажу. Показал цель. Пока я развернул «фагот, танк спрятался в лесу. Всю ночь я видел этот танк во сне и вскакивал в холодном поту. Видел, как он выезжает с опушки, а я не успеваю подбить его-танк стреляет, и кто-то из наших гибнет. Утром я сказал себе: «Все равно я его подобью. До четырех часов дня танк не появился, в четыре опять началась стрельба. Нас в окопе было пять человек. Стало понятно, что стреляют по «фаготу, то есть по нашему окопу-делают обычную «вилку, чтобы выстрелить наверняка. Перед глазами уже стоит смерть. Говорю Коциняну: «Я пошел.-«Нет, садись. Они были гораздо старше меня и относились ко мне, как к сыну. «Я должен его подбить.-«Не видишь, какая стрельба? Куда ты лезешь?.-«Если сидеть, нам конец. Они пристреливаются и будут стрелять до тех пор пока не попадут в окоп. Действительно, вокруг нас все уже было испещрено ямами от разрывов. Я встал, выбросил «фагот прямо в поле и сразу залег, чтобы меня не подстрелили. Коцинян мне подсказал: настанет короткое затишье-значит, танкисты меняют обойму, эту паузу нужно использовать. У меня был помощник Газар, который устанавливал ракеты. Я дождался паузы и говорю: «Газар, давай. Из-за страха смерти автоматически нажал на курок. Когда ставишь ракету на рельсы и вдвигаешь до конца, чтобы контакты вошли друг в друга, на «фаготе срабатывает защелка. Услышав щелчок, я понял, что контакт уже есть, и сразу нажал на курок. Ракета ушла, я припал к окуляру и вижу-траектория идет гораздо правее цели. Если я не успею подправить траекторию, ракета пролетит мимо-а это верная смерть, не только моя, но и всех ребят. Правая рука регулирует «влево-вправо, левая-«вверх-вниз. Корректировать направление полета нужно очень плавно, потому что в «фаготе есть механизм самоуничтожения: если ты слишком резко меняешь направление и ракета тормозится, механизм срабатывает, и ракета взрывается. Я еще до этого просчитал расстояние до танка-два километра. Ракета пролетает километр за четыре секунды, то есть у меня на исправление курса оставалось всего восемь секунд. И за эти секунды у меня вся жизнь прошла перед глазами-больше со мной такого не случалось. Вижу ракету с галогенной лампочкой на хвосте-по этой яркой лампочке нужно управлять полетом. Вдруг грохнул оглушительный взрыв. Даже самый лучший снайпер не сможет так попасть, тем более в состоянии страха. Я так сильно крутил регулировку, что ракета в последний момент влетела в стык между башней и основанием танка, где находится обойма. Взорвалась не только сама ракета, рванул весь боезапас. Башня танка отлетела от него метров на сорок. Даже некоторые колеса взлетели в воздух и одно за другим падали на землю.
Секретное оружие мы использовали и в Аскеранском, и в Мартунинском районах. Потом настал такой момент, когда нам запретили его использовать. Хотя такое оружие у американцев уже было, причем лучшего качества, чем у нас, - им пользовались в первую иракскую войну во время операции «Буря в пустыне. Наше, разработанное в Ереване, по характеристикам не уступало американскому, только было менее транспортабельным из-за габаритов. Изготовили целые четыре модификации, которые все время совершенствовались.
После использования оружия на поле боя мы, будучи сами физиками, приезжали обратно в Ереван и объясняли разработчикам, какие нужно сделать изменения. Потом мы очень долго ругались, доказывали, что нельзя эту тему закрывать. Даже если не использовать оружие в Карабахе, такие разработки означают развитие науки, новейших вооружений, которые могут пригодиться потом. Нам ответили, что при необходимости государство закупит такое оружие. Полный абсурд - зачем закупать, когда можно самим производить и продавать? В 1995-96-ом это направление просто закрыли. Нас было запрещено снимать, есть фильм про смертников, где мы никак не фигурируем. Заканчивая свою статью о нашем отряде, я задал в конце риторический вопрос: «Чему равнялся X? Наш отряд был отрядом интеллигенции. Он очень хорошо повлиял на тех людей, которые воевали, но все еще сомневались, правильный ли они сделали выбор. Мы доказали, что наша армия не рабоче-крестьянская, как советская, а общенациональная, где рядом с рабочими и крестьянами воюет интеллигенция. Причем какая интеллигенция-внук великого архитектора Таманяна, сын бывшего первого секретаря Кочиняна, которые очень легко могли бы не идти на фронт. Таманяна как-то спросили, почему мы победили в войне. Он ответил: «Потому что сын Алиева не воевал и внуки их великих деятелей культуры тоже не воевали. Мы выиграли, потому что вся нация участвовала в войне.
Источник: iravunk.com
|
